Ее глаза распахиваются, кровь бросается в лицо.

– Софья… – подхватываю я ее за талию и застывшую тяну на выход, объясняться уже некогда.

Где там, бл*ть, Кит?! Почему он не перехватил ее?!

– Уходи немедленно, тебе нельзя быть сейчас здесь!

Поздно!!

Дверь открывается второй раз.

– Ооо! – психую я. – Софья! Плохая, плохая девочка!!!

Два бугая в костюмах и Татьяна.

Делаю шаг вперед, надеясь, что Софья сообразит слинять куда-нибудь поглубже в квартиру. И желательно не к Баксу и не выпустит его. Жаль, что выставил Кита.

Плохой расклад!

Встряхиваюсь, приводя себя в тонус.

Давай, депутат, не тупи. Тормози быстрей свою мегеру!

– Давай сюда деньги, Волков!

Ага, сейчас…

– К сожалению, по договору…

Один бугай делает шаг, словно мимо меня, и в живот мне совершенно неожиданно прилетает словно молотом. Почти неожиданно. Но в глазах все равно вспышка и дыхание застывает. Тело складывается пополам.

Х*р с ним… – пытаюсь отдышаться я. – За это я возьму тоже с нее…

Бакс начинает громко тревожно поскуливать и скребсти по двери.

– Верни ей бабки.

Выпрямляюсь и ловлю еще один в челюсть. Лениво… не слишком сильно…

В глазах звезды…

Пора начинать подсчитывать сумму компенсации.

Ложусь спиной на стену, пытаясь прийти в себя.

– Забирай-ка эту девку… – командует она.

Он хватает вскрикивающую Софью за локоть и дергает к себе. Она растеряно упирается. Рывком толкает ее. Я вижу, как вспыхивает юбка ее платья. В этот раз мятного цвета.

Мятное…

Бакс, чувствуя, что здесь что-то происходит, рычит и скребет дверь. Звонко лает, подзывая меня.

Сидеть, мальчик. Я сам справлюсь.

– Забирай… Забирай… – сплевываю я кровь. – Подправьте макияж, госпожа Бахметьева. Вас снимают скрытые камеры. Со всех ракурсов. Журналисты в курсе как выглядит жена и люди Бахметьева? Думаю, да. Жаждут состряпать горячий блинчик околополитического скандала. И встречают вас за дверью, на улице, у вашей машины. Видео отсюда я им, естественно, передам. Добавим к Вашим подвигам еще и похищение. Звук, я пишу тоже.

Охранник неуверенно замирает, поглядывая на хозяйку. Ее лицо начинает краснеть и кривиться.

Второй оглядывается, срывает одну из камер.

– Где запись?

– На стороннем сервере у моих партнеров из прокуратуры. Или ты думал я без прикрытия такой борзый?

Откровенный блеф. Но, к счастью, абсолютно непроверяемая информация. Мало ли какие у меня могут быть подвязки там. Десять лет работы…

– АААА! – взрывается Бахметьева. – Какая же ты, сука, Волков!

– Не-е-е… Сука – это ты. Сука жадная и распущенная, к тому же глупая. А я все делаю красиво. Всегда. И я предлагал тебе красивый выход. А теперь…

Её телефон звонит. Ну, наконец-то.

– Да, дорогой?

Ой! Овечка, бл*ть, Долли!

Я вижу, как морщится ее лицо от воплей в трубке. Он все орет и орет, а она, замерев, начинает ссутуливаться, все больше напоминая побитую собаку. Протягивает мне трубку.

– Тебя…

Меня трясет от адреналина в животе пульсирует тупой болью, лицо немеет.

– Волков.

– Что там, Волков? По-существу. В двух словах.

– Сорок тысяч баксов, и я решу все проблемы прямо сегодня. Ничего не ударит по твоей политической карьере.

– Это шантаж?

– Нет. Цена услуги, по которой я был привлечен, как эксперт, с учетом сторонних затрат. Плюс мой моральный, физический и финансовый ущерб. Твои люди порезвились тут, под моими камерами. Лицо мне разбили, сотрудницу мою обидели, технику сломали… Не хорошо. Можем на счет ущерба оформить официально, а можем ничего не оформлять.

– Сорок?

– Сорок.

– Личность моей… нигде не всплывет?

– Нет. Все стороны будут удовлетворены. Заявление вымогателя в суд не пойдет, я решу с ним вопрос миром. Предварительная договоренность уже есть. И я – без претензий. Пресса останется в стороне от истории.

– Надеюсь, ты человек слова, Волков. Потому что, если по мне это ударит… Терять мне будет нечего.

– Это – не ударит. Я отвечаю. Но Татьяну Дмитриевну советую выслать в длительный отпуск в другую страну, хотя бы на время избирательной компании. Как эксперт по проблемам советую. Номер счета скину.

– И визитку свою скинь. Мало ли… Пригодишься еще.

– Не вопрос.

Люблю адекватных людей!

Скидываю вызов, отдаю трубку.

– Найми водителя, дешевле будет выходить.

Её губы беззвучно двигаются, оскорбляя меня.

– На выход.

Молча ретируются.

Бунт подавлен.

А меня отпускает немного, руки начинают трястись и губы. Поднимаю взгляд на Софью. Абсолютно застывшие немигающие глаза. И мне кажется, что даже не дышит. Так и застыла боком ко мне, как он швырнул ее, обнимая себя руками.

И что-то я сдаю совсем эмоционально… Делаю к ней пару шагов, утыкаясь лбом в ее затылок.

Дыхание всё никак не успокаивается.

Закрываю глаза. Голова кружится. Вдыхаю ее запах. Так близко он сильно меняется, и я чувствую еще много чего будоражащего, помимо парфюма. Я чувствую ее остекленевший страх. И какую-то парадоксальную податливость сейчас.

Это всё сносит мне башню.

– Испугалась… – шепчу я.

Ее плечи вздрагивают. Я сжимаю их пальцами.

– Зачем… Я же был рядом… Я бы тебя не отдал.

Никому.

Руки соскальзывают поверх ее, скрещенных на груди.

И мои совершенно неконтролируемые сейчас губы касаются ее теплой шеи. Я слышу, как громко и резко она вдыхает в момент прикосновения, вздрагивая в моих руках. И я едва торможу, чтобы не превратить это прикосновение в полноценную ласку, поцелуй…

– Все хорошо… – шепчу я ей в кожу. – И все было по плану. Выдыхай, девочка…

Слышу перезвон, это Кит. И я убираю от нее руки. Сползая рядом к ее ногам по стене.

– Соня?!.. – замирает он, нахмуриваясь.

Я рассматриваю аккуратные пальчики с идеальными жемчужными ноготками, мне хочется прикусить… Уверен, она кончит, если сделать это в процессе… Трахать ее… прямо здесь… у стены… на моем столе… целуя эти щиколотки…

Ооо… – закрываю я глаза, сокращаясь от нахлынувшего возбуждения.