он выходит, когда меня нет, или, может быть, пока сплю, но когда я здесь, он прячется в своём укрытии.

Думаю, его до этого ранили, и он испытывает трудности с доверием. Я не хочу давить на него и отпугнуть. На самом деле приятно снова о ком-то заботиться.

Я сажусь за свой стол и открываю альбом. Ничего необычного, просто блокнот с чистыми листами для рисования, которые продаются для детей. Даже если бы у меня был телевизор, я не люблю его смотреть. Опасаясь сюжета в вечерних новостях или нескольких минут криминального шоу, которые вызовут потерю сознания. У меня есть куча комиксов, но я перечитывал каждый уже много раз, поэтому провожу время за рисованием.

Мои руки болят после выкладывания гипсокартона в течение всего дня, но этого недостаточно, чтобы помешать им двигаться по бумаге. С быстрыми штрихами и лёгким затенением глаз приобретает форму. Широкий, но поднятый вверх край, обрамленный ресницами, густыми и цвета угля. Радужная оболочка остаётся светлой, только местами с оттенком свинца, чтобы продемонстрировать цвет морской волны.

«Шайен».

Эта девушка застревает у меня в голове с момента нашей первой встречи. Она находится на рабочем месте, по крайней мере, раз в день, обычно, чтобы доставить кофе для персонала или заскочить и дать Нэшу подписать что-то важное. Я так близко к тому, чтобы подойти и поздороваться, но нервозность делает это невозможным, поэтому моим следующим лучшим решением становится её игнорирование. Но даже лучшие попытки не могут удержать мой взгляд от поисков её.

Эти первые несколько дней я ловлю её наблюдающей за мной. Она улыбается, и её проявления дружелюбия погружают меня глубже в работу. Вчера я обратил внимание, что она изучает меня взглядом, будто бы мой отказ приветствовать её выражает мою незаинтересованность. Вряд ли она догадывается, что я теперь думаю только о ней. Для кого-то вроде меня одержимость опасна.

Но сегодня самый худший день. Она даже не смотрит в мою сторону и ведет себя так, будто меня не существует. И это причиняет боль, что глупо, потому что я едва знаю эту девушку.

Кроме того, знаю, как она выглядит голой.

Мои пальцы сильнее сжимают карандаш.

У Шайен взрывной темперамент, и так же, как это меня пугает, я не могу удержаться от представления того, каково бы было узнать её получше. Но я никогда до этого не дружил с женщиной. Никогда не имел возможности даже узнать женщину. Те, которых я знал в прошлом, были бессердечными; все они, казалось, чего-то хотели от меня. Что-то, что я никогда бы не смог дать. Поэтому они брали это силой или пытались взять. Я качаю головой и возвращаюсь к странице, чтобы увидеть нарисованное карандашом изображение голого тела Шайен.

Именно поэтому Шайен Дженнингс лучше всего игнорировать меня. Я не похож на других парней, и она тот тип, который, вероятно, привлекают уверенные друзья. Надёжные. Непоколебимые.

Всё, что ко мне не относится.

Глава 9

Шайен

«Спасибо за Ваш интерес, но эта должность…»

— Чёрт возьми, — я швыряю свой телефон на рабочий стол и удерживаюсь от череды красочных ругательств. — Занята.

Проходит почти две недели с момента моей блестящей оплошности, и после отправки резюме и подачи заявления на каждую работу, которую мне удается найти, от полевого репортёра до научного сотрудника, в каждое существующее агентство новостей, я ничего не получаю.

Тревор говорит, что я, скорее всего, попадаю в чёрный список после оскорбления своего оператора.

— Ты была эмоционально нестабильной. Это первый пункт в списке табу широковещательных новостей, — говорит он, но я не думаю, что каждый телевизионный канал в этой стране знает об этом инциденте.

Одна ошибка. Одно оскорбление.

«Ох, кого я обманываю?»

Я застреваю в Пэйсоне на необозримое будущее. Пока я не выясню, как, чёрт возьми, оплачу образование за пятьдесят тысяч долларов, которым даже не могу воспользоваться.

Я так зла, что готова из кожи вылезти. Надеялась на ещё один шанс. Я не хочу после долгого рабочего дня в качестве секретаря в семейном бизнесе приходить в дом, где умерла моя мать. И все это лишь для того, чтобы каждый вечер смотреть повторные выпуски «Морской полиции» с моим отцом.

За то недолгое время с момента моего возвращения я обретаю только повседневность, которой жила, пока училась в выпускном классе, но с меньшим количеством друзей и с гораздо более удручающим будущим. Я стремилась к своим целям, и теперь застреваю в тине уныния, которая выглядит так же ужасно, как грязь Пейсона.

Я погружаю руки в свои волосы и сжимаю.

— Мне нужно убираться отсюда.

— Хорошо, — рядом со мной слышен грустный голос моего отца, и только я поднимаю взгляд, как он сует мне в лицо договор поставки.

— Убирайся отсюда и забери эту плитку.

— Плитку? — я выхватываю жёлтую бумагу из его руки. — Многовато белого известняка.

Он пожимает плечами.

— Клиент настаивает на отделке всего дома. Мне нужно, чтобы кто-то съездил на грузовике и забрал поддоны для перевозки. К тому же, — папа проводит пальцем по моему рабочему столу, пока он не начинает скрипеть — ты протираешь пыль в щелях моей мебели и бутылку со средством для очистки стёкол.

— Она была грязной, — будто это преступление — содержать моющие средства в чистоте. О’кей, даже я могу признать, что это слишком.

— Уже нечего чистить, — он кивает на договор поставки. — Тебе нужно немного проветриться, забери несколько поддонов, пока будешь на свежем воздухе.

Я встаю, хватаю свою сумку благодарная за то, что на мне удобная пара изношенных джинсов и мягкая футболка NAU — одежда идеально подходящая для поездки в более тёплую погоду Феникса.

— Я поеду. Где грузовик? — обычно его перевозят с места на место рабочие, и он редко припаркован у офиса без дела.

— В пути, — он поворачивается, чтобы вернуться к своему столу. — Я отправляю кое-кого с тобой.

— Что? — я следую за ним. — Почему?

Моё спокойное время для размышлений сейчас будет монополизировано музыкой кантри и методичным чмокающим звуком пережёвывания табака.

— Причины две: первая — женщине небезопасно путешествовать в одиночку, когда та Тень на свободе; вторая — тебе могут понадобиться дополнительные мышцы с этими поддонами.

Я долго выдыхаю, молясь о терпении. Вторая причина — полная хрень. Эти поддоны загружаются автопогрузчиком и связаны стяжными ремнями. Зная моего отца, я уверена, всё дело в первой.

— Сейчас светлое время суток, а Тень нападает только ночью. Мне не нужна няня.

Он приподнимает бровь.

— Я никогда ничего не говорил о