Соседка, удерживая Илюшу на бедре, свободной рукой выворачивала коляску к лифту.

Ольга странно посмотрела на нее, мазнула взглядом по раскрасневшимся щекам и чуть более яркому чем обычно макияжу.

– Не сто́ит. Боюсь, испачкаешься, – холодно отозвалась она и выровняла коляску.

Инга шумно выдохнула:

– Ты видела вчерашнее, – не спрашивала, констатировала она.

Соседка замерла, как от пощечины: Инга даже со спины чувствовала, как напряглась молодая женщина. Медленно развернулась, полоснула взглядом.

– Видела. Всегда вижу, – отозвалась с вызовом.

Инга опешила:

– То есть как «всегда»? Стас только вчера зашел, – не понимала она.

Ольга поджала губы, подкинула сына на бедре.

– Хватит врать! Почти каждый вечер топчется у твоей двери. И бесится. Конечно, куда мне до тебя. Ты, стерва одинокая, только собой занимаешься. Захотела – на массаж, захотела – в спа. Шмотки самые лучшие, самые модные, не знаешь, куда себя, дорогую, посадить. И липнут к вам такие как мой Стас, потому что вы – праздник и удовольствие. Липнут, пока такие дуры как я нянчат их детей и варят борщи.

Инга нажала кнопку вызова лифта, глянула иронично:

– Конечно. Мне же больше дел нет, кроме того, как твоего Стаса окучивать, – он порывисто повернулась к соседке. – Скажи, чем твой Стас лучше сотни тех мужчин, которые ежедневно рядом со мной? Молодых, успешных, увлеченных работой, музыкой и кино, с кем можно поговорить о недавней выставке или нашумевшем фильме. Они не брюзжат о своих скучных и увлеченных детскими какашками женах, не страдают от нехватки внимания и не рассчитывают найти в моем лице жилетку для слез, – она прищурилась, окинула взглядом бывшую подругу. – Оль, скажи, что будет, если ты ему не сваришь свежий борщ, а заставишь жрать вчерашний? А сама в это время поработаешь часок-другой хоть фрилансером? Оль, ты ж толковая была! Ну, почему ты вцепилась в эти кастрюли, как в распоследнее счастье?! Чтобы жалеть себя был повод, да?

Лифт притих в шахте, готовый распахнуть тяжелые двери. Инга видела, как Ольга потемнела, руки едва удерживали малыша, губы дрожали.

Двери дернулись и распахнулись, приглашая войти. Инга шагнула внутрь, посмотрела на соседку с сожалением:

– А вчера твой Стас приперся с вином и предложением осчастливить меня и переспать. И я очень рада, что в этот момент в моей кухне находился более подходящий кандидат на эту роль. И мне гадко, что Стас что-то вынюхивает под моей дверью ежевечерне.

Тут же вспомнились странные царапины на замочной скважине. «Неужели еще и подглядывает?».

Двери захлопнулись, утягивая ее от продолжения конфликта.

«Переехать? – пронеслось в голове, подавляя приступ тошноты. – Еще чего!».

Через несколько минут Инга села в любимую, не знающую запаха сигарет и мужского пота Ауди уже с точным планом действия на ближайшие несколько часов. День обещал быть суетливым, особенно учитывая поиск отсутствующих документов, и насыщенным на совещания – с адвокатом Магринычева она еще не встретилась, а он как-никак один из подозреваемых в вакханалии, творившейся в ее офисе.

Но прежде всего, надо отмести одну из версий.

Пока прогревался двигатель, Инга набрала номер:

– Привет, – промурлыкала в ответ на сонное приветствие на итальянском. – Дорогой Джакомо, все забываю отблагодарить тебя за заботу о моем будущем, – елейно улыбалась она. – Энрико Каравалли меня просто очаровал. Такой галантный мужчина.

Джакомо засуетился, принялся сбивчиво расписывать горе-кавалера, его образование и тонкую душевную организацию. Инга лениво слушала через слово, кивала.

– А он где в Москве остановился? – Джакомо торопливо выболтал и гостиницу, и номер. Инга покачала головой: с такими сватами и врагов не надо. – А телефончик его мне не перешлешь? Подумываю, а не встретиться ли с твоим протеже. Но неудобно вваливаться посреди дня, вдруг у Энрико планы.

Через две минуты у нее был не только номер сотового итальянского князя, но и полный перечень инструкций, как его найти.

Князя она выманила в близлежащий сквер.

Хоть и приехала она на пять минут раньше оговоренного времени, Каравалли уже стоял у входа: белый щегольской костюм, темная рубашка, гладко зачесанные назад волосы и букет роскошных роз. Инга вздохнула, нацепила самую обворожительную улыбку из своего арсенала и выскользнула из автомобиля.

Энрико ее заметил сразу, бросился на встречу:

– Инга, красавица! Вы великолепны! – поцелуй кончиков пальцев, ненавязчивый, но сладострастный, как ему это удается?

– Ну-ну, Энрико, я с вами хотела встретиться по делу, вы помните?

Итальянец ослепительно улыбнулся:

– Когда рядом такая красота, какие могут быть дела?! – великолепные розы легко легли в ее ладонь.

«Вот поэтому у вас и финансовые проблемы: отвлекаетесь много», – едва не сболтнула Инга, но вовремя спохватилась.

– А между тем, придется, – Инга взяла его под руку, повела к скамеечкам. Тихое, уютное место в самом центре столицы располагало к доверительным беседами – Я сейчас задам вам очень деликатный вопрос и рассчитываю, что вы ответите на него, при чем ответите максимально откровенно.

Князь многозначительно кивнул, снова припав к Ингиным пальчикам.

– Сразу предупрежу, что вопрос крайне щекотливый.

– Я весь превратился в слух.

Инга помолчала, собираясь с мыслями. Она заранее продумала разговор, заранее собрала нужные фразы на итальянском. Сейчас осталось только все вспомнить и применить.

– Эрико, вопрос касается вашего вчерашнего предложения…

– О! Вы согласны! – мужчина просиял.

– Нет. Не в этом дело, и нет – не согласна, – итальянец заметно сник. – Скажите, с кем еще вы его обдумывали, кроме Джакомо? С кем обсуждали?

Князь эмоционально воскликнул:

– Что вы, такие вещи не обсуждают, – и тихо добавил: – Романтические дела не терпят свидетелей. Да и, чем больше посторонних вовлечено, тем больше вероятность поражения. А поражение для князя Каравалли – позор.

– Вы настолько не умеете проигрывать? – Инга прищурилась.

– Мы не ввязываемся в битвы, в которых можем проиграть, – он многозначительно улыбнулся.

«Он не при чем» – совершенно отчетливо поняла Инга. Затеянная игра – это игра на чужом поле. Это финансовые и репутационные потери, на которые Дом Каравалли не готов пойти.

Она поднялась.

– Как? Неужели вы меня покидаете? Я надеялся пригласить вас позавтракать. Вы бы показали мне Москву, – в его глазах растерянность.

– Простите меня, Энрико. Я сегодня работаю. И возможности прерваться никак нет. К сожалению. Спасибо вам за великолепный букет.