Ренельду, наверное, тоже: он покорно приподнял подбородок, поглядывая на меня сверху вниз.

— Скажем так, это результат воспитательных мер, которые мне пришлось применить к брату.

Да что же это такое! Они снова поругались? В список срочных дел я мысленно добавила разговор с Ксавье. Придётся как-то всё это ему объяснить. Может, после этого он хоть немного успокоится?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Он жив, надеюсь?

— Жив и умиротворён. По крайней мере до того момента, как проснётся.

Я вздохнула, заканчивая с платком. Осторожно заправила его концы под ворот жилета и качнулась назад, оценивая результат своих трудов.

— Раз уж вы здесь… Можете поговорить с Ивлиной. Сегодня утром месье Орм очень ей помог. Отыскал причину того, почему она толком не шла на поправку даже после снадобий. Вам стоит взглянуть! Может, это поможет отыскать этого Рауля Донжона. А пока вы с ней разговариваете, я могу отдать ваш фрак служанке — она зашьёт. Очень умелая!

— Думаю, ничего страшного… — начал было герцог.

Но я уже взялась за лацканы и потянула фрак с его плеч вниз. И только потом меня догнала мысль: что я вообще делаю?! Ах, да! Раздеваю месье дознавателя на собственной террасе! А пах он совершенно потрясающе: по-мужски резковато, с лёгкой примесью пыли, осевшей на тёплой коже и какого-то дорогого лосьона, которым, наверное, сбрызнулся после умывания.

Его светлость высвободился из рукавов, продолжая внимательно оглядывать моё лицо. Кажется, он стал чуть ближе? А я замерла с его фраком в одной руке, совершенно теряясь, что делать или говорить дальше…

Но что-то же делать надо! А герцог словно бы нарочно ждал именно моего шага.

Я так и чувствовала, как внутри растёт невыносимое напряжение. Меня будто толкают в спину — ну, давай же! Коснись его! Заройся пальцами в тёмные волосы и прижмись к его губам своими. К сожалению, я ещё очень хорошо помнила, каковы они на вкус, какими они могут быть мягкими и настойчивыми. Только сейчас эти воспоминания вдруг усилились до такой остроты, словно Ренельд де Ламьер только что меня целовал, отстранился — и я понимаю, что мне мало. Мало! Но всё закончилось. Пальцы ещё комкают рубашку на его груди, а губы холодит лёгкий ветерок, пробежавший по террасе.

Но одна поблажка этим позывам женского организма — и моё положение может стать ещё плачевнее. Ведь ничего нельзя придумать хуже, чем вешаться на шею мужчине! Особенно такому, как месье дознаватель.

Я чуть наклонилась вперёд — и герцог сразу подался мне навстречу. Вот, значит, как! Похоже, он вовсе не прочь взять то, что предлагают. А как же наш договор?!

Я выждала ещё немного, ощущая, как меня касается тепло кожи герцога, но в тот миг, когда пересеклось наше дыхание — качнулась вбок и взяла со столика колокольчик. Позвонила в него — и за приоткрытой в гостиную дверью сразу послышались шаги.

Лабьет угрожающе заурчал, сделал круг по площадке, едва не снеся кресло; на столике звякнула посуда от его топота. Казалось, он просто невероятно раздосадован и даже бьёт себя шипастым хвостом по бокам.

— Надеюсь, подобные игры вы не станете повторять, когда мы поженимся, — чуть хрипло проговорил Ренельд, поправляя безупречно повязанный платок.

— Игры?! — невинно переспросила я. — Мне вот сейчас вообще не до игр. Особенно с вами. Я не знаю, что вы там себе придумали, ваша светлость!

Похоже, месье охочий-до-поцелуев дознаватель в очередной раз со вкусом почесал своё эго. А я тут, между прочим, с заклятием борюсь! Знал бы он, как это тяжело, когда разум и собственное тело вступают в нешуточную борьбу. Но до свадьбы я от этой пакости избавиться должна… Иначе спокойная фиктивная супружеская жизнь превратится для меня в сущий кошмар.

— Мадам? — раздалось позади после деликатного покашливания.

Я повернулась к служанке и протянула ей фрак.

— Пожалуйста, передай Лоизе. Пусть зашьёт как можно скорее. И пусть мадам Хибоу велит накрывать к ужину.

— Я не останусь, благодарю, — тут же резко ответил герцог. — Поговорю с мадемуазель дю Пойр — и сразу поеду назад. У меня там… Ксавье в лёгком заточении. Возможно, он уже протрезвел.

— Вы боитесь за брата или что я вас отравлю? — отчего-то его очередной отказ остаться на ужин даже слегка меня задел. На месте повара я точно обиделась бы. — А Может, моё лицо портит вам аппетит?

Лабьет страстно потёрся боком о мою ногу, словно бы убеждая, что это совсем не так и я вообще должна простить его дурака-напарника за все эти слова.

— Учитывая, что однажды я уже отведал вашего зелья, мне лучше поостеречься, — ещё более холодно ответил его светлость. — Но нет, дело не в этом. И не в вашем лице тем более.

Я подавила желание снять перстень и немедленно бросить ему обратно. Но всё же нашла в себе силы дежурно улыбнуться.

— Тогда я провожу вас к Ивлине.

Лабьет потрусил впереди, словно это он здесь — хозяин дома, который всё знает. Хотя, если вспомнить, сколько он бегал по замку и вокруг него — скорей всего, он успел разведать его лучше меня самой.

Аспирантка и правда чувствовала себя уже гораздо лучше. Думаю, месье Орм знал об этом, но сегодня, перед тем как мы распрощались, он сказал, что обязательно заедет завтра — справиться о её здоровье. Она сидела в постели, оперевшись спиной на подушки и читала книгу — с самым сосредоточенным видом. Судя по всему, какой-то справочник растений. Но, увидев месье дознавателя, Иви даже на месте подскочила. Тут же провела рукой по сплетённым в свободную косу волосам, пытаясь пригладить слегка торчащие в сторону прядки.

Меня изнутри словно горячей волной окатило — за почему же каждая женщина, чей взгляд падает на месье дознавателя, сразу же неосознанно пытается ему понравиться? Хоть и знает наверняка, что это вообще не важно. Что с ним не так? Или это со мной что-то не так, раз меня это злит...

— Ваша светлость, аспирантка кивнула.

— Не беспокойтесь, мадемуазель, я не надолго, — тот взмахнул рукой.

Лабьет добежал до стола у окна и, удивительно ловко открыв ящик, указал напарнику взглядом на то, что лежало внутри. Ренельд подошёл, достал конверт и вытряхнул себе на ладонь длинный шип.

— Это было у Ивлины под кожей, — пояснила я. — Колючка с какого-то ядовитого растения.

— Лилак Спинум, — подсказала аспирантка. — Оказывает постоянное отравляющее воздействие, когда его сок попадает в кровь. А каждая колючка — это маленький сосуд. Со временем может убить.

Ренельд поднёс шип ближе к глазам.

— Это указывает на вашего знакомого, о котором вы хотели рассказать мне при встрече? Он напал на вас?