Лиле, что значит увидеть небо в алмазах. Научу садиться на шпагат… или мне на лицо.

Не прерывая поцелуя, приспускаю резинку штанов и боксеров, достаю член и несколько раз провожу по нему ладонью. Все тело простреливает электрическим импульсом — настолько остро все ощущается сейчас.

Только собираюсь толкнуться в жену, но звонок в дверь заставляет меня остановиться, а Лильку содрогнуться.

— Мы что, затопили соседей? — бормочет жена.

— Ты настолько потекла от меня, что затопила соседей? — шепчу ей в висок и прихватываю губами мочку ушка.

Звонок повторяется.

— Захар…

— Да пошли они на хуй.

— Нет, проверь.

Четвертый час ночи. Я так зол, что словами не описать. Мне просто хочется рвать и метать. Суки. Смутили Лильку и не дали мне послушать пение райских птиц.

— Я скоро, девочка моя, — поцеловав Лильку в висок, я поправляю штаны и раздраженно иду в прихожую.

Заранее готов разбить физиономию любому пришедшему, если его новости действительно не важные.

Открываю дверь.

— Захар…Захар! — жалобно восклицает Ирина. А меня аж передергивает. Я теряюсь на мгновенье, как застигнутый врасплох вор, мечусь взглядом по ее лицу. Я Ирину не ждал и не звал. — Прости, что поздно, но я так по тебе соскучилась! Я не могу без тебя, слышишь?! — Выхожу на площадку и закрываю за собой дверь. Если Лилька увидит Иру, то мне пиздец. Просто можно больше не мечтать о жене. — Не впустишь? — скулит.

— Нет, — отрезаю я. — Не надо приезжать ко мне и пытаться снова завязать отношения. Я тебе дал денег. Мало?

— Дело не в деньгах. Я правда скучаю.

Тянет ко мне руки, но я откидываю их:

— Уходи.

Она выпила, вот и прикатила. Как раньше. Но «как раньше» больше не будет никогда.

— А я не хочу, — лыбится она и снова тянет руку. — Ты такой классный, когда без футболки. Дай пощупать кубики на прессе?

Может, Лилька и не увидит Иру, но точно услышит, потому что залившая шары бывшая любовница не сдерживает себя в громкости.

На секунду зайдя домой, я быстро хватаю с полки ключи.

— Забудь сюда дорогу, — подхватываю Ирину под локоть и веду к лифту. Мы спускаемся вместе. — Как ты вообще зашла в подъезд? — спрашиваю ее на улице, пока вызываю такси с ее телефона.

— Повезло, — хихикает она, еще думая, что я с ней флиртую. — Я же фартовой масти. Ты знал?

Таксист подъезжает довольно быстро. Вероятно, тот же водитель, который привез Иру, не успел далеко умчаться. Посадив Иру в салон и захлопнув дверцу, возвращаюсь в квартиру.

Прислушиваюсь — тишина. Уже хорошо. Наверное.

Зайдя в спальню, вижу свою голенькую Лилю. Она Ирину не слышала. Она, перевернувшись на бок, уснула, поджав к груди колени.

Мой член, успевший повиснуть из-за нежданного прихода любовницы, снова встает колом, когда я смотрю на круглые, беленькие половинки жены и то, что между ними.

Несколько минут я как под гипнозом не свожу с этой картинки взгляда, но все же сгребаю остатки своего благородства в кучу — трахать спящую Лильку мне западло. А будить — эгоистично.

Резко выпустив ноздрями то ли воздух, то ли уже дым, я достаю член и дрочу, глядя на Лильку.

Глава 15

Лиля

Я просыпаюсь от гулко колотящегося сердца. Оно бьется в груди так сильно, что меня окатывает с ног до головы жаркой волной. Все тело покрыто липкой испариной. Открываю глаза…

Вижу знакомые обои с золотистым отливом. Все-таки это не отель…

Я в нашей старой квартире.

Обрывки вчерашнего вечера всплывают в голове, как вырезанные из фильма кадры.

Я в клубе. Роман рядом. Я танцую и фальшиво смеюсь. Потом провал, после которого, словно из воздуха, появляется Суворов. Забирает меня и везет, как вчера показалось, в отель.

А после…

Я помню, что было после.

Но из-за алкоголя мне казалось, что все, что я делаю — нереально. А моя жизнь в ту ночь представлялась вроде компьютерной игры, где при желании в любой момент можно пройти уровень заново.

Я хотела бы стереть прошлую ночь, чтобы не испытывать смятения и мук совести, которые уже гложут меня, хотя я едва открыла глаза.

Я не должна была этого делать, но не смогла себя остановить. Очень сильное, дикое, совершенно первобытное и страстное желание охватило меня вчера. Мне хотелось до красных борозд расцарапать спину мужа, кусать его губы и стонать ему в рот. Я плавилась под его мощным горячим телом, словно мороженое на огне.

Помню, как Захар раздевал меня. И мне почему-то это нравилось, и заводить его хотелось.

А потом снова провал. Я не помню, чем все закончилось.

Трясущимися руками приподнимаю одеяло — я голая.

Неужели я переспала с Захаром? Тогда это точно конец! Не знаю, как это переживу…

Прислушиваюсь — тишина.

Если Суворов уехал на работу — это прекрасно, потому что острое желание поскорее убраться отсюда буквально сдергивает меня с постели.

Однако, встав, ощущаю резкую боль в голове. Настолько сильную, что она снова пригвождает меня к подушке. Схватившись за лоб, протяжно стону и тут же вздрагиваю, слыша шаги из другой комнаты.

Значит, муж все-таки здесь.

Опустив руку, закрываю глаза и притворяюсь спящей. Лишь немного приподнимаю веки, подглядывая сквозь ресницы.

Захар проходит в спальню, раздвигает шторы и настежь открывает окно, впуская свежий воздух. Затем останавливается возле кровати и, кажется, смотрит на меня, отчего на моем лбу снова проступают капельки испарины.

Не хочу с ним встречаться этим проклятым утром.

Захар откупоривает бутылку, которую я сразу не заметила, иначе припала бы к ней первым делом, и наливает в стакан воду, бросает в нее шипящую таблетку.

— Я знаю, что ты не спишь, — подносит стакан к моему лицу, и я открываю глаза. — Доброе утро, Весна.

Подтянувшись на локтях, забираю стакан и залпом его опустошаю.

— Который час? Мне нужно позвонить…

— Я уже созванивался с Риммой.

— Ты? — ошарашенно поднимаю глаза на мужа.

— После того, как она все утро долбила тебе на телефон. Я сказал, что забрал тебя после мероприятия Кирияновой. Мы переночевали в отеле, а с утра мотаемся по моим делам. С дочерью все нормально. Теща накормила ее завтраком, они погуляли во дворе.

Господи, как ужасно… Я чувствую себя просто отвратительной матерью и дочерью!

Захар продолжает стоять над душой. Он вроде бы общается спокойно, не орет, но его сверлящий строгий взгляд не замаскировать фальшивым видом добряка. Да и мне притворяться не охота.

А еще так плохо… С ума сойти можно как плохо. Голова болит, тошнит. То жарко, то холодно.

И