– Она не дикарка. К тому же госпожа Пелгрин любит меня. Я часто здесь останавливаюсь.

– Любит тебя? – со смешком переспросил Дэн. – Господи, как же тогда она разговаривает с теми, кого не любит?

– Это всего лишь северная бесцеремонность. Она честная…

– Но грубая. Оба этих качества часто сочетаются. Такие, как она, считают, что будут приняты за мошенников, если начнут вести себя прилично и вежливо.

Лоуренс запротестовал:

– Госпожа Пелгрин – словно необработанный алмаз.

– Я люблю, чтобы мои драгоценные камни были отполированными. Как бы то ни было, мы здесь, и здесь же останемся, и поедим, если эта милая дама принесет нам ужин. А потом я пойду в постель, так как буду непрестанно зевать, если не лягу спать.

– Но ведь едва только пробило шесть часов! – воскликнул Лоуренс. – Я хотел сегодня же до ночи навестить господина Винсента… этим вечером.

– Ступай один и увидишь красавицу Милдред, – сонно пробормотал Дэн после ужина. – Двое – это компания, трое – уже толпа. Я собираюсь лечь спать, – и, несмотря на все аргументы Лоуренса против такого ленивого времяпрепровождения, отправился в постель, но смог лечь лишь после длительного препирательства с госпожой Пелгрин относительно огня в спальне. Дэн сказал, что хочет разжечь камин, хозяйка объявила, что в этом нет необходимости. В итоге Дэн настоял на своем, и когда огонь разгорелся, госпожа Пелгрин пожелала ему спокойной ночи.

– Вы не бабочка, чтобы мечтать об огне, – объявила она своему гостю и вышла, хлопнув дверью и что-то бормоча по поводу людей, которые боятся холода.

– Нет сомнения, что такая погода рассматривается тут как тропическая, – пробормотал Дэн себе под нос, прежде чем лечь, сославшись на усталость. И уже лежа в постели, он хихикал над госпожой Пелгрин, пока не заснул.

На следующее утро Лоуренс разбудил его в восемь, и Дэн заворчал, что готов проспать круглые сутки. Однако холодная ванна его взбодрила, и он спустился в гостиную, чувствуя завидный аппетит. Госпожа Пелгрин приметила это и опять пошутила в своем духе о холоде, к которому бабочка – так она теперь называла Дэна – слишком чувствительна. Лоуренс снова заговорил о Милдред, которая была бы рада познакомиться с Дэном, но с сожалением отметил, что Дэн вряд ли получит машину, которую ищет.

– Почему? – поинтересовался Дэн Холлидей, зажигая трубку и приканчивая третью чашку кофе. – Господин Винсент не хочет, чтобы кто-то другой пилотировал его машину? И где он найдет более опытного человека, чем я, способного полететь на его машине в гонке между Лондоном и Йорком?

– Господин Винсент – чудной тип. Это все, что я могу сказать, – объяснил Лоуренс.

– Ладно, думаю, если не можешь сказать мне больше, то ничего не говори. Мы пойдем и посмотрим на этого чудного типа, когда скажешь.

– К одиннадцати.

– Отлично. Я поговорю с дядей, а ты сможешь обаять его племянницу. Справедливое распределение ролей.

Лоуренс сразу согласился. Дэн был уверен, что все так и будет, поскольку его друг сгорал от страсти. Вскоре приятели вышли из гостиницы и залюбовались открывшейся картиной. Шипик располагался в самой высокой части плато, деревня представляла собой большое скопление крепких каменных домов. Огороженные участки торфяника протянулись на север и юг, восток и запад. С того места, где стояли сейчас приятели, можно было созерцать зеленые квадратики возделываемых полей, вереск, цветущий пурпуром, и далекие лазурные горы. С возвышенности виднелась бесконечная страна: зеленые долины, а под сенью лесов скрывались разбросанные тут и там особняки и деревеньки, большие и маленькие. Земли раскинулись столь широко, а перспектива была настолько бескрайней, что Дэн по-настоящему впечатлился размерами неба. Оно накрыло их, словно огромная перевернутая чашка, без единого облачка. На фоне этого безграничного пространства Дэн почувствовал себя совсем крошечным.

– Чувствую себя песчинкой в Сахаре, – вздохнув, заметил Холлидей.

– Неужели ты и в самом деле чувствуешь себя просто песчинкой? – сухо переспросил Лоуренс, поскольку не относился к поэтическим личностям.

– Только поэт сможет объяснить тебе это, Фредди. К тому же ты очень приземленный человек.

– Никогда не знал, что ты поэт-гений, – отрезал Лоуренс, пожав плечами.

– Тебе есть чему поучиться, – укоризненно ответил Холлидей. – Уже скоро одиннадцать, поторопимся к господину Винсенту.

Фредди согласился, и, пройдя три четверти мили вдоль края деревни, они неожиданно наткнулись на небольшой особняк со стенами, покрытыми лишайниками, и крышей из желтого камня, стоящий в небольшом садике с растительностью, измученной ветрами. Невысокая каменная стена отделяла сад от большой дороги, и гостям пришлось миновать низкие деревянные ворота, чтобы пройти по мощеной дорожке до скромной двери. Сам особняк выглядел карликом на фоне огромных деревянных сараев с крышами из оцинкованного металла. Они появились неожиданно, смутно вырисовываясь из-за дома, и размерами гораздо более соответствовали характеру окружающего ландшафта. Это и были мастерские господина Винсента. Там, вдали от любопытных глаз, он создавал свои летательные аппараты. Поля позади мастерских, распаханные в ровные лужайки, стали стартовой площадкой, откуда взлетали аэропланы, чтобы парить над холмом и долиной, к удивлению местных жителей.

– В это время года поля как раз подходят для «причуд» господина Винсента, – оглядевшись, объявил Фредди.

Милдред встретила их в особняке, в крошечной гостиной, которая вполне могла бы сгодиться для большого кукольного домика, и сообщила, что ей очень приятно познакомиться с господином Холлидеем. Ее дядя, как она упомянула, был занят в мастерской, но мог встретиться с гостями через полчаса. После разговора с девушкой Дэн вынужден был согласиться с тем, что Милдред и в самом деле очень мила и любезна, хотя и не чета Лилиан. К тому же Дэну никогда не нравились высокие дамы с оливковой кожей, синими глазами, темными волосами и меланхолическим видом потерявших власть королев. Милдред… это имя ей подходило… была слишком высокой и статной, на вкус Дэна, который предпочитал сказочных златовласых шаловливых фей. Мисс Винсент выглядела серьезной и задумчивой, и хотя улыбка ее в самом деле казалась очаровательной, улыбалась она редко. Дэну показалось, что уединенная жизнь среди вересковых пустошей в компании – пусть она и наслаждалась этим – угрюмого дядюшки, сделала девушку слишком печальной для своих лет, хоть ей и было не больше двадцати двух. Однако сколько людей, столько и вкусов, и Дэн не мог отрицать, что племянница изобретателя – волшебная саксонка Фредди с примесью кельтской мистики в облике – выглядела очень хорошо. В самом деле, они были красивой парой, но слишком важной на вид. Сам Дэн придерживался иных вкусов, более фривольных.

– А вам не скучно проводить тут день за днем, мисс Винсент? – поинтересовался он.

– Скучно! – эхом отозвалась она, скосив взгляд своих грустных темно-синих глаз в его сторону. – Но не всегда. Смею заверить, тут много дел. У нас только один слуга, и я много помогаю в работах по дому. Моего дядю не так просто удовлетворить, поскольку он очень разборчив во всем, что касается пищи. К тому же он держит нескольких рабочих, и каждую субботу мне нужно рассчитывать их зарплату и выплачивать деньги. На самом деле я веду всю финансовую часть бизнеса моего дядюшки.