class="p1">По вискам ударили молоточки, заставив даже вскрикнуть и поморщиться, схватившись за пульсирующую голову. Духота стала нестерпимой, а выступивший на лбу пот заливал глаза, и я ведь даже не могла его смахнуть онемевшей рукой.

– Мэлисса, – раздался над головой не на шутку встревоженный голос, и едва подняв глаза, я заметила панику на лице Оникса. Он что… волнуется обо мне?

– Я… мне почему–то плохо… – только и смогла выдавить я.

– Я уже вызвал врача… подняться сможешь?

Я смогла лишь пожать плечами, и Оникс, поддерживая меня за руки, помог встать. Однако стоило выпрямиться, колени вновь подогнулись, и я упала на грудь Герцога, тут же потеряв сознание и упав в мягкий, тёплый мрак, принявший в свои объятия…

2

Голова гудела так, словно я пила целый день, слишком поздно приняв таблетку и теперь пытаясь не отойти в мир иной. Постепенно тупая боль, от которой тошнило, начала проходить, и вернулись другие чувства. Самым необычным из них было осознание, что я лежу на чём–то мягком. Кровать? Да, скорее всего.

Едва разлепив веки, я пару раз моргнула, отчаянно приходя в себя и с забившимся в разы сердцем осматриваясь вокруг. Насчёт кровати я и вправду угадала, вот только не знала, что она будет громадной и круглой, под алым балдахином, а сама я окажусь в спальне с панорамными окнами, выводящими на ночной океан. Он был настолько спокоен, что сливался с полным звёзд небом. Не разберёшь, где их граница.

Кто–то снял с меня сапоги, расстегнув до груди рубашку. Подняв руку, я осторожно ощупала шею, ощутив следы от уколов. Видимо, меня удалось достать с того света, если верить ощущениям.

Двери в комнату вдруг разъехались, впустив яркий жёлтый свет коридора и заставив накрыть рукой глаза.

– Ну вот, как я и говорил, уже очнулась! – раздался скрипучий голос с заметным акцентом. – Всего–то три часа сна и токсин практически нейтрализовался.

– Практически? – настороженно переспросил другой голос, и двери наконец закрылись.

– К сожалению, вывести всё невозможно и…

– Может, вы мне для начала скажите? – хрипло перебила я, приподнявшись на локтях. – Какой ещё токсин?

К кровати подошёл иномирец со сгорбленной спиной и похожей на кору кожей с глубоко запавшими глазами. На нём была тёмно–синяя форма врача, да и пахло различными лекарствами за добрые несколько метров.

– Дело в том, что вас собирались отравить, подсыпав вещество под названием «Розовый Глаз».

Я ощутила, как вся краска отлила от лица, и по спине пробежались мурашки.

– Не волнуйтесь, он не убьёт даже в больших дозах, но из–за него начинают вырабатываться в большом количестве гормоны. Кто–то впадает в спячку, кто–то начинает хохотать или плакать, даже злиться, и так до тех пор, пока токсин не выйдет из тела. Противоядия от «Розового Глаза» нет, главное пережить первые три часа, в течение которых и проявляются свойства токсина, потому было лучше погрузить вас в сон на это время.

– Ага… и какова вероятность, что я внезапно зареву или начну хохотать как безумная?

– Сейчас это пятьдесят процентов, с каждым часом будет снижаться на десять… вам главное продержаться эти пять часов, пить побольше воды и следить за эмоциями. Слишком бурно они уже не проявятся, и всё же могут быть опасны.

Особенно злость. Я же тогда камня на камне в этом месте не оставлю.

– Можете быть свободны, я прослежу за ней, – видимо, подумав так же, произнёс Оникс. – Не волнуйтесь, пойдёт что–то не так – я вас вызову.

– А почему вы меня сразу не погрузили в сон на день? – недоумённо спросила я.

– Ишь какая… – усмехнулся иномирец, погрозив мне пальцем. – Хочешь проснуться и остаться без эмоций? Нет? То–то… Герцог, вы уж проследите за ней.

Оникс благодарно кивнул иномирцу, и, дождавшись, когда он выйдет, со вздохом опустился на краешек кровати.

– Я не специально, – тут же призналась я, облокотившись об подушки.

– Верю… ты за последние десять часов что–то ела?

– Только на Файе… завтрак, какой всегда и ела. Я бы почувствовала этот «Розовый Глаз».

– Вряд ли бы. Он не имеет ни вкуса, ни запаха, как обычная вода. Только в кипятке становится синим…

– Синим? – резко сорвавшимся голосом, переспросила я. Оникс кивнул, и я отклонилась на подушки, зажмурив глаза. – Конечно же, она дала мне «обычный» чай… звёзды, повелась как ребёнок! Ничему жизнь не учит!

– Вспомнила? – догадался Герцог, и я сокрушённо кивнула.

– Вспомнила, что мне сама дива Минита этот чай и налила, прежде чем отправить сюда.

– Это в её манере… – сухо фыркнул тот, положив ногу на ногу и не сводя взгляда с ночного пейзажа. – Мне даже интересно, на что именно она рассчитывала?

– Видимо, на то, чтобы представить меня здесь как безумную.

– Ей тогда и стараться не надо было…

– Эй! – возмутилась я, толкнув Оникса носком в бок. – Обидно, знаешь ли!

– Говорит та, что вечно попадает в передряги и знает куда больше, чем показывает, – блеснув рубиновыми глазами, усмехнулся тот. – Что–то мне подсказывает, что за свои десять лет ты насмотрелась столько же, сколько я за свои первые сто.

– На пятой точке ровно не сидится, вот и попадаю… в передряги, – буркнула я. – Хочешь, чтобы всё нормально вышло, а получается как всегда…

– Может, стоит признать, что у тебя талант к этому?

Я хмыкнула, вновь отклонившись на подушки и сцепив на животе пальцы. Так и лежала пару минут, прежде чем всё же спросить:

– Это твоя комната, не так ли?

– Почему так решила?

– Пахнет… тобой.

– Тебе виднее.

Облизнув пересохшие губы, я вновь обвела взглядом комнату с белыми стенами и картинами на них. Тут не было портретов, лишь незнакомые пейзажи. Ни одной лишней детали, всё аккуратно сложено и рассортировано, не то что в комнате Ориаса. У него, если хорошенько покопаться, можно и портал в иной мир найти, он ведь всякую дрянь тащит, начиная от кожи какого–то ящера и заканчивая головоломками, которыми пользовались для передачи посланий люди Мёртвого Узурпатора. У него всё это в отдельном помещение складировано. Я туда раз заглянула, поняла, что если зайду туда, то окажусь завалена по голову, и оставила всё как есть.

– Знаешь, я боюсь того,