Вливаю в Тимоху коктейль.

В дверь звонок.

Софья…

И внутри меня становится спокойно. Падаю на спину рядом с засыпающим Тимохой.

* * *

Тимоха спит у Софьи на руке. Ее губы касаются его лба. Она спит тоже.

Прядь ее волос упала ему на лицо, и он смешно морщит нос от щекотки. Встаю, аккуратно поправляю, не удержавшись, касаюсь плеча Софьи. Ведет им во сне. Плавным красивым движением.

Дети ей к лицу. Фея…

На улице уже светло.

Мы с Китом допиваем бутылку водки, развалившись в креслах около журнального столика.

– Всегда хотел спросить тебя, Волк. Как ты вошел в наш бизнес?

– Это долго…

– Мы куда-то торопимся? – зевает он. – На том свете отоспимся.

– Ой, Кит… Это такая сопливая история. Не брутальная. Боюсь, блеванешь еще на середине.

– Про тебя? Сопливая?! Вот теперь точно заинтриговал. Рассказывай.

– Хм… Очень радужно все начиналось в моей карьере. Юридический с отличием, должность в центральной прокуратуре. Невысокая, но с перспективой. Через пару лет – повышение. Судебная экспертиза. Дела пошли серьезные. Попал в распоряжение помощника главного прокурора. Антонова Константина Сергеевича.

– Тестя твоего?

– Мхм… И вот угораздило меня запасть на его принцессу! Свет очей моих, Наталью Константиновну. Богатую, вздорную девушку. Красивая была… пи**ец просто! А может, мне так казалось. Не знаю. Она в мою сторону и не смотрела. А я запал. Год, как мальчишка, искал встреч. Нет, не свиданий даже, а так… в коридоре пересечемся – а меня потом месяц колбасит. Смешно сейчас. Не слишком частая она была гостья. Но как приедет, у отца амок! Корвалол – и на телефон. Всех матом кроет, гоняет… Не в себе.

Я замолкаю, выпивая налитую Китом водку.

– И?

– И… тут происшествие. Сбила Наталья Константиновна женщину. На день рождения купил ей батенька «коня» красного цвета и права. А «водить» не купил. Он бы и сам всё сделал, но тут его на повышение выдвинули. Проверки, конкуренты, все дела. Скандалы ни к чему! И попросил он меня подсуетиться, вопрос этот решить. Так, чтобы ни Наташеньке по кумполу не прилетело, ни ему. Я и рад! Как же такую барышню в тюрьму? Это нельзя допустить! Она ж по коридорам нашим ходить перестанет. Нет, этого я не переживу!

– Решил?

– Решил. Деньги ситуацию спасли. Заявление забрали. Дело закрыли. Он на пост главного сел. У меня – повышение. А потом опять экшн. Изнасиловали барышню… Групповое. Рыдает, руки заламывает: жить не хочу! Я чуть крышей не потек! Константин Сергеевич, видя мое неравнодушие к ситуации, поставил меня на это дело. Я рванул, естественно! Но дело было непростое. Ее слово против их. По результатам экспертизы их биоматериал в ней обнаружен. На этом всё. Больше никаких улик, свидетелей. Защита мощная была. Пацаны тоже не «дворовые» были. Короче… сфабриковал я улики… Посадил. Барышня ко мне прониклась. Правда, не так, как мне бы хотелось. Она – госпожа, я – холоп. Сложно такое принять! И поставил меня батюшка исключительно ее проблемы разруливать, так, чтобы они не выплывали, под хорошую зарплату. А девочка выпить любила, обдолбиться, на куражах разнести чего-нибудь, на тачке погонять. И проблемы у нее рождались быстрей, чем я успевал решать. У меня уже схемы наработанные были: кому, сколько, когда, как с кем разговаривать… Где брать документы липовые… Я становился, в некотором роде, специалистом. Индивидуальным траблшутером. Если что, Антонов прикрывал любые мои ходы. Пара звонков по своим каналам – и все. Наталья не отказывала себе ни в чем. И через некоторое время у нас закрутилось. Стали мы встречаться. Отец даже рад был отдать ее в мои руки окончательно. Он не знал, что она балуется герычем. Я, как мог, пытался вытащить ее из периодических запилов. Но я не был для нее авторитетом. А отца боялся подтянуть. Бросила бы она меня за такое. А я любил… Думал, образумлю заботой, контролем, чувствами своими невъе*енными! Спасало только то, что срывалась она в свои коматозы не слишком часто. Месяца два-три нормально, потом пропадает. Находил, вытаскивал, откапывал, переламывал… Года четыре так. Потом лечение в Дании, и почти год «чистоты»!! Бл*ть… Ты не представляешь! Я даже сделал ей предложение. Родоки в восторге. Она согласилась. Но два месяца брака – и все вернулось на свои места. И, помимо наркоты, сукой она была эксклюзивной. Из тех баб, которые, пока не выхватят, не могут остановиться, доводят, провоцируют… Такой садо-мазохизм. Что-то в ней было такое… ненависть, презрение к мужчинам. Уничтожала морально. Врать могла всякую ахинею, чтобы выбесить. Получала по лицу и кайфовала от этого. И ненавидела сильнее еще. А потом рыдала и говорила, что всё наврала, и я самый лучший… А я списывал все на это «изнасилование»… Девочки же часто так… Да только потом уже начал соображать, что далеко не девочкой она уже тогда была. Взрослая, покуролесившая девка! А потом бухали мы как-то с ненаглядной моей Натальей… и она опять начала «кусать» меня. И ляпнула, что изнасилования-то тогда и не было. Просто групповушка. А посадить пацанов она решила за то, что они с нее бабок попросили. Видео сняли. Сначала подумал – опять врет, специально, чтобы меня довести. А потом вспомнил… фигурировало видео, у них при обыске изъяли, и оно пропало. Логично. Ведь там доказательства, что не было изнасилования. Вот тогда меня первый раз по-настоящему перекрыло. Увидел ее другими глазами. Ушел. И в отпуск сразу. Возвращаюсь… Наталья в больнице. Беременна. Что было делать? Вернулся. Думал, идиот, что ребенок может что-то исправить! Вместе с ее родителями уговорили оставить. Те мечтали о внуке. Она у них единственная. Беременность всю возле нее, как нянька, просидел. Боялся, что сорвется. Это не она Тимоху выносила. Я его выносил. Еще год продержался кое-как после родов, пока сын на грудном был. Работал чисто формально. Ну, не мог же совсем забить на все. И в какой-то момент понял, что если не выйду в люди… я уже в себя вколю что-нибудь! Вернулся на работу полноценно. Командировка. Приезжаю. Мелкий у тещи, Наталья в хлам. И вот сижу я, смотрю на нее… И понимаю… Не осталось у меня к ней ничего. Вообще. Пустота. Нечего больше в барышню вкачивать. Запах ее… Фу… Тело… Мерзость! Как отрезало. Лежит передо мной дешевая, пустая сука. То ли прошла любовь невъе*енная, то ли на Тимоху она вся переключилась. Не знаю… Тесть вмешался тогда. Ее – в клинику, меня уговорил повременить с решениями, настойчиво так попросил… недобро. И протянули мы еще после этого года три. Я психолога нашел ей хорошего. Ментала. Поначалу немного работало. Потом – перестало. И опять. Меня Тимоха держал. Я честно пытался… Но уже было поздно. Я начал погуливать… Она побухивать… Стычки, скандалы… Я огрубел… Потерялся как-то дня на три… прихожу, мелкий дома ОДИН. Один, понимаешь? И х*р его знает, сколько! Там газ… провода… Она же не нищая. Няню-то можно вызвать! Забила просто! Уверен, из мести мне. Пришла к ночи, часа через три. Думал – убью. Трогать не стал. Собрался сам, ему сумку собрал. Подал заявление на развод, нанял под это адвоката, написал на работе «без содержания по семейным» и, не дожидаясь подписи от тестя, укатил на три месяца в Турцию. Телефон «выбросил». Неправильно сделал. Каюсь. Тещу мою хватил инфаркт, выжила, но… Она такого не заслужила. Добрая женщина была, но тряпка. И Наталью ее бесхребетность погубила, вместе с толстым кошельком тестя. Но внука она любила. Короче, когда мы вернулись, я был уже в федеральном по какому-то сфабрикованному делу. В разводе. Тимоху отобрали прямо в аэропорту. На работе уволен по статье. И волчий билет во все органы, естественно. Бросился все разруливать… За год судов моя компетенция взлетела до небес! Суды… суды… суды… Я потратил все бабки, что у меня были. Кое-как выкрутился, тесть – мужик не злой, видимо, остыл. Отпустил меня с миром. Остался я никто и нигде. Даже разрешения на частную юридическую практику не получить. Но с большим, сука, опытом по решению чужих проблем! И неплохими связями. Ну и… вуаля.