Вода в заливе уже слишком холодная, чтобы Айвен далеко уплыл сам. Короче, жить нам на острове, пока не придумаем, из чего построить лодку или плот. А к людям и вовсе соваться рано.

Все хорошо, одно плохо. Уже конец августа — Айвен сказал, что сегодня двадцать седьмое число. Очень скоро на моем любимом острове станет неуютно и слегка голодно. Если бы не человекоподобный муж и туда-сюда ребенка, я бы даже не заморачивалась: наелась бы лосося и залегла в зимнюю спячку. А теперь номер не пройдет.

Значит, что? Значит, надо обустраиваться. Одевать ребенка, одевать мужа, и все это с учетом приближающихся холодов. Я, конечно, что могла — то награбила в лодке паразита. И дом нам достался не совсем пустой, но в целом положение почти катастрофическое.

Запасов нет. Перспективы их заготовить туманные. Умеет ли Айвен выживать в дикой природе — неизвестно. Если он все то время, что Золотинка его знала, жил в фактории… то ой. Вряд ли он приспособлен к применению его в диком индейском хозяйстве, которое я тут собираюсь организовать.

Значит, что? Значит, Златка, за выживание ребенка и мужа отвечаешь ты. Надо срочно вспомнить все, чему тебя учила индейская старушка, все, что ты читала, смотрела в ютубе и пробовала в скаутском лагере. Плюс рассказы бабушки про суровую российскую жизнь прошлого века.

Ты будешь мозгами, носом и трактором, а ловкими пальцами придется побыть мужчине и девочке. Интересно, кто из них раньше научится шить и готовить — Кристина или Айвен? Это будет даже забавно. Устроим соревнование! Это прописная истина — кроме еды выживальщикам обязательно нужно чем-то занимать разум. И эмоции! Обязательно чтобы положительные эмоции!

Ладно. Начать все же стоит с того, что провести инвентаризацию имеющихся материальных ценностей.

Для начала у нас имеется хижина — сложенная из потемневших от времени кедровых стволов коробка примерно пять на пять метров, с односкатной дерновой крышей, выступающей небольшим навесом над входной дверью. Хижину эту строил явно не дурак, потому что сообразил поднять ее над землей на более толстых стволах, заменяющих фундамент. Что там в глубине под стенами — сваи или просто дикий камень, — я сейчас не угадаю, да это и не важно. Если сооружение простояло столько времени, то и дальше не развалится.

Внутри хижины даже настелен дощатый пол — это уже роскошь, хотя доски — горбыли, не слишком аккуратно и плотно подогнанные друг к другу. Ерунда, застелить их шкурами — и будет жилье суперкомфорт-класса!

Другое дело, что шкуры эти еще надо добыть. А потом обработать. И если с первой задачей я справлюсь, то вторая… ну что поделать, будем лепить из мужа правильную индейскую скво.

— Золотинка, что ты делаешь?

Мою вдумчивую ревизию прервали, и я мельком порадовалась давней примете — долго жить будет муженек, легок на помине.

— Зачем ты повытаскивала все эти вещи? — Айвен с интересом разглядывал художественно разложенные на парусине хозяйственные богатства. — Что ты собираешься с ними делать?

— Да вот решаю, чем раньше заняться, шитьем или консервированием? — Я села на хвост и в задумчивости почесала лапой живот. — А может, стоит связать пару сетей на лосося? Или хотя бы вершу сплести на первое время.

— Эм-м-м… извини? — удивился муж. — А как ты собираешься все это проделывать медвежьими лапами?

— Почему медвежьими? — Я в ответ хитро прищурилась. — Вполне человеческими. Твоими.

— Чего?! — поразился Айвен и уставился на меня расширившимися глазами истинного патриархального мужчины, впервые увидевшего, как выглядит домашнее хозяйство. — Моими?! Но я не умею.

— Ну что поделать, придется научиться. — Я пожала плечами. — Моими лапами, как ты сам понимаешь, много не пришьешь. И не приготовишь. И за ребенком, опять же, надо ухаживать, купать, расчесывать, косички заплетать. Сказку, так и быть, я сама расскажу.

— Ура-а-а-а, папа будет заплетать мне коси-и-ички! — Весело скакавшая по полянке (строго в пределах видимости!) дочь на бегу перекувыркнулась и шлепнулась на траву уже ребенком. — Папа! Ты не бойся, я тебя научу!

— Вот, половину проблемы уже решили. — Я постаралась не усмехаться во всю пасть. Хорошо быть медведем: можно безнаказанно троллить мужа и на твоей морде ничего особенного не будет написано, вполне невинное выражение между черным носом и моргающими глазками.

— По-моему, это дурная затея, — бурчал Айвен, перекладывая по парусине хозяйственную утварь, пока я задумчиво медитировала на эту картину. — Золотинка, нам надо не выдумывать способ заставить меня заниматься неестественными для мужчины делами, а выбираться отсюда. Бог с ним, с золотом. То, как я вас едва не потерял, мне мозги от амбиций как-то разом прочистило. Вернемся в Славскую империю, я помирюсь с родителями… признаю, какой был идиот. Бабушка с дедом помогут диалог наладить, наверняка. И заживем нормально.

— По-моему, это ты поздно додумался, — хмыкнула я. — Давай разбирай, не отлынивай. Как ты себе представляешь жену-медведицу в большом городе? А ребенка-перевертыша?

— Так вот эту проблему и надо решать! — Айвен в сердцах бросил долото в сиротливую кучку инструментов, состоящую из двух топориков, гвоздя и нескольких железяк неопределенно-гнутой формы. — Надо понять, как превратить тебя в человека, построить плот и…

— Хорошо, если это получится сделать быстро. — Я кивнула. Говорить о том, что, возможно, я вообще никогда не смогу превратиться, сейчас не хотелось. — А если нет? Будем вместе помирать с голоду и морозить ребенка только потому, что в тебе мужской гонор взыграл?

— Ну хорошо, утеплить эту недоделанную избу я сумею. — Муж с некоторым сомнением покосился в сторону хижины. — С охотой тоже справлюсь и рыбы наловлю. Но, Золотинка, я совершенно не умею готовить или, там, шить. Не говоря уже о прочем хозяйстве. Это противоестественно, ты понимаешь? Что это за ковырялка? Странная какая.

— Это скребок для выделки шкур, положи к инструментам. Очень нужная вещь. А что касается остального, скажи-ка мне, дорогой, а вот эти старатели, у которых ты принимал руду в конторе при фактории, они все на прииск ездили в сопровождении прачки, няньки, кухарки и швеи? Нет? И никто не помер? И ни у кого… кхм… мужское достоинство не отвалилось оттого, что они сами себе готовили, стирали и шили, правда?

— Ты очень странно рассуждаешь! — возмутился Айвен, с отвращением распутывая сбившиеся в невнятный куль уворованные одежки. — Раньше ты никогда так не говорила, и вообще! Нашла с кем сравнивать. Ты их видела, этих золотодобытчиков? В каком виде они приходят в факторию? Да к ним подходить ближе чем на пятнадцать шагов боязно, и то с наветренной стороны.

— Ну не преувеличивай, не все такие. — Тут я, что называется, включила угадайку, потому что никакой информации Золотинка мне не оставила. — Кто-то, конечно, похож на дикого кабана, выбравшегося из болота, а кто-то вполне сохраняет человеческий облик. И вообще, я что, зря выходила за самого сильного и умного мужчину в округе? Да я уверена, что ты справишься в сто раз лучше любого дурацкого старателя.