Дети, не получающие достаточно позитивных касаний, часто (бессознательно) ощущают себя неприкасаемыми, как будто у них есть какие-то ужасные изъяны. Негативное касание часто происходит в виде жесткого дисциплинарного касания или проявления враждебности, ни одно из них не сообщает ребенку о том, что его ценят. У малышей нет достаточного когнитивного развития для того, чтобы понять, что это недостойное поведение и что за это отвечают родители. В целом чем более ранней случается тактильная депривация, тем она более разрушительна.

Существует много причин, по которым матери могут испытывать неловкость при касании своих детей. Если они сами не получили достаточно питающих прикосновений, у них могло выработаться тактильно-защитное поведение, и они могут быть не совсем в ладу со своим телом. Питающее прикосновение может казаться им незнакомым, не входить в число их умений. В связи с сексуальным надругательством или иными факторами они могут испытывать дискомфорт при обращении с собственным телом и телами других людей, включая своих детей. Мать, стыдящаяся своего тела, часто передает это чувство своему потомству.

Мы могли бы сказать, что прикосновение – это посредник, а любовь – послание, но любовь – это также и посредник в том смысле, что это лучшая почва для роста ребенка. Каждое сердце питается любовью и открывается, когда принимает любовь. Ощущение того, что тебя любят, заставляет любить еще больше. Оно также помогает создавать эластичность психики.

Любовь передается не просто посредством касания, но также интонацией, выражением лица, отзывчивостью, словами и качеством заботы. Ребенок способен чувствовать, как много (или как мало) присутствует любви.

Когда любовь присутствует, она одушевляет другие виды материнских моделей поведения, таких как защита, одобрение, поддержка и руководство, и они лучше принимаются.

В отсутствии любви все это воспринимается таким образом, что приносит скорее вред, а не пользу. Например, когда любви нет, оберегающие нормы ощущаются как ограничивающие и несправедливые. Когда правила устанавливаются без любви, ребенок может воспринимать подобные ограничения в качестве упоения своей властью над другими.

Когда дается ободрение, но ребенок не чувствует любви, это может ощущаться как подталкивание, а не поддержка; ребенок может даже чувствовать, что родители желают видеть его успешным ради собственного стремления к славе.

Таким образом, без любви ничто не работает, а любовью может быть оправдан даже самый неуклюжий родительский уход.

А теперь, когда мы поговорили о кирпичиках и многочисленных существенных функциях, которые выполняет хорошая мать, давайте обратимся к вопросу о том, что происходит, когда все это отсутствует.

У детей ясельного возраста нет достаточного опыта, чтобы понять все внешние факторы, влияющие на поведение людей. Они ошибочно верят, что из-за их поведения или действий окружающие их обижают или бросают их. Они делают вывод, что, видимо, они плохие или недостойны любви. Чувство вины не всегда сознательно, но обычно на определенном уровне оно присутствует. Мы увидели это в начале книги в конце стихотворения «Мамочка, где ты была?», когда ребенок спрашивает: «Это из-за меня?»

Ощущение того, что ты не являешься важным существом для своей матери, оставляет брешь. Чаще всего это ощущается как пустое место в груди. Это пустота в том месте, где должна была быть мать.

При ближайшем рассмотрении у этого места есть три слоя. Первый слой относится к внешней нехватке. Здесь отсутствие матери может быть очевидным у безнадзорных, недостаточно воспитанных, несоциализированных детей. Оно проявляется у тех, чье развитие происходит немного медленнее, чем обычно, потому что они не получили индивидуального внимания и поддержки при развитии языковых навыков, моторики и самых ранних учебных навыков.

Второй слой – это пустота в ощущении «я». Если быть точнее, то можно посмотреть на это, как на целое семейство пустот. Брешь от ощущения, что вас не любили, брешь от того, что вас не отзеркаливали. Следовательно, вы не чувствуете себя полностью реальным, вы не уверены в себе от отсутствия поощрения и похвал, вы ощущаете себя неприкаянным и бездомным.

Одна из моих пациенток, Элен, которая была лишена внимания матери, описала сильную жажду любви, которая у нее осталась: «Когда в сердце присутствует пустота, насытиться невозможно». Из-за того, что она родилась раньше срока, ее поместили в инкубатор, и это лишило ее того контакта, который она бы имела в нормальной ситуации. Это оставило в ней тоску по любящему прикосновению и любому положительному вниманию. На протяжении всех своих юных лет и в начале взрослой жизни она ощущала сильную потребность в любви и влюблялась в каждого, кто просто обращал на нее внимание.

Часто эта пустота оборачивается крайним одиночеством. Другая моя пациентка, Джулия, вспоминает, как в возрасте четырех лет ощущала волну одиночества и думала: «Это то самое чувство, что у меня нет матери». Рациональная ее часть на это возражала – у нее на самом деле есть мать, так что это было достаточно запутанно. Эту брешь другие описывают как чувство пустоты, одиночества и «эмоциональной неприкаянности».

Третий слой оказывается в поле зрения, когда мы становимся сами матерями и обнаруживаем у себя те же самые недостатки, что были у наших матерей. Мы не знаем, как оказывать поддержку и поощрять самих себя, не умеем быть терпеливыми и нежными, не знаем, как учитывать свои потребности и пределы своих возможностей. Это брешь на месте нашей внутренней матери.

В этой книге рассматриваются все три слоя этой пустоты. Познакомившись с описанием того, что обеспечивает хорошая мать, и спросив себя, как это соотносится с вашим опытом, вы можете понять, какая часть вашего потенциала утрачена или развита недостаточно. Исцеляющие главы (с 9 по 14) как раз о том, как заполнить эти пустоты.

Наши воспоминания о присутствующей или отсутствующей матери начинаются очень рано. Первое воспоминание одной женщины состоит в том, что она лежит на одеяле и тянет руки, а потом опускает их, потому что никто не приходит. Когда что-то воспринимается как совершенно безуспешное, мы сдаемся, терпя поражения на многочисленных уровнях.