Сколько тут ехать-то до Ивангорода? Купил бы билет на автобус и никого не обременял просьбами.

Но Миша, судя по всему, не ощущал неловкости, потому спросил еще настойчивее:

– Так как, довезешь?

Игорь вопросительно посмотрел на Наташу. Она пожала плечами, как бы говоря: «Что поделаешь, если он такой настырный».

– Хорошо, – наконец согласился Игорь. – Мы выезжаем завтра в два часа дня.

Заходи к нам домой к этому времени.

Игорь повесил трубку. Наташа тут же подошла к нему, села на колени и, обняв за шею, сказала примирительно:

– Ну не сердись на меня. Я не сразу сообразила, что совершила ошибку, сказав ему о нашем отъезде. А он привязался. Я, конечно, виновата, но давай не будем грустить – это же всего три часа пути. Потом он выйдет, и мы поедем дальше вдвоем. – Она потерлась щекой о его лицо и добавила:

– Не позволим никому портить нам настроение, ладно?

Вопреки ожиданиям, Миша оказался хорошим попутчиком – дорогой он почти все время молчал.

– Я знаю, вы едете отдыхать, – сказал он, садясь в машину, – поэтому не буду вам мешать разговорами.

«Надо же, какая деликатность», – с иронией подумал Игорь, однако сказал:

– Ты можешь петь, если хочешь. С песней приятно ехать.

– Ой, а ты умеешь петь? – оживилась Наташа, обернувшись к Мише, но он только неопределенно хмыкнул.

Игорь гнал машину на большой скорости – хотелось поскорее высадить Мишу в Ивангороде и пересечь границу. Ночевать они планировали в Нарве. Он знал там приличную гостиницу.

Миша заговорил только однажды, когда увидел Церковь на пригорке вблизи Кингисеппа – там, где находился колхоз «Россия». Церквушка, округленная зеленой оградой, выглядела очень привлекательно.

– Остановимся? – вдруг предложил Миша.

– Зачем? – удивился Игорь, но на всякий случай сбавил скорость.

– Свечку поставим, – сказал Миша. – Помолимся…

Игорь искоса взглянул на Наташу – что она об этом думает?

Вообще-то Игорь пока даже предположить не мог, что Миша – человек верующий. Наташа улыбнулась, дав понять, что не возражает против остановки.

В церкви было тихо и безлюдно. Священника не было видно, только возле дверей сидела старушка в белом платочке – продавала свечки. Самая дорогая стоила сто рублей.

Миша купил свечку за сто рублей и направился к иконе. То же самое сделала Наташа. Игорь молча наблюдал за ними, оставшись возле дверей. Потом он вышел на улицу.

Мимо по шоссе проносились машины в обе стороны, автобусы, а слева от церковных дверей, где-то на горизонте, уже виднелась высокая Ивангородская крепость.

Мужчина и женщина стояли рядом, вокруг больше никого не было.

– Ты все-таки решился? – спросила женщина дрогнувшим голосом.

– Да, ответил мужчина. – Уже пора…

– Тебе не страшно? – испуганно проговорила она, глядя в пол.

– Страшно, – сказал мужчина. – Страшно, что может получиться не так, как я задумал. Страшно, что могут быть свидетели. А кроме этого, я ничего не боюсь.

Долгие месяцы я ждал этого момента.

– И тебе его не жалко?

– А тебе? – Он резко повернулся к ней. – Тебе жалко?

Женщина медленно, будто нехотя, отрицательно покачала головой, по-прежнему не поднимая глаз.

– Тогда почему ты спрашиваешь?

Женщина переступила с ноги на ногу и сказала нерешительно:

– Ну почему ты непременно хочешь его убить? Наверное, есть и другие способы.

– Мы уже не раз говорили с тобой об этом, – оборвал ее мужчина. – Не надо повторяться, все равно другого выхода у нас нет. Это будет акт справедливости.

– Какой справедливости? – прошептала женщина. – Он ведь ни в чем не виноват. Да и вообще, можно было найти другой способ.

– Ты все-таки жалеешь его, – осуждающе сказал ее спутник. Потом добавил мягко, как учитель, разъясняющий непонятливому ученику сложную задачу:

– Он виноват. Он виноват трижды, четырежды. Он богат, удачлив, а мы бедны и неудачливы. Разве так справедливо? Разве в этом нет его вины?

Женщина помолчала, потом робко спросила:

– Что я должна делать?

– Ничего… Только не мешай. Я все сделаю сам.

– Пойдем, он ждет, – тихо напомнила женщина, нервно теребя платок. – Он может что-то заподозрить. Не будем задерживаться.

– Пойдем, – согласился мужчина. Он на мгновение взял руку женщины в свою.

– Чем скорее, тем лучше!..

По мере приближения на горизонте медленно вырастали грозные башни Ивангородской крепости. Ее построили в шестнадцатом веке по приказу Ивана Грозного как защиту против нападений немцев и шведов. Не помогло: крепость была взята, а Ливонская война проиграна.

– Где тебя высадить? спросил Игорь у Миши, выглядывающего в окно машины.

– Может быть, вместе пообедаем? – улыбнулся Миша и пояснил:

– Мне все равно еще в сторону надо отъехать. У меня там встреча назначена. – Он махнул рукой вправо, вдоль берега Нарвы.

– А правда, где мы будем обедать? – спросила Наташа. – Уже седьмой час, я ужасно проголодалась. – Она засмеялась:

– Между прочим, при моей фигуре худеть не обязательно.

Игорь собирался сначала пересечь границу, а потом пообедать в гостинице в Нарве – там на первом этаже есть милый ресторанчик.

Но отказываться от предложения Миши было как-то неудобно.

«Ну почему я такой деликатный?» – в который раз спрашивал себя Игорь. Ему всегда было неловко обижать человека.

«Черт с ним, – решил он. – Пообедаем вместе, и все – он останется здесь, а мы поедем дальше. Через границу он за нами не увяжется, у него нет визы на въезд».

Эта мысль успокоила Игоря, и он доброжелательно кивнул:

– Давайте пообедаем на прощание. Где-то тут есть ресторан.

* * *

Он никогда не бывал в ресторане Ивангорода. Зачем, если можно пообедать на том берегу? В Нарве и кухня лучше, и ресторанов несколько.

– Да не надо нам никакого ресторана, – весело заявил Миша и хитро улыбнулся. – У нас все с собой. – Он достал из-под сиденья свою сумку на длинном ремне, – У меня тут все есть: цыпленок-гриль, овощи, даже вино. Мне подруга в дорогу собрала. Давайте устроим пикник на природе. Погода позволяет.

– Миша посмотрел вверх. Несмотря на вечернее время, на небе не было ни облачка.

Игорь хотел было отказаться. Обедать в ресторане – одно дело. А сидеть на траве, поджав ноги, и есть курицу, разложенную на газете, разламывая ее руками, которые потом негде будет вымыть, – это не для него. Но Наташа неожиданно обрадовалась и даже захлопала в ладоши: