Матиас нахмурился. Он не сомневался, что Софи говорит правду. До него постепенно доходило, что он станет отцом и его жизнь кардинально изменится.

Винный бар был наполовину пустым. Матиас и Софи расположились за столиком в дальнем конце зала. Матиас заказал им обоим кофе, а потом уставился на Софи.

— Когда ты узнала? — тихо спросил он, избегая всего, что могло бы спровоцировать у Софи эмоциональную вспышку.

— Вчера. — Софи сердито посмотрела на него, теребя пальцами ручку чашки. Отпив кофе, она поморщилась. — И не думай, что я не была шокирована! Не воображай, что я не думала, почему судьба ко мне так жестока!

— Что бы ни случилось в прошлом, мы должны забыть об этом, иначе мы будем ходить по кругу. Единственный способ справиться с этой проблемой — принять взаимовыгодное решение.

Софи холодно смотрела на него, потому что каждое сказанное им слово имело смысл, но вынуждало ее сердиться и обороняться. Проблема? Взаимовыгодное решение? Она осторожно положила руку на живот. Матиас сразу обратил внимание на ее жест.

— Это легче сказать, чем сделать, — почти шепотом ответила Софи, и Матиас нетерпеливо вздохнул.

— Ты хотела, чтобы я заключил сделку с твоим отцом, потому что ты думала, будто он поможет тебе деньгами. Я прав? — Его голос был ровным и прохладным. — Ты считаешь меня мерзавцем, но я предлагаю тебе трезво оценить ситуацию, в которой ты оказалась.

Он не хотел поднимать этот острый вопрос, потому что не знал, к чему это приведет. Кроме того, это не решило бы их проблему. Но он все равно заговорил на эту тему и был обескуражен полным отсутствием сожаления на ее лице. Очевидно, она не считала себя виноватой.

— Ты действительно мерзавец. — Она покраснела, потому что у нее не было возможности рассказать ему об Эрике и оправдаться. Она посмотрела на него с молчаливым вызовом. — И тебе очень повезло, что я не буду болтаться рядом с тобой, требуя от тебя поддержки. Я не охотница за деньгами, которой ты меня считаешь, и я не взяла бы у тебя ни цента, даже если бы от этого зависела моя жизнь!

— Ты говоришь, что ты не собиралась получить от меня деньги, побуждая меня заключить сделку с твоим отцом? Ведь ты знала, что его компания на грани краха. Ты знала, что его, вероятно, привлекут к уголовной ответственности за махинации с наличностью. — Матиас рассмеялся. — Я предлагаю тебе самой сказать, как ведет себя охотница за деньгами, Софи.

— Меня не волнует твое мнение обо мне, — ответила Софи. Прежде она была готова рассказать ему об Эрике, потому что считала Матиаса совсем другим человеком. Но она в нем ошиблась. И все же, может быть, стоит сообщить ему о брате сейчас?

Помрачнев, она решила молчать. Матиас по-прежнему мстит ее отцу, и она не позволит, чтобы журналисты докучали Эрику, когда Матиас решит опубликовать сведения о ее брате. Ее дорогой и уязвимый брат не станет орудием возмездия Матиаса или его непреднамеренным побочным ущербом.

Матиас мгновенно понял, что ее простое заявление таит очередную явную проблему, поэтому предпочел молчать.

— И как ты объяснишь свое поведение? — спросил он в конце концов. Ему было любопытно, что еще придумает Софи.

— Я не обязана с тобой объясняться, — быстро ответила Софи, отмахиваясь от образов репортеров под окнами спальни ее брата, который будет ужасно напуган.

— По-твоему, я должен верить всему, что ты говоришь? — спросил Матиас.

— Тебе не надо делать того, чего ты не хочешь делать. Я пришла к тебе не потому, что мне что-то нужно от тебя. И нет никаких «мы». Я приехала к тебе, потому что чувствовала, что должна сообщить тебе о ребенке. Я не верю тебе, Матиас, но ты заслужил знать о моей беременности, поэтому я здесь.

— Ты снова за старое. Давайте сосредоточимся на настоящем и будущем. И запомни, я могу говорить о «нас» в этой ситуации, потому что половина моих хромосом, нравится тебе это или нет, находится внутри тебя в виде незапланированного ребенка, с которым нам придется иметь дело. — Он интуитивно хотел сказать ей, что все зависит от того, говорит ли она правду о своей беременности, но потом решил дипломатично промолчать об этом. — Ты вынашиваешь моего ребенка. — Несколько секунд он снова был ошеломлен от осознания того, что произошло. Матиас Риверо станет отцом. — Если ты думала, что можешь просто передать мне эту информацию, а потом уйти, то ты очень заблуждаешься. Я не отказываюсь от своей ответственности, Софи.

— Я не хочу быть твоей ответственностью.

— Ты — нет, но я ответственен за своего будущего ребенка, нравится это тебе или нет. Я не планировал становиться отцом, и теперь мы должны решить, что делать. У тебя было несчастливое детство, поэтому ты, возможно, считаешь, будто преимущества семейной жизни переоценены. Но у меня было хорошее детство, и я твердо верю, что ребенку необходимы оба родителя.

— Я верю в преимущества семьи, — уточнила Софи, — потому что у меня ее не было. Я не знала, как ты отреагируешь на мою новость, потому что мы плохо расстались. Но будь уверен, я не стану мешать твоим встречам со своим ребенком.

Ей было неприятно то, какие чувства вызывал у нее Матиас. Она не хотела быть рядом с ним, потому что в его присутствии чувствовала себя по-другому. Рядом с ним все ее чувства словно обострялись. Она ощущала себя ожившей. Она хотела уйти, но знала, что должна остаться. Она хотела игнорировать его ошеломляющее и нежелательное влияние на нее, но тянулась к Матиасу, словно была привязана к нему невидимыми струнами, которые не могла разорвать.

— Это не очень хорошо, дорогая. — Матиас никогда не думал о браке, но теперь понимал, что, возможно, ему предстоит женитьба на дочери своего заклятого врага. Он не собирался быть приходящим папашей своему ребенку, оплачивая расходы на его содержание и имея ограниченные права на его посещение. Софи не забудет об обстоятельствах, при которых она забеременела. У нее появится прекрасная возможность отомстить Матиасу, диктуя ему условия встреч с ребенком.

Он подумал о своей матери, которая проходила курс реабилитации в частной лондонской больнице. Она очень расстроится, если лишится постоянного общения с внуком и станет заложницей отношений его воюющих родителей. Матиасу удастся избежать эмоциональной привязанности благодаря печальному опыту и урокам, извлеченным из жизни собственного доверчивого отца. Тем не менее он не лгал, говоря Софи, что у него было счастливое детство и родители, которые всегда его поддерживали.

— Двадцать минут назад ты сказал, что время — деньги, поэтому мне лучше уйти.

— Все изменилось, — ответил он. — Двадцать минут назад я не знал, что ты носишь моего ребенка. — Его настороженные глаза были прикованы к ее лицу. — Теперь ты всегда будешь в моей жизни. Я хочу воспитывать своего ребенка постоянно, и единственный способ это сделать — пожениться.

Наступило гробовое молчание — Софи открыла рот от удивления.

— Ты, наверное, шутишь? — спросила она.

— Возможно, ты пришла ко мне не из чувства долга, но я не собираюсь уходить от ответственности.