Кажется, тогда я впервые понял, что такое Бог.

Дальнейший путь из Елима лежал по гористой, изрезанной оврагами пустыне Син, лежащей между Елимом и Синаем. Местность была трудной для путешествий, мы изнемогали от усталости, то взбираясь на возвышенности, то спускаясь с почти отвесных скал. Многие не выдерживали и отставали; приходилось часто останавливаться, что еще больше раздражало изможденных израильтян.

Припасы подходили к концу, последние несколько дней люди питались только лепешками из пресного теста и мутной теплой водой, которая почти не утоляла жажду.

— Почему ты не дал нам умереть в Египте, — говорили многие Моисею, — почему заставил бежать оттуда, где мы сидели у котлов с мясом и ели досыта хлеба? Теперь мы бесцельно бредем по пустыне и умираем от голода.

— Вы всегда всем недовольны! — закричал Моисей на соплеменников. — Разве я хоть раз обманул вас? Разве с Божьей помощью не вывел из рабства, преодолев Мернепту и его тайноведцев? Разве с Божьей помощью не уничтожил армию фараона, пытавшуюся вернуть вас в Египет?

— Кто поставил тебя начальником над нами? — зарычал на Моисея сутуловатый черноглазый юноша из толпы. — Чем наша жизнь в пустыне лучше той, которой мы жили в Египте? Рабство — это только слово и больше ничего. Зато пища и очаг — это не слова, а то, что можно ощутить кожей и почувствовать в желудке!

— Молчи, несчастный! Господь покарает за тебя весь Израиль!

— Успокойся, юноша, — к смутьяну подошел Аарон и положил ему руку на плечо. — Мы должны претерпеть. Ждать осталось недолго. Скоро мы придем к Земле обетованной. Бог нас не оставит. Надо только горячо верить Ему и доверять Моисею, ибо он следует велениям Предвечного. Рабство — это не только слово, но и душа, которая становится липкой, как слизь, и мелкой, как червяк.

Пристыженный юноша поспешил спрятаться за спинами родственников.

В тот же день Моисей, взойдя на самую высокую в пустыне скалу, обратился к Господу с просьбой накормить евреев и простить им малодушие и сомнения в Божественном о них попечении.

— Они малодушны, — промолвил Моисей. — Но я научу их любви к Тебе, Господи, чего бы мне это ни стоило.

— Я дождем просыплю на вас хлеб, — сказал Всевышний Моисею. — И пусть ежедневно выходит народ в пустыню и собирает количество, необходимое для дневного пропитания, но не более того, ибо на следующий день сей хлеб будет непригоден в пищу. А чтобы проверить, чтут ли евреи Мои заветы, я наказываю тебе запретить им собирать хлеб в субботу, а питаться тем, что они собрали пред тем впрок вдвойне. А в субботу пусть сидят в шатрах и думают о Вечном.

Вернувшись в лагерь, Моисей приказал Аарону передать соплеменникам:

— Вечером вы познаете, что именно Господь вывел вас из Египта, а утром увидите славу Его, ибо Он знает о ваших бедах и напастях. Господь дарует вам хлеб и мясо, дабы вы помнили о Нем.

Народ воспрял духом, а Моисей сказал брату:

— Аарон, передай всем, идущим за мной, чтобы они не забыли помолиться Господу.

Израильтяне помолились, разойдясь по своим шатрам, и Господь явил им Свой образ в облаке, стоящем высоко в небе. Это было величественное зрелище, оставившее глубокий след в сердцах израильтян. Густой клуб облака принял облик Некоего, Кого нельзя описать словами, ибо слова суть всего лишь человеческое.

Вечером над станом пролетала стая перепелов, которые, почувствовав усталость, опустились прямо на стан, разбитый израильтянами, не в силах продолжать свой путь. Радость наполнила души людей, давно забывших вкус мяса. Они голыми руками ловили утомленных птиц, ощипывали и жарили на кострах.

Бабушка Мариам запекла несколько тушек и угостила соседей и родственников. При этом она просила всех не забывать Господа, Который помнит и любит Свой народ.

— Слава Тебе, Господи, — шептали израильтяне, отходя ко сну. — Да святится имя Твое.

Утром нас ждала новая радостная неожиданность. Вся местность вокруг шатров была усыпана крупой размером с кориандровое семя, сладковатой на вкус, прекрасно утолявшей голод.

Первыми крупу обнаружили дети:

— Что это? — спрашивали они и по обычной своей привычке пробовали белесые шарики на вкус. — О! Это очень вкусно. Напоминает лепешки с медом, какие пекут на праздники.

— Это — дар Господа Своему народу, — говорил Моисей, расхаживая между израильтянами, споро собирающими крупу. — Ешьте ее, но не готовьте впрок. В пятницу собирайте крупу на два дня, ибо суббота — день святой, который посвящен Господу.

Ни разу после исхода я не видел Моисея трапезничающим. Мне до сих пор кажется, что, счастливо избежав встречи с египтянами, которых поглотило Чермное море, Моисей стал совершенно другим человеком, для которого телесное словно перестало существовать.

Его шатер был ничуть не лучше и не богаче украшен, чем пристанище любого израильтянина. Впрочем, пророк, как мне помнится, больше времени проводил у нас, в беседах с Аароном. Когда Моисей приходил в наш шатер, мы, дети, жадно ловили каждый его взгляд, ибо, по нашим понятиям, он был сказочным героем.

Забегая вперед, скажу, что в течение всех лет, пока мы странствовали по пустыне, Господь ежедневно, кроме субботы, посылал с небес манну, чтобы Его народ не знал голода и не обременял себя поисками пищи.

Некоторые маловеры пытались искать манну в субботу, но не находили ее и в конце концов оставили это бесцельное и греховное занятие.

Из пустыни Син сыны Израиля двинулись в сторону от побережья. Путь лежал среди голых утесов и тесных ущелий.

Однако теперь народ, воодушевленный чудесами, явленными Предвечным, не чувствовал голода и усталости. Все подбадривали друг друга рассказами о предстоящем обретении земли Ханаанской, где нам была обещана счастливая жизнь.

— Там мы будем жить праведно и счастливо, — говорила нам мать. — У нас будет своя страна, ее устрашатся соседние племена, которые не посмеют даже помыслить о том, чтобы напасть на нас. У нас будут стада, много пастбищ и полей, где станет расти пшеница и полба. Мы заживем счастливо, и справедливость воцарится над Израилем.

У горы Дофки колонна израильтян натолкнулась на защищенные крепостью египетские рудники, на которых рабы и преступники добывали для фараона золото, серебро и другие металлы. Здесь же находилась большая каменоломня. Среди рабов было немало евреев, по тем или иным причинам не сумевших уйти из Египта со своими соплеменниками и ныне вынужденных от вечера до вечера трудиться на ненавистного фараона.

Моисей повелел мужчинам взять в руки оружие и отбить наших единоплеменников-рабов у египтян. Однако до сражения дело не дошло, ибо, едва завидев наш многочисленный отряд, египетские воины отступили, не желая класть головы в неравной схватке.