— Я не собираюсь разговаривать с тобой, пока ты пьян, — уточнил Ренельд.

— А придётся!

Братец повернулся к нему и с короткого замаха неожиданно ударил. Но хмель давал о себе знать. Движение вышло не слишком точным и быстрым. Ренельд успел отклонить его кулак, качнулся назад, усилием сдерживая напор разозлённого боевика.

Оли тихо взвизгнула и бросилась прочь. Но она никогда не была пугливой — значит, просто хочет сбежать.

Ренельд оттолкнул Ксавье, собираясь догнать её, остановить и хотя бы попытаться убедить ничего не говорить Мариэтте о том, что здесь произошло. Но брат схватил его за плечо — и Оли скрылась за дверью.

Ксавье рванул Ренельда назад. Угрожающе затрещала одежда. Тёмная аура вскинулась опасным всплеском, в глазах потемнело от гнева и какого-то бессилия. Ведь Ксавье  сейчас сложно что-то втолковать. Он ничего не поймёт, не захочет — просто потому, что упивается своей горечью и злостью.

Ещё один удар кулака — уже более точный — метнулся в лицо. Усиленное магией сокрушительное движение размылось — кажется, от него не уйти.

Успев высвободиться из захвата, Ренельд шагнул вбок — касание вышло вскользь. Но вслед за ним плашмя сразу на всё тело обрушилась упругая воздушная волна, вынуждая сделать шаг назад. Со стола слетели все бумаги, тяжёлое кресло качнулось, но устояло.

— Стой! — Ренельд выставил вперёд руку.

Ещё не хватало разнести на камни эту часть Марбра. Король будет в бешенстве и расколет на черепки головы виновникам веселья.

Пытаясь найти равновесие, Ренельд ухватился за выступ под окном. И тут в кабинет заглянул Тибер. Быстрым взглядом окинул разруху кругом.

— Ваша светлость! — шагнул было дальше, но привлёк к себе внимание Ксавье.

Ещё один умелый магический удар — и дверь, захлопываясь, отшвырнула помощника назад. Он взмахнул руками — створка с огромной силой ударила ему по предплечью. Тибер взвыл и слепо отшатнулся обратно в приёмную.

— Не вмешивайся! — бросил ему вдогонку Ренельд.

Проклятье! Придётся обеспечить ему хорошего лекаря. Самого лучшего. Рука, возможно, сломана.

Но заминки хватило, чтобы перевести дух после промявшей грудную клетку — так показалось! — магической атаки.

И когда Ксавье вновь повернулся к Ренельду, тот уже был готов.

— Успокойся, — предупредил он.

Но братец ударил вновь — ещё более яростно. Туго сбитые воздушные вихри видимыми сгустками бросились вперёд. При удачном попадании противник будет оглушён надолго. Если вообще останется цел.

Но вихри замедлились: Ренельд поднял руку, выпуская перед собой плотный щит тёмной энергии. Созданные заклинанием снаряды ослабли и растворились в нейтрализующем потоке. И это, похоже, привело Ксавье в крайнее бешенство.

И он ударил огнём.

Это самый последний приём — потому как выжигает всё. Порой в золу: зависит от силы мага. А брат был очень силён. Таких во время сражений противники пытаются убить первыми. Так и случилось когда-то с принцем Лорреном. Слишком мощной была атака, что обрушилась на тот корабль, где он был. Многих тел не нашли.

А сейчас в глазах Ксавье стояла совершенно бездумная ярость. Ренельд не стал больше щадить его. Шагнул навстречу поднимая обе руки к груди, и резко выдвинул перед собой раскрытые ладони. Голубоватое пламя разлетелось на рваные всполохи. Пришлось ловить их в поглощающий кокон, чтобы не подожгли обшитые деревом стены кабинета. Ренельд сжал кулак — и повисшие в воздухе языки огня погасли.

— Выродок, — процедил Ксавье.

Но он сейчас не владеет собой — лучше пропустить это слово мимо ушей. Ещё один сумеречный вток выпущенной на волю, словно плеть, магии — и Ксавье покачнулся, охваченный заклинанием поглощения. Его ощетинившаяся сотнями невидимых горячих клинков аура начала сжиматься, гаснуть и холодеть, пронзённая жгутами противоположной — тёмной — силы.

— Проспись, — уронил Ренельд.

И мгновенно потерявший силы брат кулём свалился на пол.

Стало тихо. Руки подрагивали от усилия не допустить разрушительного всплеска тёмной энергии, что так и рвалась наружу. Но обучение в Санктуре, как ни крути, прошло не зря. За это время удалось научиться не применять её во вред. Для обороны она тоже подходила неплохо — нейтрализовала заклинания, рождённые светлыми аурами. Хотя сейчас Ксавье был на грани. Ещё немного — и тёмная часть его магической сущности взяла бы верх.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ренельд быстрым шагом подошёл к несгораемому шкафу и вынул оттуда коробочку с кольцом. Едва оглядев одежду и убедившись, что она не порвана и не испачкана — вышел в приёмную.

Тибер сидел на своём месте, нахохлившись и держался за ушибленную руку, но не уходил.

— Цела? — уточнил Ренельд.

— Вроде, — буркнул помощник. — Где его сиятельство?

— Его сиятельство временно не сияет. Будет спать довольно долго. Позови слуг или стражу, пусть отнесут Ксавье в его комнату и не выпускают, пока я не вернусь.

— Хорошо, — сердито проворчал Тибер.

— Сам иди к лекарю. Мало ли.

Ренельд сам велел подавать ему экипаж. Видок у него сейчас, конечно, потрёпанный и даже взмыленный. Оли уже отбыла в Эйл, а значит, успеет поговорить с Мари. Что расскажет? Вот бы знать точно. Но вдовушка вспыльчива, а от заклятия привязки особенно восприимчива к неверности того, к кому её влечёт. Как бы не вышло беды. И как бы всё это не рухнуло в пропасть, из которой уже не выберется.

С мадам Конфеткой ни в чём нельзя быть уверенным — но это будоражит настолько, что хочется сбиться на бег, чтобы успеть. Увидеть её, объясниться наконец и разрешить эту двусмысленную, выводящую из себя ситуацию.

Уже сидя в карете, покачиваясь на неровностях дороги, Ренельд не раз доставал из внутреннего кармана фрака коробочку открывал и смотрел на переливы гранатовых бликов внутри рубина.

Откуда это страшное волнение? Или даже страх — что откажет. Какое-то безумие! Ведь он совсем этого не хотел — ни женитьбы, ни вдовушки, ни вечерних поездок за город — чтобы, как распоследний влюблённый, преподнести избраннице кольцо.

Но необъяснимая тревога только нарастала вместе с тем, как Ренельд ближе подъезжал к имению Эйл. От поцелуя Оли осталась только злость — и жгучая горечь оттого, что это недоразумение может всё испортить.

Ренельд

До дверей имения добраться не удалось. Ренельд вышел из экипажа у крыльца — и сразу попал под наблюдение вездесущей мадам Хибоу. Она дежурно улыбнулась — однако уже с большей приветливостью, чем раньше. И даже, можно сказать, лёгкой хитринкой, что залегла в неглубоких ямочках на её щеках. Что-то знает — если не всё. Что ж, женщина она образованная, газеты читать умеет. Главное — охрану вызвать не грозится — это обнадёживает.