Самым странным было то, что через дыры в полу пробивались диковинные мясистые стебли бледно-зеленого цвета с широкими узорчатыми листьями. Извиваясь, как змеи, побеги тянулись из щелей между досками, а затем по стенам до самого потолка. От стеблей ответвлялись белесые корни, похожие на щупальца, которые намертво впились в деревянную обшивку стен.

– Что это? – брезгливо спросил Михалыч, осветив лучом фонарика один из таких стеблей. – На кораблях разве растут растения?

– Обычно нет, – помолчав, сказал Николай Комиссаров. – Это говорит о том, что судно все эти годы находилось не в полной темноте. Растениям нужен свет, без фотосинтеза они не могут существовать…

– Значит, пещера отпадает, – тут же заметил Алексей. – Ну разве что какой-то грот с отверстиями в потолке…

– На нашем побережье много подобных мест, – задумался Комиссаров. – Они труднодоступны, но с вертолета либо с воды их вполне можно обнаружить. Пустоты в скалах, уютные гроты… Нужно все же сделать запрос в береговую охрану. Пусть прочешут близлежащее побережье.

– Я позвоню им, как только выберемся отсюда, – пообещал Алексей.

– А вдруг у корабля есть хозяин? – предположил Михалыч. – Какой-нибудь чокнутый богач, коллекционер старины?

Комиссаров снисходительно на него посмотрел, но старик не унимался, развивая свою теорию:

– А что? Держал его где-нибудь в частном доке или при своем особняке, а во время землетрясения судно выплыло за ограждение!

– Нет, Михалыч! Ты только взгляни, в каком оно состоянии, – возразил старику Воронин. – Пыль, грязь и плесень… Частный владелец такого не допустит. Подобные приобретения берегут как зеницу ока, а не гноят неизвестно где.

– Верно, – согласился Николай Комиссаров. – У меня тоже есть небольшая коллекция старинных автомобилей, так я с них каждые выходные пылинки сдуваю. Никто и не догадается, что некоторым машинам больше пятидесяти лет! А тут… того и гляди, пол под ногами проломится.

Чем дальше они продвигались, тем гуще росли побеги. В некоторых местах стены коридора были покрыты глубокими царапинами, словно оставленными когтями неведомого животного. Листья и стебли слегка фосфоресцировали в темноте, и от этого исследователям было не по себе. Наконец растений стало так много, что приходилось ступать прямо по ним.

Под ногой Михалыча что-то хрустнуло. Старик посветил фонариком вниз и громко чертыхнулся. Воронин, глянув, присвистнул.

– Это точно не частная коллекция, – прошептал он.

Весь пол до самого люка был усеян обломками костей, белеющих между стеблями растений. Николай Комиссаров присел на корточки.

– Человеческие, – сообщил он. – Их будто грыз кто-то… Видны следы клыков. Много, много обломков. Что же дальше?

Осторожно раздвигая стебли ногами, стараясь больше не наступать на осколки костей, они снова двинулись вперед.

Руки у Михалыча тряслись так, что свет его фонарика нервно прыгал по потемневшим заплесневелым стенам. Алексей прекрасно его понимал, у него самого на лбу ледяной пот выступил. Радовало лишь то, что все эти кости такие же древние, как и сам проклятый корабль. Злодеяние свершилось в далеком прошлом, и полиции оставалось лишь передать корабль ученым и как можно скорее забыть об этой страшной находке.

Наконец они подошли к люку, ведущему в трюм корабля. Дверца люка также была выломана. Из темноты тянулись, выползая в коридор, уродливые толстые стебли с листьями. В трюме ими были покрыты все стены и потолок. Михалыч с опаской потрогал один из стеблей – тот оказался твердым, словно ветка дерева, но при этом очень гибким.

Алексей Воронин начал осторожно спускаться по сырым ступеням, опасаясь поскользнуться. Комиссаров и Михалыч молча следовали за ним.

Здесь, в самой нижней части корабля, ощущение присутствия чего-то темного и страшного усилилось настолько, что Алексей с трудом подавлял желание развернуться и броситься обратно, на свежий воздух.

– Не корабль, а склеп какой-то, – тихо буркнул Михалыч. – Такое чувство, будто я на кладбище. Не по душе мне это, ой как не по душе…

– Согласен, – сдержанно произнес Николай Комиссаров. – Довольно неприятное чувство. Наверное, археологи, которые впервые вошли в египетскую пирамиду, испытывали нечто подобное.

Они сошли с лестницы и по колено погрузились в холодную, темную воду. Еще сильнее запахло гнилью. Но под ногами было мягко, как будто на полу лежал толстый слой ила. Было видно, что под водой вьются, переплетаясь, толстые белые стебли лиан.

– Теперь понятно, откуда растет эта гадость, – сказал Михалыч, с отвращением глянув на свои испорченные брюки. – Неясно только, как она вообще расте…

Он не закончил, осекшись на полуслове. Воронин посмотрел на побледневшего старика, затем проследил за его застывшим взглядом и сам невольно разинул рот.

Мечущийся свет фонариков выхватил из тьмы густые, точно в джунглях, заросли диковинных бледных растений. Они вились до самого потолка, оплетая множество старинных каменных саркофагов, украшенных красивой резьбой. Крышки многих саркофагов были сдвинуты либо сняты и давно заросли лианами. У дальней стены виднелось нечто, напоминающее каменный алтарь, также покрытый резьбой.

Николай Комиссаров сделал шаг вперед и осветил первый ряд саркофагов. Все они оказались пустыми. Николай с растерянным лицом повернулся к своим спутникам.

– Уж не знаю, кто или что находилось здесь раньше, но теперь его нет, – сообщил он.

В эту минуту Алексей Воронин понял, что все его плохие предчувствия могут оказаться не такими уж беспочвенными.

Всю первую половину дня Лера и Светка работали в главном корпусе пансионата. За это время они навели порядок в четырех освободившихся номерах и устали так, что Лера была готова упасть там, где стояла, и больше не вставать.

Вера Максимовна периодически к ним заглядывала, контролируя рабочий процесс. Вчера она выпросила у кого-то велосипед для Максима, так что теперь он мог передвигаться гораздо быстрее. Оседлав с утра велосипед, Макс умчался на пляж торговать сахарной ватой и сейчас наверняка проводил время гораздо веселее, чем они.

– Так ты говоришь, полотенце ему передала какая-то девица? – спросила Светка, толкая перед собой работающий пылесос. – Интересно, кто бы это мог быть?

– Ревнуешь? – рассмеялась Лера, протирая пыль на подоконниках номера.

– А как же? Уведут ведь раньше, чем я успею что-нибудь предпринять, – не стала отрицать подруга. – Как думаешь, я Максу понравилась?