— Когда?.. — только и смог выдавить.

— На рассвете, — она прикрыла глаза, пытаясь не выдать слез. Но все попытки провалились, когда он шагнул навстречу и прижал к себе.

— Рей, — сдавленно прошептала она прямо ему в грудь.

— Что, милая?.. — голос его дрожал.

— Я не знаю, как теперь жить без тебя…

Да, она сказала это. Произнесла вслух то, что беспрерывно мучило ее последние несколько седмиц. И больше уже не могла сдерживать ту лавину слез, которая накатила с самых высоких пиков души. Она обняла его в ответ. Вцепилась в него так, что сейчас их не смог бы разъединить даже ураган. И сквозь рыдания, которые уже невозможно было бы остановить, с удивлением поняла, что его грудь тоже судорожно сокращается. Подняла на него голову, он попытался отвернуться, но она не дала ему этого сделать. Притянула его лицо к своему и горячими губами стала покрывать мокрые дорожки на его щеках.

— Я не могу остаться, Мира, не могу, ты же знаешь… — мужчина смотрел на нее взглядом побитой собаки, и это разъедало ее сердце.

— Знаю. Я не прошу остаться, — она еле могла шевелить языком, он словно прирос к небу.

— Но и не могу обречь тебя на жизнь рабыни.

— Я умру, если потеряю свободу, — она неотрывно смотрела в блестящие черные глаза родного чужака и не могла отвести взгляд. Только не сейчас. Она наглядится в них. Чтобы запомнить навсегда.

— Что же у нас остается?

Боги, почему в его голосе, в его взгляде столько мольбы? Разве она виновата в том, что судьба в насмешку свела их только для того, чтобы разлучить?

— Только эта ночь, Рей, — прошептала, все еще боясь закрывать глаза, будто от этого он исчезнет прямо сейчас. Готова была уже коснуться влажных губ, когда мужчина решительно отстранился. Она непонимающе на него воззрилась.

— Пойдем, — он улыбнулся, взяв ее за руку, и потянув глубже в лес.

— Куда мы? — опешила Мира. — А лошадь, а телега?..

— Ничего с ними не случится, вот увидишь, — он увлекал ее все дальше. А она без малейшего сопротивления следовала за ним.

Они шли довольно долго.

— Рей, куда мы?

— Пока ждал тебя, нужно было куда-то выплеснуть силу, не мог сидеть на одном месте, решил пробежаться по глуши. И нашел вот это, — он подвел ее к высоким зеленым кустам.

— Ты хотел показать мне растение? — не поняла северянка.

Конечно, в начале весны, когда местами еще лежит снег, очень странно увидеть столько зелени, но все же был не тот момент, чтобы ради этого тратить столько драгоценного времени, которое они могли бы провести в объятиях друг друга.

— Закрой глаза, — попросил он.

Она недоверчиво на него посмотрела, но все же послушала и плотно сомкнула веки. Он снова взял ее за руку и повел вперед.

— Здесь иди очень аккуратно, не споткнись о корни, — судя по звуку, свободной рукой он отодвигал ветки. Они прошли сквозь кусты и остановились. — Можешь открывать.

Почему-то по его голосу она сразу определила, что он улыбается. Любопытство не позволило дольше оставаться в неведении. Мира широко распахнула веки и замерла. Кажется, даже рот приоткрыла от удивления. Она словно в один миг переместилась из холодной весны в середину жаркого лета. Они стояли у небольшого круглого лесного озерца, плотным кольцом его окружали все те же зеленые кусты, напоминающие очень высокий папоротник, только гуще. От воды поднимался плотный белый пар, воздух вокруг был влажный и очень теплый. Но самое прекрасное — это светлячки. Тысячи и тысячи огоньков летали вокруг. Создавалось такое впечатление, что сияет все. Мира выдохнула, вдруг поняв, что задержала дыхание.

— О, благая Мокошь! — она подошла к самой кромке воды и протянула руку к пролетающему огоньку, жучок сел ей на ладонь, она завороженно уставилась на светящееся брюшко. — Рей, это…

Она пар, пахнущий влажной землей, и не могла подобрать слов.

— Я никогда не видела такой красоты!

— Искупаемся? — он обнял ее за плечи сзади.

Она смутилась.

— Ты что, холодно же.

Его губы нашли мочку ее уха, теплое дыхание касалось мельчайших волосков на коже, заставляя Миру дрожать.

— А ты потрогай воду, — выдохнул он.

Мира опустилась на корточки, самыми кончиками пальцев дотронулась до водного зеркала и замерла, удивленно глядя на Рейчара.

— Почему она такая теплая?

— Это горячий подводный источник, у меня на родине тоже такие есть, улыбнулся он, стягивая с себя одежду.

Мира смотрела за этим действием неотрывно. Уж сколько раз за эту зиму она видела его обнаженным, но так и не привыкла к тому величию, которое исходило от этого человека. Без одежды это было даже заметнее, чем в ней. Мужчина оставил вещи на берегу и аккуратно вступил в воду, сосредоточенно пробуя ногами дно. Дошел почти до середины — вода покрывала его живот.

— Иди ко мне, — улыбнулся он. — Тут безопасно.

Мира скинула тулуп, в котором уже стало жарко, сапоги, платье. И хотела идти к нему в рубахе.

Моноец хитро усмехнулся и покачал головой.

— Снимай все.

Она медленно потянула рубаху за подол вверх и стащила через голову. Первый шаг в темную воду, второй… Было невероятно приятно погружаться в почти горячую жидкость, она нежно окутывала ее кожу. Щиколотками Мира ощущала легкое подводное течение — там вода еще теплее. Северянка медленно приближалась к Рею, впитывая в себя его восхищенный взгляд. Тот ласкал ее, казалось, она растает, еще не дойдя до него. Но нет. Приблизилась. Замерла в шаге. Так вода доходила ей до груди.

Рейчар сам преодолел оставшееся расстояние. Первое прикосновение ее обнаженной груди к его коже отдалось внутри вспышкой, молнией. Как она скучала по этому — последние две седмицы они сторонились друг друга. Мужчина жадно припал к ее губам. Мира обняла его шею руками. Стремясь быть еще ближе, он поднял ее за ягодицы, а она, отлично поняв, чего он хочет, обвила его бедра ногами. Между ними колом встал его член. Мира ощущала его твердость самым чувствительным местом. Не входя в нее, он сделал еще несколько шагов вглубь озера. От этих движений Мира застонала, все еще не отпуская его губы, задвигала бедрами. Горячая головка скользила по влажным складкам, все еще оставаясь снаружи. Рей еще чуть приподнял ее, чтобы добраться до шеи, и начал медленно покусывать кожу под ухом. Мира вскрикнула. Как всегда с ним, волна удовольствия накрыла ее без предупреждения. Она откинулась назад, выгибая спину, закричала громче. Но густой пар скрадывал все звуки.

В этот самый момент, когда ее тело сводили судороги, он наконец наполнил ее собой. Это выбило из груди северянки остатки воздуха. От резкой сладкой боли она не сразу смогла дышать. А он, не давая ей времени опомниться, ритмично опускал и поднимал ее бедра руками, насаживая на себя. И каждый толчок приносил новую боль и новое удовольствие. Почти невыносимо. Но так хорошо. В какой-то момент он замедлился, и Мира поняла, что Рей близок, но оттягивает момент.