неожиданно, минут через десять, преподаватель прервал всех словами, которые стали для нас холодным душем, опять изменив наше настроение на очень серьёзное:

– Как в христианстве, так и в мусульманстве есть такое очень важное таинство: исповедь… В одном из разговоров с муллой агент рассказал о том, что на самом деле он не взрывал аэродром… Ровно через несколько часов всех арестовали, пытали и тут же предали суду шариата… Вот так, неожиданно, закончилась операция, начавшаяся с нелепой оплошности часового, – полковник опять стал прохаживаться среди столов уже в полной тишине. Мы все молчали, переживая за случившееся, как за свой провал… Преподаватель, как будто чувствуя наши мысли, сказал:

– Да, да! Это была именно ошибка оперработника. Недостаточно проинструктировали… Как прекрасно разработали операцию. И… не учли религиозный фактор.

– С агентом надо проводить времени не меньше, чем со своим родным ребёнком, – заговорил один из слушателей. Это был уже опытный опер из территориального управления. – Именно такой контингент очень быстро отвыкает от того воздействия, которое оказывает на него разведчик… Если не проговорить с ним обо всём, вплоть до того, как общаться с Богом…

– Правильно! – похвалил его наш профессор. – Запретных тем здесь нет. Видите, не стали обсуждать с агентами эту часть их жизни, подумали, что некорректно лезть в эту тему, и… потеряли доверенных, верных людей.

Эти два часа занятий пролетели, как всегда, незаметно. Нам часто не хватало времени, чтобы задать все свои последние и, как нам казалось, самые важные и нужные вопросы.

Выходя из кабинета, многие, окружив преподавателя, продолжали обсуждение, рассказывали какие-то известные им примеры, пытаясь продолжить уже закончившийся урок. Полковник, польщённый вниманием и понимающий, что эти два часа прошли для нас не зря, был явно удовлетворён, но всё же попросил нас не опаздывать на следующие занятия.

Группа помчалась на следующую пару, голова была ещё где-то там в Кандагаре, а ноги несли к спортзалу.

Следующим предметом была физическая подготовка.

* * *

Занятия по физо были одними из самых любимых нами. Ну, во-первых, все были спортсменами, а ещё – это было необходимо для здоровья… Но здесь мы занимались не просто упражнениями для мышц, здесь была философия выживания! Когда голова твоя по какой-то причине не сработала, мышцы должны были тебя спасти… Как говорили наши профессора от спецназа: «Не умеете думать, придётся быстрее бегать и лучше драться». Мы, правда, потом несколько переделали эту фразу: «Кто лучше всех дерётся, тот хуже всех думает…»

Погода после прекратившегося дождя была подходящая, чтобы побегать, и даже засветило солнышко. Александр Иванович Долматов, наш преподаватель и кумир, построил группу перед спортзалом, совсем рядом с полосой препятствий, очень дружелюбно и по-отечески наставлял нас на физические нагрузки:

– Вы – мужчины! Вы – спецназовцы! – энергично размахивая рукой, говорил он. – И не важно, кто вы! Боксёры, самбисты или лыжники… Вы – бойцы! Если не знаете приемы рукопашного боя, тогда должны, как зверь, сблизиться с противником и вцепиться ему в горло. Грызи, души, бей… Всему, чему нужно, – я вас научу. Вы должны быть здоровы и никогда не унывать. Для здоровья – утром выпил стакан чистой воды, для перистальтики… желудок должен работать, и – на зарядочку: выносливость – прежде всего. – Он перевёл дыхание, заряжая всех нас своей неистощимой энергией, и выдал свою, вошедшую потом в поговорку фразу:

– Первое упражнение спецназа – это бег! Поэтому – одели бронежилеты и побежали. Бежать надо так, чтобы вас никто никогда не мог догнать! Умри, но беги. А вот если вас догонят – тогда начинается рукопашный бой. Этому я вас научу позднее. А теперь на-ле-во! – скомандовал он, – и бегом – марш!

Мы повернулись и, поначалу ещё весёлые, подталкивая друг друга, устремились вперёд. Эти минут сорок просто «бегом» назвать было нельзя. И спиной – назад, и – с товарищем на плечах, и – на корточках, и даже – ползком, по-пластунски, бег продолжался под ободряющие выкрики Долматова, который всё это время двигался с нами. Бегать просто – это хорошо, а вот с напарником на плечах – занятие, выматывающее невыносимо…

Методика нашего учителя и заключалась в том, что уставший, измотанный человек в экстремальной ситуации сможет выполнить только тот приём, который для него физиологически самый удобный. И преподаватель не тратил ни своего, ни нашего времени на бесполезные объяснения и ненужные удары ногами в голову. В то же самое время Александр Иванович успевал с нами и шутить, и вести очень серьёзные разговоры. Порой из них мы узнавали для себя больше, чем на занятиях по страноведению или оперативной психологии.

– Безопасность общества зависит от воина, – говорил он, показывая какой-либо новый приём. Долматов подкреплял физические действия силой слов и эмоцией профессионала, подтверждающего своё действие философской фразой: «Сила воина зависит от Чести, затем превращающейся в Доблесть», потому что это – уже производная поступка, а честь впитывается с молоком матери и любовью отца… – Он ещё и ещё раз повторял приём и вдалбливал истины, без которых нам не жить. – Значит, безопасность общества напрямую зависит от семьи. И если сегодня общество не будет думать о семье – завтра это общество будет кормить армию врага. Семья для офицера спецназа – это… это – всё. Это единственное, что у вас останется, когда ничего уже не будет… Только женщина – жена сможет помочь вам. И только женщина, жена может уничтожить вас, низвести до ничтожества… Любите своих жён. Станьте им верными, не слушайте свои инстинкты, которые ниже пояса…

Большинство наших жён были именно такие. Эти святые женщины умели ждать, умели не задавать лишних вопросов, умели оставаться красивыми и желанными для своих мужей. Их преданность и любовь были всегда нам необходимы. И как важно, что именно это нам говорил Долматов. После кабульских событий, в которых участвовал и сам Александр Иванович, все напевали песню: «За выучку хорошую Долматову – ура!», и жены были благодарны ему, что и он в том числе сохранил жизни их мужей.

И совершенно неожиданно, отвечая на вопрос: «А как наши учителя сделают из нас тех… особенных и неповторимых?» Я понял, вернее, я это знал и раньше, или мне казалось, что я знал, а теперь усвоил как истину для себя и уже в этом никогда больше не сомневался!.. Они говорили: «Делай, как я!», «Будь, как я!», «Думай, как я!», «Живи, как я!» Многие из них произносили одну и ту же фразу, может быть, разными словами, разными интонациями – в классах, у костра, на городских занятиях, да