— Заметано, — сказал я. — Это все, что я хотел знать.

— Был рад рассеять ваши опасения. А теперь, возвращаясь к нашим баранам…

За сим последовал мой подробный отчет об обстановке в Пиердейле — я рассказал о столкновении с Джейком, о том, как устроился в пекарню и как лихо расчехвостил шерифа. Боссу вроде понравилось. Он все кивал, улыбался и повторял: «Великолепно!», «Потрясающе!» — в таком духе.

Затем он задал мне вопрос, от которого я прямо остолбенел. Почувствовал, что краснею, замешкался. Он даже вынужден был повторить вопрос.

— Ну так как? Вы сказали, что шериф получил о вас подтверждение вчера во второй половине дня. А Джейк? Он после этого пришел домой ночевать?

— Я, это… — Я сглотнул слюну. — Похоже, что нет.

— Как это — похоже? Вы что, не знаете?

Я должен был знать, конечно. Уж это я должен был знать точно. Я был почти уверен, что домой он не приходил, но я жутко устал, да еще Фэй Уинрой затеяла шманцы-обжиманцы, да еще…

— Вот это очень важно, — сказал Босс. Сделал паузу. — Если он не пришел ночевать вчера, откуда может быть уверенность в том, что он вообще когда-нибудь будет спать дома?

— Ну-у, — протянул я, — не думаю, чтобы он…

— Чего-чего? — фыркнул Кувшин-Варень. — Ну, ты, пацан, даешь!

Это вернуло меня в строй.

— Слушай, — сказал я. — Послушайте, сэр. Вчера я второй раз за два дня разговаривал с шерифом. Больше часа провел с этим еще, как его — Кендалом. Он ни во что не въезжает, но вообще такой весьма неглупый старикашка.

— Кендал? Ах да, пекарь. Не вижу, почему вам надо его опасаться.

— Да вовсе я его не опасаюсь. Ни его, ни шерифа. Однако при том, какие чувства ко мне распирают Джейка, я могу запросто погореть на первой же ерунде. Я не должен показывать, что он меня интересует. Не должен делать ничего такого, в чем можно было бы усмотреть внимание к нему. Я нарочно вчера рано лег и продрых все утро. Я…

— Ну да, ну да, — нетерпеливо перебил Босс. — Я одобряю вашу осмотрительность. Но надо же найти какой-то способ…

— Он будет ночевать дома, — сказал я. — Это обеспечит его жена.

— Жена?

— Да.

Босс тряхнул головой и весь устремился ко мне, склонившись в кресле.

— Что значит «да», что значит «да», Чарли? Уж не хотите ли вы сказать, что на вторые сутки знакомства вы уже сделали миссис Уинрой своей сообщницей?

— Типа, я к этому веду, и она конкретно ведется. Она ненавидит Джейка всеми фибрами. Возможность избавиться от него и при этом приподняться воспримет на ура.

— Меня радует ваш оптимизм. Однако лично я, прежде чем на такое решиться, не погнушался бы, пожалуй, затратить на разработку этой темы времени чуть побольше.

— Я просто не мог тянуть. Она открылась мне буквально минут через пять при первом же разговоре. Если бы я не начал ей сразу подыгрывать, другого случая могло не представиться.

— И что? Вы решили, что без ее содействия вам не справиться?

— Думаю, оно будет весьма полезно, а то нет! Заставлять Джейка прыгать через обручи она еще как способна. Вить из него веревки ох намастырилась! Коли решила, что кормушка уплывает и надо примазываться к другой, будет травить его как борзая.

— Что ж… — Босс вздохнул. — Могу только надеяться, что с экспертной оценкой вы не ошиблись. Ведь она, кажется, бывшая актриса, нет?

— Певица.

— Певица, актриса… Очень близкие сферы. Пересекающиеся.

— Я вижу ее насквозь, — сказал я. — С ней я знаком дня два, но таких женщин наблюдаю всю жизнь беспрестанно.

— М-м-м. А могу я предположить, что между ее и вашим приездом в Нью-Йорк, хотя и на день раньше, существует связь?

— Да, мы с ней завтра утром встречаемся. Якобы она навещает свою сестру, но…

— Я понял, понял. Н-да-а, все-таки жаль, что вы не посоветовались со мной, но раз уж не посоветовались…

— А я думал, вы потому меня и пригласили, — сухо отозвался я, — что мне не надо ничего разжевывать и в рот класть.

— А, ну конечно, Чарли, конечно. — Он торопливо изобразил улыбку. — Я вовсе не сомневаюсь в ваших способностях и здравомыслии. Просто мне ваша тактика кажется очень уж смелой, необычайно смелой, я бы сказал, для такого важного мероприятия.

— Это отсюда так кажется. Отсюда многие вещи могут представляться необычайными. Отсюда. А я должен работать на основе того, как мне это видится там. Я могу работать только так. Если бы я должен был спрашивать вас каждый раз, когда хочу сделать ход… Да ну, я бы тогда вообще ничего не мог сделать! Я… я не к тому, чтобы качать права, перечить, я просто…

— Нет, ну конечно нет, — кивнул он с теплой улыбкой. — Да и потом, мы ведь здесь все одно дело делаем! Мы все друзья. И все мы можем много обрести… или много потерять. Вы эту сторону дела, надеюсь, понимаете, а, Чарли? Мерф хорошо вам это объяснил?

— Он объяснил, хотя это было не обязательно.

— Ладно. Теперь о времени. Разумеется, в некоторой степени вы будете руководствоваться местными факторами, но оптимальный момент — это примерно за неделю до суда. Остающееся время позволит вам глубоко врасти в жизнь городка, что развеет подозрительность, с которой всегда смотрят на приезжего. Кроме того, если избавиться от Джейка непосредственно перед самым судом, газеты будут лишены подпитки: у них будет один информационный повод вместо двух.

— Я постараюсь это обеспечить, — сказал я.

— Прекрасно. Замечательно. А теперь… Ах да, — его улыбка увяла, — еще кое-что. Мерф говорит, что вы на него набросились с ножом. Практически воткнули ему в шею.

— Он не должен был появляться в Пиердейле. Вы же сами это знаете, сэр.

— Возможно. Но это ваших действий не оправдывает. Мне совсем эта история не понравилась, Чарли. — Он строго покачал головой.

Я глядел в пол, хавальник держал на замке.

— Мерф, будь так добр, подожди в приемной, ладно? Мне надо Чарли кое-что высказать.

— Конечно, хорошо, — сказал Кувшин-Варень. — Подожду сколько надо. — И он с ухмылкой выкатился вон.

Босс тихонько усмехнулся, я поднял голову. Смотрю, протягивает мне тот самый ножик.

— Сумеете им вновь воспользоваться, а, Чарли?

Я на него так уставился — наверное, челюсть отвисла до пупа. А он вложил нож в мою ладонь и сомкнул мне пальцы.

— Вы убили его брата, — сказал он. — Вы это знали?

— Господи, нет! — Так, значит, вот в чем дело. — Но когда, при каких обстоя…

— Вот деталей-то я не знаю. А дело было, насколько я понимаю, в Детройте, году в сорок втором.

Детройт, 1942. Я попытался вспомнить, но, конечно, не смог. Имя тоже ничего бы мне не сказало. В Детройте у меня таких было… четверо… нет, пятеро.