— Скажи, у тебя есть какая-то нормальная работа?

— Конечно, есть, — сказал он, резко хватая ее за запястья и привязывая к спинке кровати.

Зная, что она не должна ему мешать, Натали решила продолжить разговор, чтобы немного отвлечься:

— И кем ты работаешь?

Он завязал узлом шелковый шарфик на ее запястьях.

— Если тебе так интересно, я внештатный журналист, который постоянно находится во власти таких людей, как ты.

— Понятно, — торжествующе произнесла На та ли. — Вот почему ты меня не любишь, ты просто винишь во всех своих неудачах таких людей, как я.

— Кто сказал, что я неудачник?

— Твое имя совсем неизвестное.

— Может, ты просто читаешь не те журналы, — предположил он, надевая петли на ее лодыжки.

— Скажи, где ты публикуешься?

— Многие крупные издания публиковали мои статьи один или два раза. В любом случае хватит обо мне. Позволь мне объяснить, что будет происходить дальше. У меня больше нет времени пытаться научить тебя самим основам послушания. Единственный способ — сделать так, чтобы ты не сопротивлялась, на мой взгляд, это привязать тебя, поэтому мы столь быстро перешли к бандажу. Думаю, ты будешь довольна услышать, что я собираюсь доставить тебе удовольствие, но только так, как я захочу.

Натали почувствовала возбуждение. Их взгляды встретились, и она ощутила, как у нее засосало под ложечкой, это было внезапное ощущение, потому что обычно она чувствовала себя так, когда смотрела на мужчину, которого искренне хотела. На мгновение на лице Саймона мелькнуло странное выражение, как будто он чувствует к ней что-то большее, чем просто профессиональный интерес. Однако почти сразу же его лицо снова стало бесстрастным.

— Пора начинать, я думаю, — заметил он. Затем он открыл небольшой чемоданчик, который принес с собой из тренировочной комнаты.

Осторожно он начал расстегивать пуговицы на ее платье, его пальцы слегка поглаживали ее мягкую кожу, пока его руки опускались вниз, она чувствовала, как он постепенно раскрывает платье, обнажая ее длинное, стройное тело. Ей очень хотелось быстро стянуть с себя платье через голову и просто отбросить его. Но так как она была связана, ей пришлось довольствоваться тем, что делал Саймон.

Когда она наконец предстала перед ним полностью обнаженная, он взял большую кисточку из соболиного меха из своего чемоданчика и, начиная с ее ног, стал поглаживать каждый сантиметр ее кожи приятными, ласкающими движениями. Ощущения были просто великолепными: Натали была столь возбуждена, что когда он начал поглаживать кистью нежную кожу под ее коленями, а потом внутреннюю поверхность бедер, ее просто начало трясти. Она выгнулась на кровати, инстинктивно пытаясь дотянуться до кисти, чтобы получить больше удовольствия.

— Я вижу, что тебе нравится, — промурлыкал Саймон. — Ты знаешь, у тебя очень отзывчивое тело. И это просто преступление с твоей стороны, что ты не хочешь учиться, дабы получать еще больше удовольствия.

— Я хочу учиться, — сказала Натали, задыхаясь. — Именно поэтому я здесь.

— Тогда играй по правилам.

— Почему ты остановился? — простонала она.

— Потому что я не хочу, чтобы ты чересчур возбудилась пока что.

Натали захотелось наорать на него. Но вместо этого она повернула голову набок, чтобы он не увидел раздражения на ее лице, которое там легко читалось. Спустя несколько минут ее тело начало успокаиваться, и тогда Саймон снова начал ее поглаживать. На этот раз он прошелся мягкой щетиной над ее тазовыми костями к изгибу ее талии, от чего заставил ее живот втянуться. Ей казалось, что она сойдет с ума, потому что уже сейчас она ощущала тянущую сладкую боль между ног. И избавиться от этой боли ей могли помочь только его прикосновения там, но она знала, что Саймон не собирается этого делать — по крайней мере пока что.

— Тебе нравится, не так ли?

— Это настоящее блаженство, — простонала она. Теперь она почувствовала, как кисточка начинает кружиться вокруг каждой из ее грудей по очереди, пока они не налились и не стали тяжелыми. Натали как из тумана слышала, как она сама бормочет что-то бессвязное, пытается освободить руки и старается сделать так, чтобы кисточка коснулась ее сосков. Однако Саймон связал ее слишком крепко, очевидно, зная, что она попытается вырваться, и теперь он садистски избегал любых прикосновений к ее соскам. От этого они еще больше напрягались и вытягивались, начиная болеть, и в конечном итоге Натали испустила вопль безысходности.

— Что такое? — спросил он с притворной заботой.

— Ничего.

Саймон одобрительно кивнул:

— Хорошая девочка. Возможно, ты действительно наконец чему-то научишься. Теперь я думаю, мы попробуем кое-что другое.

Когда Натали услышала низкий гудящий звук, она испытала облегчение, поняв, что он собирается использовать вибратор. Именно это ей сейчас и было нужно — твердое прикосновение, чтобы наконец испытать оргазм. По крайней мере она думала, что он собирается это сделать. Но у Саймона были свои планы.

Он использовал тонкий, похожий на карандаш вибратор с мастерством мучителя, для того чтобы трогать и возбуждать ее, но при этом избегал касаться тех мест, от контакта с которыми она могла бы кончить. Он поглаживал внутреннюю поверхность ее бедер, ареолы ее сосков и водил вибратором вверх-вниз по ее животу. Но он упорно не притрагивался ни к клитору, ни к соскам.

Вскоре Натали начала сходить с ума от чувства неудовлетворенности, пока ее разгоряченное, напряженное и жаждущее тело извивалось и металось в отчаянной попытке получить тот неуловимый штрих, который был так ей необходим.

— Ты выглядишь просто великолепно, — сказал Саймон, наконец выключив вибратор. — Я хотел бы, чтобы ты видела себя сейчас.

— Я рада, что не вижу, — прорычала она. — Когда ты позволишь мне кончить?

— Не сейчас.

Он отошел от нее на несколько минут. Натали поняла, что он просто ждет, пока ее тело спустится с небес на землю, чтобы его следующее прикосновение не вызвало у нее самопроизвольный оргазм. Никто еще никогда не подводил ее так близко к кульминации, только для того чтобы заставить ее корчиться и дрожать, мечтая об оргазме. Когда Саймон наконец подошел к ней с длинным павлиньим пером в руке, она издала стон отчаяния.

Он начал коварно поглаживать ее, едва касаясь ее кожи. Поводил пером в области пупка, пока ее бедра не начали дергаться, а клитор пульсировать. Лениво прошелся по внутренней поверхности ее бедер, позволяя перу изредка касаться ее половых губок. Но даже тогда она не успела кончить. Она уже потеряла счет времени, сколько он пользовался пером. Наконец она почувствовала, что от следующего прикосновения, не важно, где оно будет, ее тело взорвется от оргазма, но именно в этот момент он бросил яркое перышко ей на живот и отошел, глядя на нее.

— Ну хорошо. Я вернусь, после того как попью чаек.