— Сэмюэл, Джонатан, — повиновавшись моему зову они почти бесшумно возникли у меня за спиной. — В течение недели нам нужно уладить множество вопросов, касающиеся стаи и прибывающих беженцев. Отдельным вопросом стоит безопасность носителей. Раз уж вы утверждаете, что вы достаточно взрослые и самостоятельные, значит, я могу спокойно оставить стаю на вас.

— Что??? — воскликнули они в один голос. — Как это понимать? Куда ты собрался?

— А вы как думаете? Неужели вы считаете, что я могу оставаться дома, отбивая нервную дробь левой лапой? Сидеть тут и ждать?! Конечно же пойду ей навстречу!!! И это не обсуждается! Я отправлюсь по следам Джесс и только попробуйте мне пикнуть!

— Такого не было в письме… — всё-таки попробовал заикнуться Джон.

— Серьёзно? — мой взгляд гораздо красноречивее тона. — Так вот я не собираюсь слепо следовать его руководству. У меня тоже есть чутьё и я буду слушать своё сердце. Любовь не только не терпит подчинения, она ещё и не имеет объяснения.

Сэм

— Сэмюэл! Сэмюэл! — скривившись, замираю на полпути до дома. И голос у неё вроде приятный, но я терпеть не могу, когда меня называют полным именем. — Еле тебя догнала, — запыхавшись, останавливается рядом Тереза. Взволнованная, но хотя бы уже не перепуганная.

— Сэм, просто Сэм, хорошо? У тебя что-то срочное? — упс, кажется, я немного не так выразился. — Прости, если веду себя грубо. Столько дел навалилось с тех пор, как родители уехали и оставили стаю на нас с Джоном.

— Всего лишь два дня прошло, как уехал альфа. Я слышала.

— И вот за эти два я так ни разу и не поел нормально. Давай сделаем так, мы сейчас зайдем в дом, что-нибудь найдём на кухне, и ты мне расскажешь, зачем ты за мной гналась,

Обычно я так с девушками себя не веду, всё происходит куда веселее и непринуждённо, потому что на заднем плане подсознания у меня не семафорит мысль, что это моя будущая жена. Мои подружки не против развлечься и хорошо провести со мной время, и у них даже в планах не стоит выскочить за меня замуж. А вот Тереза однажды станет моей женой и матерью моего ребёнка. Наверное. Если у нас возникнут взаимные чувства, хотя бы что-то похожее на привязанность, я даже не знаю стоит ли желать так дико любить, как мои родители любят друг друга.

— Ага, что у нас есть в холодильнике. Бекон, яйца, молоко, овощи, йогурт. Нет йогурт лучше оставить Кэсси… — нырнув в холодильник, изучаю его содержимое, пока Тереза вдруг не оттащила меня за руку, прикоснувшись ко мне впервые. …Импульс. Видимо, она тоже его почувствовала, это приятное покалывание кожи и вибрирующий позвоночник. Природа подталкивает нас друг к другу. И это её немного смутило.

— Давай я приготовлю яичницу с беконом, — откашлявшись, Тереза с деловитым видом достаёт продукты, краснея под моим внимательным взглядом.

— О, не знал, что ты умеешь готовить.

— Обижаешь. То, что я выросла в фургоне, ещё не значит, что у меня руки из задницы растут. …Можно так не таращиться?

— Ничего не обещаю. Мне интересно, вот я и смотрю. Нет, нужно вбить больше яиц, десятка будет мало. Джон наверняка тоже припрётся, нужно рассчитывать и на него. Давай я буду помогать, вместе мы справимся гораздо быстрее, — ловко хватаю разделочную доску, и выделываясь перед девушкой, мастерски управляюсь с ножом.

— Ты любишь брата? В смысле, видно, что между вами крепкие и дружеский отношения, — Тереза почему-то краснеет ещё больше.

— Ведь он мой брат, — пожимаю плечами, не понимая, чему тут удивляться. — Мы друг за друга горой, и мы больше, чем братья, мы связанные альфа и бета. А ты значит, уже перестала меня бояться?

— Я наблюдала и много думала, — Тереза отворачивается к плите, и я ловлю себя на мысли, что было бы интересно посмотреть на её реакцию, если я её поцелую.

— Мой отец говорит, что женщинам очень полезно думать, — зверь внутри меня игриво взбрыкнул. Подхожу ближе, почти впритык, беру её руку в свою, и мы вместе переворачиваем бекон. Бедняжка, она даже дышать перестала. — Какая ты отважная. Тебе стало интересно сблизиться с таким как я, я правильно понимаю? Ты девственница, Тереза?

— Как ты смеешь задавать мне такой вопрос! — вспыхнула она.

— Ну, а кому же ещё, как ни мне, об этом спрашивать, — смеюсь я, не придавая этому такого большого значения. Меня забавляет её реакция.

— Но не в первый же день нашего общения! То, что я готовлю для тебе яичницу ещё не значит, что мы сильно сблизились. Почему парни иногда бывают такими толстокожими?!

— Прости его, это у него на нервах, — ухмыляется, стоя позади нас Джон, снова бесшумно подкравшись. — Как у вас тут вкусно пахнет! Во всех смыслах! — и снова ржёт, а затем свистит на весь дом, так что Терезе приходится затыкать уши. — Нужно позвать одуванчика. Перекусим все вместе.

— Да, ты извини, если я тебя обидел, — нарочно касаюсь её руки, чтобы ещё раз ощутить этот импульс. — И Джона тоже извини за его жуткое поведение. Джон, сестру можно было позвать и иначе. А ещё говорит, что это я на нервах.

— Я спокоен, как удав. Просто голоден.

— Кому ты чешешь, Джон. Я знаю разницу, ты переживаешь точно так же, как и я.

— Что даст это переживание? Оно как-то поможет нашей маме? Или нам? Я заставляю себя думать, что она справится, что она особенная, что через пару недель она вернётся и мы снова будем есть на завтраки её блинчики. Кстати, Тереза, а что ты ещё умеешь готовить кроме омлета в четыре руки?

— Много чего, — бурчит Тереза, немного расслабившись при появлении Кэсси.

— Я на вас обижена! — заявляет сестрёнка. Ох, когда дома много женщин, это так тяжело. Как им всем можно угодить?! — Вы не зашли ко мне сегодня утром!

— Ну, одуванчик, ты же знаешь, какой сейчас напряг. Мы теперь главные перцы в стае, дел по горло.

— Это не оправдание, — дуется Кэсси.

— Прости засранцев, — произносим мы с Джоном в один голос, чем вызываем смех Терезы. Приятный такой, журчащий. И Джон специально усаживается так, чтобы мне пришлось сесть рядом с Терезой. — Приятного аппетита.

— И тебе, мой вежливый брат, — хмыкает Джон. — Тереза, хочешь подскажу очень короткий путь к сердцу Сэма?

— Может, я хочу, чтобы он сначала нашёл путь к моему, — закусив губу, ковыряет свою яичницу Тереза, а Джон делает мне большие глаза и косится в её сторону. Сводник… блин.

— Но я чувствую, что искра между вами пробежала, — продолжает Джон, чтоб добить меня уже окончательно. — Ты умеешь готовить, чувственно краснеть. Несколько свиданий, пара прикосновений и можно целоваться.

— Джон, жри молча. Кэсси, Аарон не выходил с тобой на связь? Или кто-нибудь из его стаи?

— Нет, стая Эверета будто пропала. А почему ты спрашиваешь?

— Тобой кое-кто интересуется, — опережает меня Джон. — Один из наших соседей, союз с которым нам очень выгоден. Но не волнуйся, без твоего согласия мы ни с кем договариваться не будем. До твоего совершеннолетия я к тебе всё равно никого не подпущу. Даже пальцем никому не разрешу трогать. Просто …даже если Аарон каким-то образом объявится…