— Дождись старшего нукера, с ним езжайте за мной. Я по тропе пойду в лагерь, заберу сына со знахарем и охраной. Понял?

— Понял, Янур, это ты правильно решил. Так и надо. Встретимся в лесу. Конные вдогонку не пойдут.

Тархан не дал договорить помощнику, вернее, не стал его слушать, развернул коня, ударил его плеткой и галопом помчался по лесной тропе.

— Хазары отступают!

Это было видно и без крика.

Степняки, проведав о помощи полянам, идущей из соседних сел, покатились назад. Погибать никто не хотел, тем более — попадать в полон.

Дабы избежать напрасной гибели своих людей, Дедил распорядился:

— Не догонять, пусть уходят, их в поле догонят.

Так и вышло.

Кобяк тоже увидел, что степняки стали уходить, повернул свои десятки следом за отступавшими. То же самое сделал и Тихомир Сергун из Заледово.

Из Рубино живыми вышло около сорока хазар. Они кинулись следом за нукерами к тропе. Но если нукеры успели проскочить, то степнякам дорогу мужики успели перекрыть. И вновь завязалась сеча. Она была неравной: мужиков больше, да и устали уже хазары, кто-то оружие потерял, у кого-то щит раскололся. Один из десятников поднял руку:

— Хватит! Сдаваться будем!

Но его срубили свои же.

Мужики, на удивление хазар, бились грамотно, а главное ожесточенно, с напором. Скоро все четыре десятка степняков пали.

Вавула с Ковалем бились вместе со всеми. В пылу схватки Вавула увидел, как в лесу поначалу скрылся тархан, за ним его помощник и десяток нукеров.

Вавула обернулся к Кобяку:

— Тархан с нукерами уходит, тестюшка!

— Пусть уходит. Нукеры — воины сильные.

— А почему ты не супротив того, что назвал тебя тестюшкой?

— Да чего теперь, коли роды кровью повязаны.

— Это так, но я не успокоюсь, покуда не прибью этого тархана. — И крикнул своим: — Эй, кто со мной догонять степняков?

Желающих оказалось много. Вавула отобрал два десятка покрепче, а тут и Коваль подскочил:

— Это куда, Вавула, ты без меня собрался?

— А я думал, ты рядом. Тархана с нукерами хочу достать.

— Дело. Что ж, веди нас на хазар.

— Погодь, пусть пройдут половину пути тропой лесной. Почувствуют себя в безопасности. Тогда мы с дороги и налетим, и устроим им пир кровавый.

Кобяк встрял:

— Ты еще оставь мою Ведану вдовой до свадьбы.

— Э-э, тестюшка, того степняки не дождутся.

— Пойти с тобой, что ли?

— А вот это лишнее. Вам, старейшинам, есть дела и без того. Треба убитых прибрать, да…

Кобяк прервал его:

— То без тебя решим как-нибудь.

— И еще можно обоз с того берега возвращать. Без баб на селе никак в мирной жизни.

— Долгой ли будет эта жизнь мирная?

— Поглядим. Отряд, становись на опушке, — подал он команду.

Мужики беспрекословно выполнили его приказ.

Кобяк улыбнулся: «А ничего зятек, за такого и дочь любимую отдать не жалко».

Ильдуан все более отрывался от нукеров, вынужденных идти медленнее с тыловым дозором в три воина. Преследования не было, и это нервировало десятника. Ему и в голову не приходило, что поляне шли основной дорогой, а это дальше и утомительнее.

Вавула именно так повел свой отряд.

Ехавший рядом с ним Коваль подсказал:

— Слушай, Вавула, а ведь нукеры начнут понимать, что мы обходим их, а выйдя ранее нас на елань, устроят засаду. У них каждый воин — лучник.

— И что ты предлагаешь?

— Тут недалече тропа пойдет на восток. Мыслю отправить туда несколько мужиков. Дабы показать нукерам, что мы все же пошли по их следу, но не догонять, а держаться позади степняков. Похоже, они сейчас как раз на полпути. И тропа, о которой говорю, тоже выходит где-то там, посредине.

Подумав, Вавула согласился. Коваль подозвал к себе Бахаря Первушу и объяснил свою задумку. Первуша кивнул, кликнул четверых из Рубино и увел их на указанную тропу.

Нукеры, как и положено, шли с оглядкой. Им не верилось, что поляне не поскакали вдогонку, имея возможность захватить тархана. Из-за отсутствия погони хазары нервничали.

Глава нукеров Дабир то и дело метался из отряда к дозору, но тот докладывал, что полян нет. И уже когда до большой елани оставалось версты две, погоня объявилась. О том тут же было передано Дабиру, и он успокоился. Все встало на свои места. Ватага полян шла рядом, а значит, на выходе к елани следует устроить ей встречу. Большей части десятка отойти за шалаши и бить полян стрелами. За то время тархан заберет сына, знахаря, болышчы, и все они уйдут в лес звериной тропой, а следом спасутся и нукеры. Большого отряда проклятые поляне пустить следом не могли. А с десятком-другим храбрые нукеры справятся. Не впервой.

Выйдя к большой елани, Дабир оставил в кустах трех лучников, остальным велел укрыться за шалашами. Сам же поскакал к малой юрте. Там знахарь с помощником готовили Джабу к дальней дороге в восемьсот с лишним верст.

Тархан взглянул на старшего нукеров:

— Что там?

— Поляне вышли следом. Догнали.

— Объявились, значит?

— Да, господин.

— И много их?

— Этого сказать не могу. Дозволь устроить им достойную встречу?

— Не дозволяю, я повелеваю перебить полян.

— С полонянками ты разберешься?

— Не след мне марать руки о них. Убей их сам, как разгромишь отряд. Мне с сыном забота важная.

— Да, господин, все сделаю.

Тархан кивнул на помощника:

— Возьмешь у Туриса свиток, на нем уже нанесена тропа вдоль болота, по которой уйдем в глубь леса.

— Слушаюсь.

Забрав свиток, старший нукер прошел в шатер, где, прижимаясь друг к дружке, сидели испуганные полонянки.

Дабир рассмеялся зловещим смехом:

— Подождите немного, красавицы, скоро я приду за вами. Нам будет очень хорошо.

Закрыв полог, он предупредил стражу:

— Стеречь.

И поскакал к шалашу, что стоял ближе к дороге.

Понимая, что на выходе к елани хазары непременно устроят засаду, Первуша остановил свой отряд на расстоянии полета стрелы.

Дабир ждал, нукеры ждали, поляне не выходили. Из шатра вынесли носилки с Джабу.

— Шайтан бы их побрал, — выругался Дабир, — чего они встали?

И тут звериное его чутье подсказало: опасность рядом!