придумаешь. Послушай, что их интересовало: на какого зверя им лучше поохотиться, где медведи ходят, не съедят ли их ночью волки и правда ли, что если увидишь кабана, надо залезть на дерево. Они вызвали у меня отвращение. Пропало малейшее желание беседовать. Не ответив ни слова, я стоял молча. И тут Шарах, ты не представляешь, что я услышал. Одна, да простит меня Всевышний, язык не поворачивается ее по-другому назвать, одна сучка говорит: «Может ты голодный, давай тебе в дорогу еду дадим», и иронично смеется, – Бадра рассказывает, а руки трясутся, во рту пересохло, волосы взъерошились. Он стакан компота в два глотка осушил и примолк.

– Эх, жизнь пошла! Вот раньше человека можно было серьезно оскорбить, назвав животным. А сегодня люди такие пошли, что когда их сучками называешь, собаки обижаться должны, – высказал Шарах свое мнение по этому поводу.

– И дает она мне буханку хлеба, банку консервы и открытую полупустую бутылку водки. Так хотелось ей все это в лицо швырнуть. Но как еду в человека брошу. Спасибо говорю, не голодный я. Ругаться с ними толку не было, кто меня одного послушает, их с десяток пьяных и не воспитанных. Какой бардак они учудят? Может лес подожгут, в зверей потехи ради постреляют, природу попортят. Я не знаю чего от них ожидать. Вот такая беда меня настигла дорогой друг, – подытожил Бадра Чантурия.

– Ты не переживай, – успокаивал Шарах, – завтра же утром соберем сельчан и вместе с тобой поднимемся прогнать этих хулиганов.

Шарах и Бадра на рассвете с первыми лучами солнца под кукареканье петухов, принялись собирать команду для решения проблемы в горах. Сначала зашли к наиближайшему соседу. Тадари спал, но стоило Шараху сказать, что сегодня намечаются серьезные разборки, как он мгновенно вскочил с кровати и стал расспрашивать, где и с кем. По молодости Тадари был большим любителем выяснять отношения, не упускал шансов подраться, как за себя, так и за друзей. Но со временем возраст начал обязывать вести себя сдержаннее. А если учитывать момент, что практически все время он проводил в селе, где всех знает и со всеми дружит, то о конфликтах пришлось позабыть. Когда он услышал, что виновниками являются посторонние, блеск мелькнул в его глазах и зачесались кулаки. Будучи уже втроем пошли к Гудалия Анри и обо всем рассказали. Анри, долго не думая, зашел в апацху и вышел с палкой, предназначенной для помешивания мамалыги. Ардашин Бения узнав о случившемся, выразил обеспокоенность и, наточив нож, которым он обычно валил быков, встал рядом со своими друзьями. Инал Харбедия также присоединился к группе, но ничего с собой не взял. Он был уверен лучшее оружие – это язык и надеялся решить вопрос мирно.

Дорога предстояла дальняя, поэтому все хотели как можно скорее покинуть границы села. Оставляя позади один дом за другим, они проходили мимо жилища Джарназа Мукба. Старейшина стоял во дворе и делал утреннею зарядку. Не прекращая движение, все дружно поздоровались со сто девятнадцатилетним дедом.

– Куда собрались такой компанией? – продолжая приседать, обратился к ним долгожитель.

– Есть одно дело, – ответил ему на ходу Шарах.

– Какое дело? Зайдите на пять минут. Не на пожар же идете.

И тут попробуй не остановись. Пригласить Джарназа с собой, при всем уважении к нему и его спортивной форме не представлялось возможным. Стыдно беспокоить такого уважаемого человека из-за горстки отморозков. Поэтому договорились обо всем ему поведать и продолжить путь. Пожимая руку старшему, они предоставили ему возможность их тщательнее разглядеть. Какова была радость старейшины, когда он увидел своего внука Бадру Чантурия. Бабушка Бадры – родная сестра Джарназа. И тут до всех дошло, что быстро выйти из этого дома им не удастся. Несмотря на рассказ о событиях в горах, в надежде, что хозяин их отпустит, на просьбы и уговоры зайти позже, задержаться все-таки пришлось. Джарназ внимательно выслушал все, что вчера Бадра рассказывал Шараху, и спокойно сказал:

– Спешить некуда. Ко мне такой дорогой гость – мой внук пришел! Я просто обязан порезать козленка. Посидим, пообщаемся, отдохнем.

Каждый сидел как на иголках, скрывая недовольство. Никто не понял, что имел ввиду Джарназ когда говорил: «Спешить некуда». Что делать, пришлось смириться, воле старшего возражать никто не стал. Джарназ привязал козленка к забору, поставил котел под воду и отправился в погреб за кувшинами. Не в своей тарелке чувствовали себя ровесники, пока взрослый хлопотал, чтобы уважить их. Приняли решение помочь старейшине.

– Быстрее сядем, быстрее встанем, – подумали они и распределили между собой обязанности. Джарназа усадили в тенечке на кресле, а сами взялись за дело. Анри Гудалия как обычно принялся за мамалыгу, Ардашин Бения занялся мясом, Инал Харбедия разливом вина из бочек, Шарах и Тадари костром, а Бадра Чантурия остался беседовать с дедом, чтобы ему не было скучно.

Как ни старались, а пару часов на все про все ушло. Стол накрыли на улице на свежем воздухе. Джарназа разместили во главе, а сами расселись по бокам. Долгожитель, как и подобает обычаям, первым стаканом попросил у Всевышнего блага и поприветствовал гостей, а вторым выбрал тамаду. Красноречивый Инал Харбедия как он умеет выразительно, ораторский, сладкогласно произносил тост. Каково было удивление, когда он увидел, как все сидящие подавали ему сигналы, скрытые от взора хозяина дома, веля ему поторопиться. Кто глазами моргал, кто губами имитировал, кто на время показывал. В итоге Инал Харбедия в непривычной для себя обстановке, впервые в жизни запутался в словах и запнулся. Все тут же сжали в кулак четыре пальца и вытянули вверх пятый, большой. Ведущий застолья пожал плечами и выпил. Каждый последовал его примеру, добавив по одному, максимум по два предложения к сказанному.

– Что-то я не распробовал, давайте повторим, – пошутил Шарах и разлил по новой.

Все дружно стали кивать, указывая на стакан тамаде. Тому ничего не оставалось, как выпить в очередной раз, сказав предварительно краткую речь. Старейшина обо всем догадался, но виду не подал, разве что на его лице мелькнула и в туже секунду исчезла улыбка.

– Охота не спорт. Охота эта целая культура! – Джарназ Мукба обратился к своим младшим. – Вот ты, Бадра, помнишь свою первую охоту?

– Конечно, помню, – ответчик слегка привстал. – Первые несколько раз, да что там раз, лет, я ходил без оружия. Служил помощником для старших. И внимал всему тому, что они говорили. Мне многое пришлось узнать, прежде чем совершить выстрел и довольствоваться первой дичью.

– Вот! – Джарназ Мукба поднял указательный палец вверх. – У кого-то было иначе?

Никто не понимал, к чему