Среди нас царит молчание, которое подобно плотному туману. Большинству этих книжников уже отказали в убежище другие города мореходов. Все эти люди потеряли свои дома, семьи, друзей… У каждого кто-то погиб или попал в темницу.

Меченосцы отлично умеют пользоваться оружием. Им нужно сломить книжников. И если я не смогу остановить Князя Тьмы и не отыщу этого Пчеловода в Адисе – книжники погибнут.

Пророчество Шэвы постоянно звенит у меня в ушах. Оно преследует меня. Мы с Дарином обсуждаем его каждый день, как одержимые, пытаясь понять смысл каждой строки. Некоторые образы – птицы, мясник – вызывают старые воспоминания, обрывки мыслей, которые я пока не могу соединить в целую картину.

– Мы все поймем в свое время, – утверждает Дарин, заметив, как я хмурю брови. – Сейчас у нас есть более насущные проблемы.

Например, наша тень. Человек, появившийся три дня назад. Он следует за нами по пятам после того, как мы заночевали в одной деревушке. По крайней мере, тогда мы его впервые заметили. С тех пор он держится от нас достаточно далеко, и мы не можем как следует его рассмотреть. Но достаточно близко, чтобы я постоянно чувствовала тревогу и не убирала ладони с рукояти кинжала. Каждый день я прибегаю к невидимости в надежде подобраться к нему поближе, но всякий раз он умудряется ускользнуть.

– Он все еще тут, – Дарин бросает короткий взгляд через плечо. – Тащится за нами тайно, как проклятый рэйф.

Темные круги под глазами моего брата делают его взгляд почти черным. Лицо исхудало, скулы выпирают наружу, почти как в тот день, когда я вытащила его из Кауфа. С тех пор, как появилась наша тень, Дарин почти не спит. Его и до того преследовали кошмары – снился Кауф, его ужасный надзиратель… Иногда я жалею, что надзиратель уже мертв – я бы с удовольствием убила его сама. К сожалению, иногда монстры преследуют нас и после своей смерти, оставаясь такими же могущественными, какими они были при жизни.

– Мы обязательно оторвемся от него, когда дойдем до городских ворот, – я стараюсь, чтобы мой голос звучал убедительно. – Затаимся и пропустим его вперед. Потом найдем себе самую дешевую гостиницу, клоповник, в котором никто нас не будет искать, и займемся поисками Пчеловода.

Притворяясь, что мне просто нужно поправить капюшон, я быстро оглядываюсь, бросая взгляд на нашу «тень». Он сейчас совсем близко, лицо скрыто шарфом, видны только красные толстые губы, изогнутые в улыбке. В его руке блестит оружие.

Я снова разворачиваюсь к брату. Мы спускаемся по склонам холмов, и вскоре перед нами встает, сверкая золотом, стена Адисы – беломраморное чудо, которое кажется оранжевым в свете заходящего солнца. Вдоль восточной стены на протяжении мили тянется ряд серых палаток – лагерь беженцев-книжников. На севере блестит ледяное море, его соленый запах перебивает вонь лагеря и разбитой дороги. С юга дует сильный ветер, разрывая в клочья висящие над горизонтом облака.

Толпа беженцев изумленно выдыхает, увидев в центре Адисы шпиль из стекла и камня. Он устремляется вверх, будто вонзаясь в небеса. Шпиль имеет форму спирали, словно рог сказочного животного, и сверкает белизной. Совершенно непонятно, как он, такой высокий, держится на месте. Я слышала об этом здании, читала описания – но ничто не сравнится с возможностью увидеть его воочию. Великая Адисская Библиотека…

Незваное и нежеланное воспоминание тревожит меня. Рыжие волосы, карие глаза, губы, которые лгали мне… Кинан – Князь Тьмы – говорил мне, что тоже мечтал увидеть Великую Библиотеку.

«Она сладкая на вкус, мой мальчик. Похожа на ясный рассвет и чистую росу». У меня по коже бегут мурашки при воспоминании о том, как он поливал меня грязью в Землях Ожидания.

– Смотри, – я киваю брату на толпу у городских ворот. – Все стремятся попасть внутрь до наступления темноты. Здесь мы можем от него оторваться. Тем более если я исчезну.

Когда мы приближаемся к городу, я резко сажусь на корточки у ног Дарина, как будто у меня развязался шнурок и я хочу его завязать. И тут же становлюсь невидимой.

– Я прямо около тебя, – шепчу я брату, поднимаясь. Дарин кивает и начинает как можно скорее выбираться из толпы, расталкивая людей острыми локтями. Чем ближе мы к воротам, тем медленнее движется людской поток. И наконец, когда солнце клонится к западу и опускается за горизонт, мы оказываемся перед самым входом. Массивные деревянные врата покрыты резьбой, изображающей разных морских тварей: китов, угрей, осьминогов, русалок… От ворот в город ведет мощеная улица, исчезающая в лабиринте ярко окрашенных домов. В окнах мигают фонарики. Я невольно думаю о своей матери, которая попала в Адису, будучи всего на несколько лет старше меня. Выглядел ли город таким же, как сейчас? Чувствовала ли она восторг, который сейчас чувствую я?

– Кто ваш поручитель, сударь?

Один из дюжины стражников-мореходов занялся Дарином и, несмотря на то, что беженцев целые толпы, умудряется держаться в рамках вежливости. Дарин непонимающе качает головой.

– Мой поручитель?

– Я имею в виду, у кого вы собираетесь остановиться в городе? У какого семейства или гильдии?

– Мы собирались остановиться в гостинице, – отвечает Дарин. – У нас есть деньги, мы заплатим…

– Золото всегда может быть краденым. Мне нужно не золото, а имена. Название гостиницы, где собираетесь остановиться, и имя того, кто готов поручиться за вас. Мы должны быть уверены в вашей добропорядочности. Назовите имя поручителя – и переходите в зону ожидания. Там вы пробудете, пока наши люди не подтвердят эту информацию. После чего можете войти в Адису.

Дарин в замешательстве. Мы не знаем в Адисе ни души. Расставшись с Элиасом, мы предприняли несколько попыток связаться с Араджем, вождем скиритов, который вместе с нами сбежал из Кауфа. Но не получили ответа.

Дарин кивает стражнику, как будто знает, что нам теперь делать.

– А если поручителя нет?

– Тогда отправляйтесь в лагерь беженцев-книжников. Он у восточной стены, – стражник, до того занятый рассматриванием толпы, напирающей сзади, наконец смотрит в лицо Дарину. Глаза его сужаются.

– Скажите…

– Пошли отсюда, – шепчу я в ухо брату, и он успевает промычать какое-то невнятное извинение стражнику прежде, чем раствориться в толпе.

– Он не может знать меня в лицо, – говорит Дарин. – Я никогда не встречал его до сегодняшнего дня.

– Может, он тебя с кем-то путает, для него все книжники на одно лицо, – предполагаю я. Однако мы оглядываемся, чтобы узнать, не идет ли тот стражник за нами. Я замедляю шаг только тогда, когда замечаю его у самых ворот. Он говорит с большой группой книжников. Наша «тень», похоже, тоже нас потеряла, и мы спешим на восток, к длинным очередям, тянущимся в лагерь беженцев.

Бабушка рассказывала мне о том, чем занималась мама, будучи вождем Сопротивления здесь, на севере, в Адисе. Это было двадцать пять лет назад. Король мореходов Ирманд поддерживал с ней связь, чтобы защитить книжников. Давал им работу, дома, интегрировал их в общество по городам мореходов.