Пес прижался к его ногам, продолжая скулить. Внезапно обоих рыбаков охватил липкий ледяной страх, причину которого они не могли понять. По спине Баграта пробежал холодок. Как будто с моря приближалось нечто ужасное, неимоверно древнее и темное, отравляющее саму атмосферу вокруг себя. Даже словоохотливый Варуж замолк.

И тут наконец из тумана проступил корабль. Он был огромен. Высоченные черные мачты скрипели на ветру, с них свисали темные клочья, бывшие когда-то парусами, стали видны очертания высоких деревянных бортов. Покачиваясь на волнах, корабль постепенно приближался к пустынному берегу, двигаясь не ровно, а как-то наискосок.

Баграт попросил у Варужа бинокль, поднес его к глазам. Он смог разглядеть переплетение обвисших канатов над палубой, старинные пушки, покосившиеся палубные надстройки.

– Матерь божья! – потрясенно выдохнул старик. – Да ему же лет двести, не меньше!

Пес вдруг молча бросился прочь, будто не выдержав жуткого видения. Баграт проводил его испуганным взглядом. Он знал, что Вулкан запросто найдет дорогу домой. Но что могло так напугать собаку, которая всегда отличалась веселым нравом и отчаянной смелостью?

Корабль-призрак скользил к пристани. Туман вокруг него понемногу рассеивался, и вскоре судно предстало перед стариками во всей своей величественной и жутковатой красе.

Людей на его борту Варуж и Баграт не видели, и сам корабль двигался так странно, будто им никто не управлял, будто его несло течением. Он ткнулся в подвернувшийся катер, затем ударился о лодку, другую, и его медленно начало разворачивать к суше боком.

– Эй! – завопил один из стариков, сложив ладони рупором. – Есть кто на борту?

Но на призраке из прошлого не наблюдалось никаких признаков жизни. Несколько минут спустя его развернуло настолько, что они смогли разобрать название судна. Потемневшие истертые буквы складывались в надпись: «Арка’нум».

Наконец корабль достиг мелководья и замер, сев на мель. Старики ошарашенно переглянулись.

– Может, сплаваем, посмотрим, как там? – предложил Варуж. – У меня катер тут недалеко…

– Сдурел, старый? – спокойно ответил ему Баграт. – Не нашего это ума дело. Полицию надо вызывать, пусть сами разбираются, что делать с этой руиной. А я пойду собаку поищу. Если пропадет, сын мне не простит.

Он протянул Варужу бинокль, и тот снова принялся разглядывать «Арканум», зловеще покачивающийся на темной воде в тающих клубах серого тумана.

Ночью во время грозы Лере снова приснился кошмар.

Она видела волны величиной с дом, красные и фиолетовые сполохи молний в угольно-черном небе, два старинных деревянных корабля, которые бушующее море безжалостно швыряло вверх и вниз, точно две ореховые скорлупки.

Лера понимала, что это всего лишь сон, но отчего-то никак не могла проснуться, чтобы прекратить страшные видения. Удивительные картины мелькали перед ее мысленным взором. Мрачные горы, покрытые непроходимыми джунглями, каменные сооружения, которым не одна тысяча лет. Растрескавшиеся колонны, увитые длинными лианами с крупными узорчатыми листьями. Листья трепетали и подрагивали, а под ними двигалось что-то скользкое, жуткое, неведомое.

И снова разъяренное море; волны, вздымающиеся до небес, и шум воды, разбивающейся об острые черные скалы.

– Они здесь, – донесся до нее чей-то торжествующий шепот. – Совсем рядом…

Лера металась на постели так, что одеяло свалилось на пол. Кто-то вдруг резко встряхнул ее за плечо, и девушка с криком проснулась. В комнате царил полумрак. За окном медленно вставало солнце. Перед Лериной кроватью стояла встревоженная Вера Максимовна.

– Лера! Хватит орать, весь дом перебудишь! – громко прошептала она. – Соседи полицию вызовут, решат, что я решила вас прикончить!

Лера рывком села на смятой постели, еле переводя дух. Сердце отчаянно колотилось в груди, на лбу выступил холодный пот.

– Ну? Успокоилась? – спросила мать. – Я могу идти готовить завтрак?

– Успокоилась, – тяжело дыша, ответила Лера. – Кошмар приснился… Только и всего.

– Из-за грозы, наверное, – предположила Вера Максимовна. – Я всю ночь сквозь сон этот грохот слышала. Да еще дождь по карнизу долбил…

– Наверное, – кивнула Лера и вытерла взмокшее лицо.

Мать посмотрела на нее озабоченно, потом наклонилась и поцеловала в лоб.

– Иди-ка в душ, пока Максим спит, – ласково сказала она. – Я сейчас оладушки приготовлю, позавтракаем, а потом и на работу.

Она вышла из комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.

Лера снова откинулась на подушку и посмотрела в окно. По стеклу все еще стекали крупные капли дождя, но небо уже светлело.

Девушка вспомнила сон и содрогнулась. Если точнее, два последних сна. До приезда в Новый Ингершам у нее не бывало таких реалистичных кошмаров. Может, дело в смене обстановки? В первый раз она будто и правда побывала на старинном корабле и видела ужасное черное чудовище со щупальцами. А теперь этот шторм, эти взлетающие на волнах корабли, джунгли и старинные каменные постройки…

Лера глубоко вдохнула и постаралась успокоиться. Но шум моря по-прежнему звучал в ее ушах. А еще шепот. Она готова была поклясться, что ей это не мерещится. В темном углу комнаты кто-то отчетливо произнес:

– Мы уже здесь, моя дорогая. «Арканум» вернулся домой. Скоро, уже совсем скоро мы с тобой встретимся…

Лера крепко зажмурилась и накрыла голову подушкой. Но шепот продолжал звучать в ее голове: «Мы уже здесь…»

Алексей Воронин служил в полиции Нового Ингершама уже почти двадцать лет, но до сих пор ему не доводилось видеть ничего подобного: старинное судно, словно сошедшее со старинной гравюры вроде тех, что обычно висят в исторических музеях.

К тому времени, когда полицейский катер прибыл к месту происшествия, туман уже почти рассеялся, море успокоилось, и в лучах встающего солнца корабль выглядел далеко не так зловеще, как рано утром, когда его увидели местные рыбаки, но все равно его вид завораживал и волновал до дрожи.

Рядом с Ворониным стоял Андрей Михайлович Годлевский, бойкий старичок, который никак не желал уходить из полиции на заслуженный отдых; он смотрел на корабль так, словно увидел восьмое чудо света. Все время, пока полицейские на катере добирались до судна, застывшего в пятнадцати метрах от берега, старик не умолкал ни на секунду. Алексей слушал его вполуха.