Сложность была еще в том, что отец не мог доверять никому из советников, потому что это сразу делало его уязвимым. В итоге, про нашу с Ларом особенность знала только наша кормилица, Мэсси. И Дон Сордо, но уже гораздо позже.

Так что ни о какой возможности возврата в родную страну и речи быть не могло, что бы по этому поводу ни фантазировал себе мой взбалмошный братик.

Сколько я пыталась его убедить быть осторожнее! Сколько усилий прикладывали мы с Мэсси, чтоб удержать его от опрометчивых поступков, доказывали, что таким образом он ничего не добьется, народ не пойдет за наследником с порченной кровью! Мы только поставим себя под удар, если будем добиваться своего права на трон!

Но Лар, проявив родовое упрямство и характерную для всех сординских наследников бессмысленную отвагу, решил, что он в состоянии позаботиться о себе и нас с Мэсси самостоятельно… Вот и позаботился…

Я не ожидала от императора Анджеера ничего доброго, когда просила об аудиенции, возможно, лишь послабление приговора, ведь Лар был виновен, и вина эта была доказана… И потому его предложение об участии в нашей с братом судьбе было неожиданностью. А еще большей неожиданностью было присуствие на аудиенции проклятого похотливого зверя, Волка, который оказался ни много, ни мало, Названным братом императора. Я не знала, что это за титул, у нас таких не было, но уже по самому определению понятно, что что-то крайне близкое, родственное, можно сказать, к императорской семье…

И что делал такой высокородный человек в грязной таверне, и каким образом с ним познакомился когда-то Дон Сордо, в котором родовитости и титулованности не было ни на грамм… Все эти вопросы пролетели у меня в голове, пока император представлял лорда Вулфа.

Чуть позже, уже после аудиенции, закончившейся нашим с Ларом домашним арестом, пленением практически во дворце, я узнала более подробно о том, кто такие эти Названные братья императора, какие у них привилегии ( безграничные), какие обязанности ( у каждого свои) и прочее. Оказалось, что родовитость тут вообще не играет роли, и братья императора, по духу, не по крови — это несколько человек и, как ни странно, не человек, с которыми император провел бурные годы юности, когда еще был только наследным принцем. Юность прошла, а люди, сохранившие будущего императора для страны в целости и сохранности, получили пожизненные привилегии и неограниченную власть…

И человек, забравший мою девственность, грубый, жестокий, похотливый и наглый, оказывается, из числа этих самых братьев…

За оставшиеся полдня, прошедшие после аудиенции у императора, я много чего узнала про него, причем, из самых разных источников.

После того, как нас с Мэсси разместили в отведенных нам покоях, пришел посыльный от матушки императрицы и пригласил на обед в ее крыле.

Мы с Мэсси отправились знакомиться с одной из самых влиятельных женщин империи, не подозревая, что уже на следующий день я получу от императора предложение пополнить ряды фрейлин его матери. Конечно, эта должность мне не по статусу, все же, наследница Нордарии…

Но, учитывая наше положение, отказываться было глупо и недальновидно. Как и от предложения спрятать Лара среди студентов Академии Драконов. Да-да, тут и такая была! И учились там такие же одаренные мальчики и девочки, как Лар!

И вообще, оказывается, здесь, в землях Империи, нас с Ларом не считали порченными, прокаженными, а совсем наоборот, людей с даром ценили и старались поддерживать…

Уже только ради этого следовало принимать все предложения императора! Мы могли тут жить без боязни в любой момент попасть на костер, это ли не счастье? Зачем желать чего-то большего?

Именно эту умную мысль я и пыталсь донести до своего твердолобого брата перед его отъездом в Академию. Не знаю, насколько успешно, но Лар по крайней мере твердо пообещал никуда не исчезать, доехать до места обучения и хотя бы посмотреть, что там происходит. Идею о возврате своих прав на престол он не оставил, конечно, но согласился, что на воплощение ее нужны не только средства, которые он пытался добыть нечестным путем, но и время. Не знаю, как императору удалось брата в этом убедить, но за это тоже безумно ему благодарна…

Вообще, все начинало складываться на редкость удачно…

Если бы не проклятый Волк императора…

Глава 15

Глава 15

Я, признаться, ждала, что Волк появится… Слишком взгляд, которым он провожал нас с Мэсси, уходящих с аудиенции императора в сопровождении придворного слуги и охраны, был выразительным.

Волку явно не понравился мой обман, он не ожидал, что Лар и я — настолько высокородные персоны.

Ну что тут скажешь… Не только он умеет удивлять, да.

Честно говоря, когда оправилась от первого потрясения из–за услышанной правды о своем первом мужчине, то даже испытала чуть-чуть удовольствия от мрачного выражения его лица. Это было что-то детское, похожее на “получил? так тебе и надо!”

Мэсси, слава Единому, благоразумно молчала всю дорогу до покоев и затем, уже после обеда у матушки императрицы, не докучала своими нравоучениями. Видно, поняла, насколько они уже опоздали.

Да и я к вечеру позабыла утреннее потрясение. Слишком много других случилось, перекрылось немного.

О Волке и его взглядах я вспомнила только ближе к ночи, когда наконец-то осталась одна.

Прошлась по покоям, порассматривала присланные от матушки императрицы наряды, безумно красивые, конечно, но очень непривычные. Прислонила парочку к себе, глядя в зеркало… Да… Не факт, что решусь их надеть, хотя… Мои северные платья, из теплого темного сукна, тут смотрелись чужеродно, а император настойчиво советовал не выделяться ни в коем случае.

Кстати, на обеде меня представили придворным дамам и кавалерам как дальнюю родственницу матушки императрицы, до этого воспитывавшуюся в монастыре. Я немного испугалась, потому что вероисповедание Империи отличалось от Севера. Мы верили в Единого, а здесь… Здесь было многобожие. И местных богов я знала плохо. Не дай Единый, спросят…

Но вскоре поняла, что присутствующим придворным было совершенно все равно, в какой вере я воспитывалась, о чем думаю, да и про мое предполагаемое житье в монастыре ни одного вопроса никто не задал.

Нас с Мэсси вообще воспринимали чем-то вроде предметов мебели, темных, скучных, невыразительных… Конечно, оценивающие взгляды я ловила, все же, родственные отношения с членом императорской семьи — это серьезная заявка на свое место при дворе,