Проигнорировать настолько прозрачный намек я, конечно же, не смог, поэтому следующие часа полтора бодро шлепал по бездорожью, старательно обходя мобов и те места, где они могли прятаться. Само собой, совсем не из врожденного пацифизма. А потому, что большинство попадающихся на пути зверей были двадцатого уровня и выше.

Девять километров по карте на весьма пересеченной местности вылились во все пятнадцать, и к Алвдаррову Урочищу мы приперлись в полной темноте. Полюбовавшись на освещенные окна гномьих строений, больше напоминающих миниатюрные крепости, чем дома, я предложил Альке перенести поиски неписи на утро и нарвался на ехидную усмешку:

– Ты думаешь, что наставник Говорящего с Тьмой будет нежиться на летнем солнце?

Логика в ее словах присутствовала. Поэтому спорить я не стал: пошел за ней, а через пару минут, пройдя поселок насквозь и оказавшись у входа в заброшенную шахту, почувствовал порыв холодного ветра. Еще через миг до меня донесся зловещий шепот:

– Ч-што привело вас-с с-сюда, с-странники?

– Вечной ночи тебе, мастер Ивалш… – шагнув вперед, поздоровалась Алька.

– Ночи… – эхом отозвался ветер. – Так ч-што…

Я огляделся по сторонам, но не обнаружил даже намека на чей-нибудь силуэт. А Алька вертеться не стала – торжественно опустилась на одно колено и еле слышно выдохнула:

– Я услышала голос Тьмы…

– Путь Говорящ-щей с Тьмой нелегок, и одному его не пройти…

– Разрабы жгут! – хихикнула Алька в Привате, а затем ответила наставнику. Серьезно-пресерьезно:

– Тень, стоящая за моей спиной, – побратим, идущий по пути Аскета…

– Ас-скет – это хорош-шо… А побратим – ещ-ще лучш-ше… – довольно прошелестел ветер, растрепал мои волосы и… материализовался, превратившись в невысокого, но очень гибкого и жилистого дроу с иссиня-черной кожей и белыми волосами.

Я склонил голову в знак приветствия, но непись его проигнорировал: осмотрел меня с ног до головы и неприятно оскалился:

– Он с-слаб!

– Зато силен духом…

– Бес-сору-ш-шен!

– Зато умел…

– Юн!

– Зато у нас одно сердце на двоих…

– Что ж, я тебя услыш-шал… – после небольшой паузы кивнул мастер Ивалш, затем положил руку Альке на плечо и уставился на меня: – Придеш-шь за ней, когда будеш-шь готов…

– Соглашайся!!! – на всякий случай взвыла сестричка в Привате.

И пропала. Причем и из виду, и из группы!

Я кивнул, выражая согласие, и чуть не оглох от очередного вопля в Привате:

– Обалдеть – у него инвиз на пати! Я тоже такой хочу!!!

– Ты можешь на минуточку отвлечься? – возмутился я. – Что значит «когда будешь готов»?

Алька задумалась. Минуты на две. А потом не очень уверенно ответила:

– Если отталкиваться от логики диалога и учитывать классовый состав нашей мини-пати, то вернуться ты должен тогда, когда у тебя появятся таунты и перехват…

– Я-ар, ты спишь? – Голос сестрички, ударивший по ушам, заставил меня открыть глаза и потянуться за коммом.

Комма под рукой не оказалось, зато обнаружилось виртуальное окно с двумя аналоговыми циферблатами, под одним из которых мерцала надпись «внутриигровое время».

– Яа-ар! Ну, сколько можно дрыхнуть?! – не дождавшись моей реакции, взвыла Алька, и у меня в Привате раздалось жуткое дребезжание в стиле сигнала доисторических персональных коммуникаторов Старой Земли.

– Проснулся… Слушаю… – недовольно буркнул я и сел.

– Я тут подумала и решила, что ломиться через весь континент, чтобы добраться до монастыря, тебе не стоит: проще убиться и встать на той точке респа, на которой мы зарегились…

– Не понял?

– Снимаешь с себя все, что на тебе есть, запихиваешь в сумки, а затем прыгаешь с какой-нибудь скалы или вспарываешь себе живот… – на полном серьезе заявила она. – Ах да, перед историческим полетом или харакири не забудь уменьшить чувствительность к боли до ноля и отключить звук…

– Ты это серьезно?! – на всякий случай поинтересовался я и нарвался на неслабую такую лекцию о способах оптимизации процесса прокачивания персов.

Оказалось, что вышеупомянутый способ используется сплошь и рядом. Причем до десятого уровня – всеми подряд, ибо на низкоуровневых персонажей посмертные дебаффы не вешаются, а после десятого – только теми, у кого хватает средств для покупки свитка Очищения. И что «бестолковая беготня по локациям» – удел «всякого нубья» вроде меня.

Кончать жизнь самоубийством мне, честно говоря, не хотелось, поэтому в самом конце Алькиного монолога я сообщил, что предпочитаю устроить себе небольшой променад.

Сестричка прервалась на полуслове и ехидно поинтересовалась:

– Ты че, боишься умереть?!

Я почесал затылок и принужденно рассмеялся:

– Ну да! Просто никак не могу привыкнуть к тому, что вокруг не виртуальный полигон, а игра…

Смех сестры как оборвало:

– А что, там умирать больно?!

– Есть немного… – как можно бесстрастнее буркнул я, а сам вспомнил последний учебно-боевой выход второго курса, во время которого ошибся с хаком блока управления МП-6z и два с половиной часа изображал окровавленный обрубок в скафандре с поврежденным блоком реанимации.

Почувствовав, что эта тема вызывает у меня неприятные ассоциации, Алька быстренько свернула разговор:

– В общем, мой совет ты слышал. Делай как знаешь, а я пойду спать…

Вопреки моим опасениям, смерть в игре оказалась абсолютно безболезненной: короткий полет, вспышка – и мгновенное появление на респе. Реакция окружающих на мое возрождение тоже не вызвала неприятия: вместо того, чтобы поиздеваться над причинами, вызвавшими мою скоропостижную кончину, пара эльфов, тоже оказавшихся на точке возрождения, мазнула по мне равнодушными взглядами и продолжила одеваться.

«Что ж, надо взять этот способ на вооружение…» – решил я и, экипировавшись, рванул в сторону монастыря. Но не по дороге, а лесом, дабы, по возможности, не собирать по пути неадекватов типа Гррыварра и Валтасарра…

С семнадцатью процентами уклонения и вкачанной в кап ловкостью я несся вперед, как штурмовой бот, без особых проблем уворачиваясь от попадавшихся на пути низкоуровневых мобов. Если бы не недостаток бодрости, дважды заставлявший меня останавливаться на отдых, то я долетел бы до монастыря минут за пятнадцать. Впрочем, задержки на восстановление были не особенно долгими, поэтому в ворота я вбежал через двадцать две. И пожалел, что рядом нет Альки: в центре площадки, на которой обычно отрабатывались броски, невозмутимо стоял мастер Олер. А у его ног сидел и плакал навзрыд могучий варвар пятьдесят шестого уровня!