Ждал он недолго. Появился полевой командир Надри.

– Ты звал меня, Амир?

– Да, Джабир, возьми подушку, устраивайся рядом. Нам надо обсудить план совместных действий.

– Хорошо.

Надри прилег рядом с главарем, и они повели разговор.

Колонна лейтенанта Козырева благополучно вернулась в полк в 12:30. У КТП парка ее встречали заместитель командира полка по тылу и Бутаев.

Майор тут же подозвал к себе капитана Гогидзе и спросил:

– Привез масло?

– Конечно. А зачем бы я ездил в Калдару?

– К другу своему.

– Так благодаря ему и взял три бочки.

– Что еще взял?

– В смысле?

– В смысле спиртного.

– О чем вы, товарищ майор?

– Гоша, не зли меня, говори правду.

Гогидзе искренне возмутился и заявил:

– Да я что вам, пацан вчерашний, чтобы в игрушки играть? Какое спиртное? По делам ездил, что надо, то и привез. Не верите, шмонайте машины. Только после этого как будете выглядеть перед офицерами и солдатами? Вы же не надзиратель на зоне, а целый заместитель командира полка.

Майор сдвинул кепку на затылок.

– Ладно. Если привез спирт, я все равно узнаю. Вот тогда пеняй на себя.

Зампотыл пошел к Бутаеву и Козыреву.

Гогидзе усмехнулся ему вслед и пробубнил:

– Ага?! Ты узнаешь только в том случае, если я нажрусь в сиську. Этого надо избежать.

Козырев докладывал ротному, как прошел марш:

– В общем, Гена, ничего особенного, как в Союзе, только местность другая.

– Ничего подозрительного не заметил?

– Нет. Да и старший лейтенант Заяц ничего такого не видел. Духов, о которых предупреждала разведка, у дороги точно не было.

– А в кишлаке, в зеленке?

– Сам смотрел в бинокль. Ничего, что хоть как-то указывало бы на угрозу.

– Ну и ладненько. Не знаешь, Гоша затарился спиртом?

– Затарился.

– Отлично. Вечером отметим твой первый выход.

Зампотыл внезапно возник рядом и заявил:

– Не получится отметить первый выход Козырева.

Он явно услышал последнюю фразу ротного.

– Почему? – спросил Бутаев. – Мы же не пьянку намерены закатить, а так, чисто символически выпить.

– Да не в этом дело.

– А в чем?

– В том, что Козыреву завтра вновь идти в Калдару. Так что, Бутаев, готовь четыре машины. Два транспортника из этой колонны, к ним добавишь «ЗИЛ-130».

– А что это вдруг вторая колонна? Или забыли чего передать?

– Аскерам надо еще продовольствие подбросить, боеприпасы для стрелкового оружия, гранаты. Ты машины подготовь к пятнадцати часам. Людей выделят начальники продовольственной службы и РАВ. Они знают, что грузить. Построение колонны в парке в восемнадцать часов, отправление завтра в восемь тридцать.

– Вы говорили о четырех машинах, а я насчитал три.

– Если ты мастерскую решишь оставить в полку, то три.

– Ясно. Охранение?

– На четыре машины? Пехота старшими посадит своих бойцов, одного пулеметчика. Не посылать же с такой колонной бронетранспортер. Прошедший рейс показал, что духов у дороги нет. Иначе они не упустили бы случая, попытались бы подорвать хотя бы наливники. У них на эти машины что-то наподобие аллергии. Увидят, сразу за гранатометы. А тут идут три грузовика и летучка. К тому же от Калдары аскеры навстречу вам БМП вышлют. Еще вопросы есть?

– Никак нет, – ответил Бутаев.

– Работайте, товарищи офицеры, – сказал зампотыл и направился к выходу из парка.

– Вот бляха муха! – воскликнул ротный. – Не могли все спланировать до конца. Наверняка сам Хряк лажанулся, а тебе опять идти в эту Калдару, будь она неладна.

Козырев улыбнулся:

– Да ничего, Гена, сходим еще раз. Теперь мандража нет.

– Тупоголовость начальников задолбала. Они косячат, а ты исправляй.

– Служба! Везде, наверное, так.

– Вот и плохо, что так, но вечером все равно выпьем. Немного. Традиция!

– Если граммов сто, не больше.

– Посмотрим. Так, ты иди отдыхай, бойцов, которые ходили с тобой, я в палатки отправлю. А с колонной разберусь сам, посмотрю загрузку, возьму документы, определюсь с охранением.

– Да не нужна нам пехота. Своих посадим, они не хуже стрелять умеют, да и не по кому будет.

– Посмотрю. Перед обедом зайду. Давай, ступай!

Козырев направился в модуль. По пути он подумал, не написать ли письмо, но решил сделать это после возвращения с очередного задания. К тому же и почта сегодня не работала. А завтра обязательно.

Сын Курбана Набил пришел в Арби поздно вечером и тут же направился к главарю банды. Он поклонился и встал у дверей.

Табрай, лежавший на ковре, спросил:

– Что велел передать отец?

– Он сказал, что колонна в Калдару пойдет завтра. В то же самое время, что и сегодня, в восемь тридцать.

– Состав колонны?

– Четыре машины. Три грузовика и автомастерская.

– Охранение?

– Точно отец не знает, но слышал, будто колонна пойдет без бронетранспортеров. Старшим будет тот самый лейтенант, который ездил и сегодня. Он отказался даже от солдат из других подразделений.

– Что в полку говорят о нас?

– Отец об этом не обмолвился. Значит, ничего, иначе сказал бы.

– Хорошо. Теперь главный вопрос. Что повезут грузовики?

– Там всего много. Крупы, сахар, соль, мука, тушенка. Это в двух «Уралах». В «ЗИЛе» – ящики с патронами и гранатами.

– Значит, завтра в восемь тридцать?

– Да, господин, так сказал отец.

Табрай кивнул помощнику.

Тот встал, подошел к юноше, протянул ему стодолларовую купюру.

– Это за информацию, – сказал Табрай.

– Спасибо, господин.

– Передай отцу, что мы завтра уйдем, но вернемся. Когда, он узнает. Пусть продолжает собирать сведения о русских, самые важные через тебя передает господину Омару Усману. Понял?

– Да, господин.

Табрай взглянул на Куани.

– Басам, скажи Омару, чтобы накормили парня и дали ему отдохнуть. – Он перевел взгляд на Набила. – Но недолго. Тебе до рассвета быть дома.

– Да, господин.