Инга вздохнула:

– Потом будем думать. Я уверена только в том, что он – единственная не крапленая карта в моей колоде. Он – единственный человек, который в этом всем не замешан. Тупо по той причине, что его не было в Москве.

– Но вы же не знаете, когда он приехал, с кем связан, – пожилая бухгалтер смотрела с сочувствием.

Инга отмахнулась, уставилась в окно:

– Потом, все потом.

Сердце билось тревожно. Во рту пересохло. Тонкие пальцы тревожно теребили степлер.

«Все потом», – крутилось в голове.

Пока Полина Артемовна и отдел арбитражной практики оформляли платеж через предприятие Швецова, Инга вызвала к себе айтишников бизнес-центра. Слава Борщев явился изрядно помятый, в несвежей рубашке, явно домой после вчерашнего ЧП не возвращался.

– Значит так, Инга Павловна, – неожиданно официально начал он, бросив на стол тоненькую картонную папку. – Баг был подселен бухгалтерию. Действовали виртуозно и наверняка. Даже в случае обнаружения бацилы до активации, она бы успела опрокинуть один-эску[8]. Но это все фигня вопрос. Меня сам баг интригнул круто. Прикиньте, Инга Паллна. У него был вмонтирован код, который позволили бы в случае обнаружения грохнуть документы, помеченные определенным маркером, – в его глазах мелькнул азарт, будто и не было бессонной ночи.

– Что за маркер? – Инга, затаив дыхание подалась вперед.

– Временной интервал. При чем именно не изменения исходного файла, а создания.

Инга прищурилась в ожидании окончания фразы. Хотя, кажется, уже знала. Слава открыл папку, ткнул в длинную строку расшифровки, в выделенный желтым фломастером участок. Широкова прочитала: «20182802-абракадабра из символов-20180601». Большого ума не требовалось, чтобы понять: интервал времени охватывал весь март, апрель и май. Второй квартал.

Инга уперлась локтем в столешницу, задумчиво потерла подбородок.

– Я правильно понимаю, что у нашей противовирусной системы не было шансов сохранить данные? – Слава уклончиво кивнул. – А как вирусу удалось миновать систему защиты при загрузке вредоносных файлов?

– Вирус был расценен системой как «свой».

– Дыра в защите?

Слава поморщился:

– Инга Пална, масса протоколов, которые не охватываются антивирусником. В вашем случае применен эксплойт[9] в виде уязвимости нулевого дня. То есть программный код был внедрен в систему, бездействовал, а, значит, не мог быть обнаружен программой антивируса. А при активации жахнул.

– Как его активировали?

– Предположение об отложенной атаке не подтвердилось. Баг активировали дистанционно. Зараженный компьютер, уже находясь в сети – а у вас уже начался рабочий день, и начались бухгалтерские и банковские операции, – активировал стандартный набор окон и программ. Одна из них – Интернет Эксплоэр. Через него вот с этого ай пи адреса отправлена команда активации вируса.

Инга встрепенулась:

– То есть по ай пи адресу мы сможем найти злоумышленника? – но, поймав снисходительную улыбку айтишника, стушевалась.

– Ай пишка подставная, – хмыкнул Слава.

– И что же, ничего нельзя сделать? – Инга готова была взорваться из-за ощущения собственной беспомощности.

Слава Борщев посмотрел задумчиво, вздохнул.

– На сколько я понимаю, это не единственное ЧП у вас. Ищите документы. Они выведут вас и на автора бага.

В кабинет заглянул Василий, поздоровался с айтишником:

– Все рассказал? – тот кивнул. – Пойдем тогда, я комп освободил, – посмотрев на расстроенную Ингу, на ее упавшие плечи и растерянный вид, подмигнул: – Ребята определились, с какого компа была занесена эта вирусяка, попробуем выяснить точно когда. Есть шанс, что удастся восстановить и кем. Камеры же кругом.

Он многозначительно улыбнулся. Пропустив вперед Славу, бросил ему:

– Иди в бухгалтерию, я догоню! – проскользнул в кабинет, прикрыл за собой дверь: – Ин, ты чего?

Та отмахнулась, закусила губу. Василий подошел ближе, развернул ее кресло к себе, присел на корточки:

– Эй, ты это прекращай, – перехватил ее ладони, крепко сжал. Она не пыталась выдернуть. Нахмурилась.

– Ты же понимаешь, что это значит? Кто-то очень хочет от меня избавиться. И готов за это платить бабки, судя по всему, не маленькие, если верить Славе.

Швецов улыбнулся:

– Ну, это всего лишь бизнес. Мы справимся. Время на нашей стороне. Сейчас пятница, в налоговую надо явиться в понедельник, все выходные впереди.

Он приподнялся и чмокнул в лоб. Подумав, положил ладонь ей на затылок и порывисто поцеловал в губы. Улыбнулся уголками глаз:

– Держись, ты ж Акула.

Она с сомнением шмыгнула носом, чуть оттолкнула его от себя.

Было около одиннадцати вечера, когда он вернулся в приемную. Компьютер тихо вздыхал в режиме ожидания, свет потушен: только блеклая сине-зеленая подсветка вокруг эмблемы «Jus Olimic» бросала грустный призрачный свет на рабочее место. Василий прошел к столу, раскрыл органайзер с расписанием Инги на завтра. Подумав, вывел монитор из сна, просмотрел почту и, заправив в принтер черновики, отправил на печать последнюю редакцию иска по Магринычеву, которую Лариса прислала на почтовый ящик Инги. Разложил перед собой еще горячие, пахнущие краской листки. Вырвал из блокнота страницу, вывел на ней мелким, как след муравья, и аккуратным, как кружево златошвейки, почерком несколько правок, перепроверил по правовой базе ссылки и только после этого внес правки в текст искового.

Отправил чистовики на печать. Принтер неторопливо гудел, выплевывая бумагу. Василий пробежал еще раз глазами текст, бережно скрепил и сунул в темно-зеленую папку с пометкой «На подпись», к другим таким же документам, бухгалтерским справкам. Под нее положил оставленную Ларисой картонку «Дело» с основными копиями по делу Магринычева.

Сгреб обе и направился в кабинет начальницы.

Толкнул бедром дверь – руки заняты объемными папками с документами – легко прошел в столу Инги, положил на угол.

Забрал пустую чашку кофе и уже направился к выходу, когда заметил темную фигуру в углу, на диване. Светлые пряди волос, выбивающиеся из-под пледа, тонкие пальцы вцепились в край, в отсвете уличного фонаря поблескивает изящное кольцо на безымянном пальце.