Когда Роланд вернулся домой, он сообщил:

— Я сегодня вечером веду Клару гулять. Она тебе сказала?

Элиза кивнула, а увидев выражение лица брата, осмелела и преподнесла ему свою новость о том, что в отместку идет на свидание с его другом. Он отступил на шаг с видом человека, который получил оглушительный удар.

— Ты идешь в гости к Лестеру? Что ты там забыла?

Элиза пожала плечами:

— Он меня сам пригласил. — Она не стала ничего объяснять, злорадно предоставив ему самому обо всем догадываться.

Нахмурив лоб, он неуверенно провел рукой по своим густым светло-русым волосам.

— Я-то думал, что он завязал с девушками.

Она еще раз уклончиво пожала плечами и с важным видом поднялась к себе.

После вечерней трапезы Роланд уехал на своей машине за Кларой. Элиза никогда раньше не наблюдала в его действиях такой решимости и целеустремленности. Это была та сторона его натуры, которую до сих пор он тщательно скрывал, как она догадалась, и для которой раньше просто не было случая проявиться.

Когда мистер Леннан услышал о том, что его дети внезапно погрузились в пучину светских удовольствий, он ничуть не обеспокоился.

— Интересно, — сказал он, услышав про приглашение Лестера, — оправился ли он уже от своей разорванной помолвки?

— Он сказал, что полностью отрекается от женщин, так что не думаю, что он оправился, — ответила Элиза.

— Отрекается от женщин? — рассмеялся отец. — В его-то возрасте? Он еще передумает. Встретит какую-нибудь хорошую девушку, она сведет его с ума, и он еще будет гадать, что же он такого нашел в той, первой.

«Отец говорит так, — печально размышляла Элиза, — будто Лестер еще не встретил замечательное существо, которое «свело его с ума». Она знала, что сама-то она не производит на мужчин ни малейшего впечатления, а уж на Лестера и подавно, и так оно всегда и будет.

Она вытащила из шкафа платье, которое купила к Рождеству и так ни разу и не надевала с тех пор. Оно было абрикосового цвета, с длинными рукавами, довольно обтягивающее, застегивалось до горлышка, на воротничке были тонкие белые штрихи и такие же на поясе и на манжетах. Элиза уложила волосы, как посоветовала ей Клара, завив концы вперед, так что они красиво обрамляли ее лицо. Накрасилась чуть больше чем обычно, сунула ноги в новые белые туфли, переложили свои вещи в белую сумочку, затем села на кровать и стала размышлять, зачем она так старается. «Я ведь не увижу никого, кроме Лестера. И какая ему разница, как я буду выглядеть?»

Когда она открыла ему дверь, он шагнул в дом и замер, как пораженный насмерть.

— Вы… Элиза Леннан?

Она покраснела от его скрытого комплимента — получалось, что в его глазах Элиза Леннан никак не могла выглядеть привлекательной, как бы ни старалась.

— Простите, но это я. Да. — Она закрыла дверь, и внезапно ей захотелось побежать наверх в свою комнату и содрать все это с себя. Да что на нее нашло, зачем она так нарядилась? Что он может поду мать — что она хочет его пленить?

— Пойду возьму плащ, — скучным голосом заявила она, чувствуя, как все то возбуждение, которое поддерживало ее весь день, внезапно иссякло.

Она крикнула отцу, что они уходят, тот посмотрел на них с верхней площадки лестницы и сказал, что желает им хорошо повеселиться.

— Мы же просто идем послушать музыку, — заметила Элиза, когда они шли к машине. — Не знаю, что он имел в виду.

Лестер ничего не ответил. Из-за его странного молчания она почувствовала себя неловко. Это могло значить только одно — что ее явное желание угодить ему смутило его, и ей пришлось приложить максимум усилий, чтобы сесть в машину, вместо того чтобы кинуться обратно в дом.

По дороге он почти ничего не говорил, только сделал пару замечаний по поводу того, что скоро будет весна и дни становятся длиннее.

Миссис Картер — женщина, сдававшая Лестеру комнаты, — одобрительно осмотрела Элизу с ног до головы. Затем взглянула на своего постояльца с многозначительным, понимающим видом. Он притворился, что ничего не заметил, и подтолкнул Элизу к лестнице.

— Сначала налево, — сказал он. — Это моя гостиная. А следующая дверь — в спальню.

Быстрыми движения он убрал несколько книг из кресла и предложил ей присесть. Потом снял пиджак и бросил его на стул возле окна. На Лестере были темно-синие узкие брюки, рубашка из блестящей желтой ткани и галстук в цветочек.

Элиза взяла книгу и открыла ее, чтобы спрятав застенчивость. Это был учебник по строительству Она услышала смех и поняла, что Лестер стоит воз ле ее кресла и протягивает ей стакан. Она отложила книгу и взяла предложенный напиток.

Лестер сел на кушетку, вытянув длинные ноги и опираясь головой на подушки.

— Теперь решила изучать строительное дело, чтобы стать строителем, как изучала аудиоаппаратуру, чтобы стать первоклассной продавщицей? — Элиза зарделась от его комплимента, и он продолжил: — Я был приятно поражен девушкой, которая обслуживала меня в магазине — такой терпеливой и знающей — сегодня утром. — Он стал изучать содержимое своего бокала. — Если бы она не кинулась опрометью прочь из магазина во время обеденного перерыва и к тому же еще не отказалась бы от того, чтобы ее подвезли, я мог бы сказать ей все это раньше.

Она пожала плечами, стараясь сделать вид, что не придает его похвалам никакого значения.

— Это моя работа.

Во время долгого молчания, последовавшего за этим, она тщетно пыталась придумать какую-нибудь тему для разговора, просеивая свои мысли, как детектив в поисках ценной улики, но не нашла ничего, что могло бы ей помочь. Но его это, казалось, совершенно не волновало. Он даже закрыл глаза. Ей захотелось крикнуть: «Посмотри на меня, видишь, я же здесь, перестань меня игнорировать, как будто я вообще не существую!»

«А что бы он стал делать, — подумала она, мучимая собственной неумелостью и неопытностью, — если бы я была привлекательной, интересной для него и полной шарма?»

Он сказал, не открывая глаз:

— Значит, у Роланда появилась подружка?

— Откуда ты знаешь? — спросила она, голос ее звучал как-то странно — тонко и сипло.

— Он позвонил мне на работу на случай, если я заеду к нему в гости сегодня вечером.

Значит, Лестер пригласил ее к себе, чтобы вечер не был долгим и скучным. Он, видимо, решил, что даже ее общество лучше, чем полное одиночество.

— Твой брат, похоже, довольно сильно запал на Клару, — небрежно заметил он.

— Да. — Она нахмурилась. — Не могу этого понять.

Он громко захохотал и открыл глаза.

— Твое замечание — свидетельство полного незнания жизни? Или это результат того, что ты сомневаешься в привлекательности Клары? Или для тебя сюрприз, что твой брат наконец начал проявлять признаки интереса к противоположному полу?