– Необходимо будет проверять людей, которых мы станем привлекать, прикрывать наши операции, делая их максимально скрытыми от любопытных глаз. Определять интерес к нашей деятельности со стороны криминального элемента, представителей силовых структур, а может быть и их зарубежных «коллег-оппонентов». То есть заниматься именно своим, привычным делом. По мере роста доверия к вам с моей стороны и со стороны других вовлеченных в проект людей станет шире и доступ к информации. В идеале я вижу вас руководителем нашей службы безопасности, от которого нет секретов. Согласны?

– А ты знаешь, да. Вообще-то я согласился на эту встречу больше из любопытства, чем желания ввязываться в какие-то непонятные авантюры. Скучно все-таки на пенсии, даже рыбалка уже не так развлекает, как в те времена, когда на нее вечно не хватало времени. Но, похоже, предлагаемое вами дело действительно обещает стать по крайней мере интересным. Заинтриговал ты меня, сильно заинтриговал. И подвоха я здесь пока никакого не чую. Искренность, она, знаешь ли, видна сразу. Нужно только научиться ПРАВИЛЬНО смотреть. И как тебе представляется наша дальнейшая совместная работа?

– Пока вы не вошли полностью в курс дела, я буду давать вам отдельные поручения. А вы тем временем подберете себе нескольких помощников, двух-трех, я полагаю, пока достаточно. Будут ли они бывшими или действующими сотрудниками госбезопасности, а может и вовсе окажутся не «из органов» – дело всецело ваше. Главное для меня – результат. Для начала вот фамилии трех военнослужащих.

Я достал из сумки блокнот и на чистой страничке быстро написал необходимые паспортные данные.

– В сотрудничестве с ними мы заинтересованы. Меня интересует их биография, возможная лояльность стране и порученному делу, способность держать язык за зубами, а также кто, где и на чем может их «взять». Сами понимаете, ликвидировать их «бреши в обороне», если люди нам подойдут – задача важная. Психологический портрет – по возможности. Телефон отца вы знаете, мой – вот. И электронная почта. Просто сообщите, что готовы встретиться по интересующему меня вопросу, перезвоню. Если что-то изменится, предупрежу. Возможно, появятся мысли, как сделать телефонные разговоры и переписку наших людей безопаснее – жду предложений.

Смуров задумчиво кивал на каждое мое предложение, но никаких записей не вел. До склероза, наверное, старому, битому жизнью волчаре было все еще далеко.

– Второе дело. Нужен отличный гравер, может даже слегка не в ладах с законом, готовый сменить место жительства и работы за солидное вознаграждение. Желательно иметь компрометирующую информацию, которой человека можно прижать в случае каких-либо недоразумений с его стороны. Расценки я не знаю, это уточните сами, но можете предлагать даже несколько больше средней оплаты. Если, по вашему мнению, речь пойдет о совсем уж серьезных вложениях, связывайтесь со мной. Будем думать. В общем, пока как-то так. Готовы работать?

– Всегда готов, – Смуров засмеялся и вскинул руку в шутливом пионерском салюте. А потом снова сделался серьезным. – Сроки?

– Чем быстрее – тем лучше. Эти люди вскоре мне понадобятся, и хотелось бы знать, чего от них ожидать. Руку помощи в трудный момент или пулю в спину.

– Дай мне пару-тройку дней на налаживание контактов. Когда отработаем канал – будет быстрее.

– Добро. И вот еще. Сделайте себе разрешение на ношение оружия. Как только будет готово – сообщите. Вообще-то его применение нежелательно.

Но случаи, как говорится, они разные бывают. В том числе и исключительные.

Дождавшись молчаливого кивка со стороны теперь уже снова действующего контрразведчика, я свернул разговор.

– Ну, тогда жду звонка.

Пожав сухую крепкую ладонь, я попрощался. Не знаю как старый контрразведчик, а я остался удовлетворен разговором. Обычно в людях разбираюсь хорошо, на интуитивном уровне, а он мне понравился. Правда, некий «экзамен» ему все равно пройти необходимо: не растерял ли товарищ майор свою квалификацию. А еще связи, которые в нашей стране зачастую значат больше, чем непосредственно умения. Именно поэтому я даже не намекнул, что знаю о биографии и судьбе трех уже почти бывших военных несколько больше, чем сообщил ему. Посмотрим, что он «накопает» самостоятельно.

Заскочив в «лумумбарий», находящийся как раз рядом с местом встречи, я отправился в Подмосковье, на аэродром Мячково. Именно там, недалеко от Новорязанского шоссе, мы и договорились встретиться с продавцом летающей лодки, то есть гидросамолета. Как оказалось, там расположились сразу два аэроклуба. Есть возможность и летать и «парковать» своего стеклопластикового «пегаса». Вообще, исключительно за МКАДом, оказывается, для авиалюбителей и есть «жизнь на Марсе». Инфузории ведь тоже, можно сказать, «живут».

В отличие от стран Европы и Америки, в России частная авиация приживается тяжело и только местами. Сыпью, как от ветрянки. Что, учитывая наши расстояния, более чем странно. Но слишком уж много всяческих ограничений накладывает наше законодательство на этот вид отдыха и транспорта. Так что подниматься в небо можно только в строго оговоренных и четко очерченных местах. Затаенную где-то в глубине души мысль о перегоне «Пеликана» своим ходом, после ознакомления с существующим положением вещей, пришлось окончательно отбросить как трудновыполнимую. Для этого потребуется преодолеть столько бюрократических препон, что автомобильным транспортом будет действительно и дешевле и быстрее.

Аэродром меня, честно говоря, не впечатлил. Старая, еще советских времен, растрескавшаяся взлетно-посадочная полоса. Несколько сиротливо стоящих на стоянке представителей так и не родившегося толком в России семейства легкой авиации. Отечественный производитель, как мне показалось, был представлен в этот момент в единственном экземпляре – искомым четырехместным «Пеликаном».

Да, суша явно не его стихия. Вся конфигурация гидросамолета говорила о том, что его родная среда – водная. Гладкий, можно сказать зализанный, по-катерному устремляющийся вверх нос, изогнутый корпус. Полностью закрытая от брызг кабина, узкие белые поплавки на крыльях, высоко задранные двигатели и маленькие колеса, неестественно смотрящиеся на лодке. В целом внешний вид действительно чем-то напоминал пеликана, с его своеобразной формы клювом.

Хозяин этого летательного аппарата, встретивший меня на КПП аэродрома, явно наблюдал – какое впечатление на меня произведет его «аппарат». И, как мамаша, ожидал от меня похвалы «отпрыску». Что ж, разочаровывать его я не стал. Да не больно-то и хотелось, самолет действительно был хорош.

– Красавец. Не жалко продавать-то?

– Да какое там не жалко, – с досадой дернул плечом владелец, представившийся при телефонном разговоре Андреем Шевелевым.

– И трех лет не прослужила машина. Да только за это время в воздух поднималась от силы два-три десятка раз, больше стояла. Покупал – думал летать буду. И на рыбалку и просто для души. Пока в Германии работал – насмотрелся, как люди пользуются. Надо – взлетел, надо – сел. Никаких тебе проблем и бюрократии. Думал – вернусь, тоже себе куплю, благо зарабатывал прилично, скопилась нужная сумма. Забыл там, в «европах», что такое российские законы. Как понял, сначала надеялся, что хоть что-то изменится, но все становится только хуже день ото дня. А отдавать за стоянку каждый год месячную зарплату и при этом не летать – дорого.