– Да господь с вами! В травме он лежит! Удар кирпичом по голове, ну и еще трещины на ребрах, ушибы кое-где, ссадины… – беспечно ответила Яна, разливая коньяк.

– Ого! Это от кирпича-то?

– От кирпича только шишка на голове. Всё остальное он заработал, когда соколом через голову летел вниз по лестнице, – вздохнула Яна.

– А кирпичом его вы приложили? – уточнил Яков Валентинович, опрокидывая в себя мензурку.

– Вам бы следователем работать, – усмехнулась Цветкова.

– Так поэтому вы такими окольными путями идёте, через морг? Вас случайно полиция не ищет?

– Нет, перед законом я чиста. Клянусь. У меня в Москве несколько друзей и все патологоанатомы. Вы – лучшие люди! И место здесь самое лучшее! Тихое, спокойное и не скандальное, и всегда договориться можно.

– На том и стоим! – кивнул патологоанатом.

– На самом деле я очень люблю пострадавшего. Его зовут Мартин. Я не собиралась наносить ему никаких увечий. Я хотела стукнуть преступника, который меня похитил… Представляете, Мартин нашёл свидетеля, который видел, как я села в машину частника. Этот мужик на другой стороне дороги ждал на остановке автобус и случайно, представляете, совершенно случайно запомнил номер машины. Память у него такая уникальная. Мартин отыскал дом, где меня держали. Полез в подвал… А я решила, что это водитель-маньяк вернулся. Нехорошо, конечно, получилось, – развела руками Яна. – Я и объясниться с Мартином не смогла, так как он без сознания был. Только следователю всё и рассказала.

– А водителя-маньяка задержали? – спросил Яков Валентинович, не упустивший нить повествования.

– Нет. Он подлил мне что-то в чай и закрыл в подвале. А сам исчез. Его ищут, конечно. Внешность обычная, никаких особых примет. Но я надеюсь, что найдут и выяснят, почему он запер меня, урод. Чин-чин… – И Цветкова опрокинула в себя мензурку с коньяком. – Какая гадость!

– А кровь у вас на анализ брали? – профессионально поинтересовался Яков Валентинович.

– Зачем? Я не больна ничем, – заморгала Яна, которая все еще не могла прийти в себя от крепкого алкоголя.

– Так выявить, чем усыпили! Это же улика. Может, она наведёт на след маньяка. Вы пока разливайте этот прекрасный выдержанный коньяк, а я схожу за шприцем.

– А шприц зачем? – удивилась Яна.

– Я сам возьму вашу кровь на анализ на всякий случай…

– А это всегда пожалуйста! Только это было вчера, – обрадовалась Цветкова. – Вот почему я в морги и хожу – мне здесь ничего не страшно.

– Потому что по сравнению с нашими клиентами вы еще ого-го! – засмеялся Яков Валентинович.

– А что?! Может, и поэтому! Только я с такой позиции об этом не думала, – засмеялась Яна. – Но мне уже много раз оказывали медицинскую помощь именно в морге!

Яна закатала рукав и стойко выдержала процедуру забора крови. Затем они снова выпили. Яна расчувствовалась.

– Ах, Яков… не знаете, почему я такая несчастливая? Из всех мужчин на всем белом свете я люблю только одного. На всем белом свете… ах да, это я уже говорила… И надо же было такому случиться, что вот этой самой рукой… – Она внимательно посмотрела на свою руку, словно пересчитывала на ней пальцы. – Вот этой рукой по его голове с каштановыми кудрями… да таким звуком… Бух! В этот момент жизнь словно остановилась в его глазах, в самых красивых глазах…

– На всем белом свете, – кивнул Яков Валентинович.

– Точно! А потом он как-то быстро сложился, несмотря на свои метр девяносто, и так шмяк-шмяк по ступенькам…

– Этот звук, похоже, преследует вас?

– Не то слово! До сих пор стоит в ушах! А если я сейчас напьюсь, мне это поможет?

– Вы, видимо, из тех женщин, которых судьба и случай ничему не учат? – уточнил Яков Валентинович. – Недавно вы сели в машину к неизвестному мужчине и оказались запертой в подвале. А сейчас пришли в морг и хотите напиться опять-таки с неизвестным мужчиной.

– Вообще-то это женская логика во всей ее красе. А мысль, что мой рыцарь рядом, хоть и с проломленной головой, очень греет мне душу…

Они выпили еще по одной, и Яков Валентинович сконцентрировался на красивом, открытом лице Цветковой.

– Ладно… Как тут устоять против такой энергетики? Я проведу вас к вашему любимому, и там вы наворкуетесь вдоволь, если он не разучился разговаривать после вашего удара.

Лицо Цветковой вытянулось.

– Это шутка. Но я не знаю степень тяжести его травмы.

– А я поняла, чем отличаются москвичи от питерцев… В Москве при таких обстоятельствах мы бы давно перешли на «ты», – предложила Цветкова.

– Ну, мы можем уважить столицу. Давай на «ты»… Удивила ты меня изрядно. Ворвалась такая шикарная и такая непосредственная, – несколько смущённо сказал патологоанатом.

– Вот и славно! Но я не готова идти к Мартину, – ответила Яна.

– Это потому, что ты подшофе? – уточнил патологоанатом.

– Нет, это потому, что я больше не хочу его видеть. Ты думаешь, я просто так в машину к маньяку села? Да я бы к самому чёрту тогда села, лишь бы уехать с дачи Мартина и не видеть, как он лежит на голой девице! Совершенно голой! Это просто нож в сердце! Огромный такой клинок! Его еще и провернули несколько раз…

Яков Валентинович смотрел на Яну, почти не мигая.

– Надеюсь, ты это следователю не сказала? Сам Бог велел в состоянии аффекта отомстить любимому за измену, и кому ты докажешь, что не его хотела огреть кирпичом? Ищите мифического водителя, которого не нашли.

– Ты не веришь мне? – обиделась Яна.

– Лично я сейчас поверю чему угодно… Так что мне узнать?

– Как он себя чувствует? Не угрожает ли что его здоровью? – задумалась Яна.

– Хорошо, – Яков Валентинович опрокинул мензурку. – Я мигом. Не скучай…

Мартин лежал в одноместной палате и пытался сконцентрироваться на какой-нибудь приятной мысли. Заснуть он не мог. Пульсировала боль в голове, а при глубоком вдохе ломило в боку. А еще он очень испугался за Яну. Получив крепкий удар по голове, Мартин на какое-то время выпал из действительности, но придя в себя, узнал, что с Яной всё хорошо, а вот ее похитителя и, скорее всего, человека, терроризировавшего Веронику, взять не удалось. Он как сквозь землю провалился.

Дверь приоткрылась, и в палату вошли Вероника в белом халате поверх соблазнительно облегающего платья и Стефания Сергеевна. Мартин не смог скрыть разочарования. Больше всего он хотел бы увидеть Яну, извиниться и объясниться с ней.

– Как ты себя чувствуешь? – кинулась к нему Вероника.

– Всё хорошо.

– Я так испугалась! Ты такой… – Она обвела его плотоядным взглядом. – Большой, мужественный, безумно красивый и смелый. Мой брат был прав – он нашёл лучшего! Когда ты накрыл меня своим телом, я испытала столько эмоций! Сначала испугалась, а потом была счастлива, что именно ты рядом со мной.