Девицы смутились. Все, кроме молодухи, что пришлась по нраву Ковалю:

— А коли не найдем в вашем селе суженых?

— Ну, тогда в другом месте отыщете.

— А ваши девицы нам худого не сделают, все же соперницы?

— Какие соперницы? Жену выбирает кто? Мужик. Ну, бывает, что родители уговорятся, так если не захочет сын али дочь жениться или идти замуж, силком не тащат. Да и вам идти некуда.

— А меня к себе возьмешь? — сощурила глаза Алена, глядя на Коваля.

Тот, не раздумывая, ответил:

— Возьму. Прямо отсюда и поедем. После свадьбу сыграем.

Молодуха засмущалась:

— Едем.

Подошел Первуша:

— Сидор, чего с мертвяками делать будем? В лесу, в потайном месте телега стоит с добром, что хазары собрали, но ее треба обратно доставить. Али потом за ними придем?

— На что они нам? На селе своих хоронить придется немало, да хазары там же. Этих еще не хватало. Позади шатров вон болото, оттащите их туда да бросьте. Потонут — ладно, не потонут — падальщики сожрут. Или тоже скажешь, не по-людски это?

— Нет, не думал.

— Факелы готовы?

— Готовы.

Коваль повернулся к Вавуле:

— Я все правильно сказал?

— Делай так!

Сидор наказал:

— Вот что, Бахарь, перво-наперво мертвяков в ближний лес оттащите да сбросьте в топь, опосля запряжете телегу с добром и выведите ее к дороге. Девиц… — Он взглянул на Алену: — Умеете верхом ездить?

— Конечно, как без этого?

— Добре. Девицам оседланных коней дайте. Опосля сожгите тут все, чтобы только пепел на месте этом поганом остался. А потом возвращаемся в село.

— Как бы от огня лес не взялся?

— Так вы делайте с умом. Ветер куда дует?

— К реке.

— Значит, поджигайте с противоположной стороны. И стойте рядом. Дабы затоптать огонь, коли по траве пойдет. Но это вряд ли. В общем, Бахарь, ты не малец, чтобы тебя учить делу простому. Действуй!

— Угу, уразумел. А что, все мужики мне подчиняться должны?

— Да. Скажешь, на то указание Вавулы, а он тут вместо отца своего, старейшины.

— Уразумел.

Коваль повернулся к молодухе лет шестнадцати. По виду — более, до того статна и пригожа, да телом пышна:

— Ну а ты, Алена, покуда рядом будь. Дождемся, как наши управятся, поедем на село.

— Точно ты женишься на мне? Наложницей али служанкой жить с тобой не буду.

— Само собой, Алена. Как похоронный обряд пройдет, наше время наступит, объявим всем, что ты моя жена. А потом гулянку устроим. Нам с тобой это просто, выходит, одни мы на этом свете.

— Так я согласна. А у тебя дом есть?

— Землянка. Но долго ли построиться?

— Это так.

— А теперь помолчи. Не отвлекай.

Алена отошла в сторону. Ей подвели коня, она взяла его за поводья, успокоила. Было видно — не впервой обращаться с животиной.

Мертвяков убрали, начали жечь лагерь. Поджигали осторожно, поначалу сожгли шатры, потом юрты, последними спалили шалаши. В небо поднялось облако дыма, елань превратилась в пожарище. И только после этого поляне вышли к дороге. В отличие от хазар никто из них не пострадал. Оттого сын Дедила и Сидор были весьма довольны.

Дым от подожженных хазарских жилищ увидели из Рубино. Трое старейшин в то время как раз собрались у ворот селения рода Дедила.

Кобяк проговорил:

— А дым-то с места, где у хазар был лагерь. Вот только кто поджег и что подожгли? Если шатры, значит, у Вавулы с Ковалем получилось разбить супостатов, если лес, то… не знаю.

Подал голос старейшина Заледово, Сергун.

— Огонь даже на елани негоже жечь. А если от него лес займется?

— Да покуда дым одним столбом — лес не загорелся. В прошлый пожар дыма куда больше было, и облако росло.

— Ну, может быть. Скоро все узнаем.

Дедил взглянул на Сергуна:

— Послушай, Тихомир, ты же сперва отказался помочь нам, почему потом передумал?

— Да поглядел, как тяжко вам, вот и повел своих. Мы хоть и не приятельствуем, но и кровной вражды меж нами нет. И хазары большее зло, нежели соседи. С соседями всегда договориться можно. А степнякам только пойди на уступки. Да и надоело, мужики, под хазарами быть. С чего мы должны им платить дань? Это что, их земли? Их земли дальше отсюда на берегу реки Итиль (Волги) в крепости Атиль, или, как они сами ее называют, Хамлых. Это верст с тысячу отсель. Был у нас в роду старейшина, ходил он в этот Атиль.

— Зачем? — удивились Дедил и Кобяк.

— Да не помню уже. То было, когда мы на северных землях жили. Так он молвил, идти туда конными ратниками почти месяц. Вот там земли хазарского каганата. А тут наша.

С противоположного берега Оки перевезли женщин, детей и стариков. Для того туда отправились мужики на лодках-однодревках. И разнеслись над округой где радостный крик, а где скорбный вопль.

По наказу Дедила посчитали убитых и раненых. Из Рубино пали шесть мужиков, из Вабежи трое и один из Заледово. Раненых оказалось меньше. Но и те потери великие, особенно для семей. Народ начал расходиться. Соседские поехали к себе.

Кобяк указал на пожарище, где до этого стоял дом старейшины:

— Нету, Заруба, у тебя боле дома.

— Так не у меня одного, все дома хазары спалили, подпалили полуземлянки, пожгли городьбу и плетни по всему селу. Но то не беда, деревьев в лесу много, рабочих рук хватает, не закончится червень, отстроимся. Я вот о чем мыслю, други… — ране Дедил и не думал так называть соседских старейшин, а после схватки с хазарами слово это вылетело само по себе, и ни Кобяк, ни Сергун не воспротивились. — …то, что тархан Ильдуан пошел сюда, ведомо в Атиле. Наверняка каган дозволил ему этот поход, хотя не дело тархану, представителю высшей знати, снисходить до дани.

Кобяк возразил:

— В Хазарии немало вельмож ходит на чужие земли разорять да ясырь брать. Дюже доходное это дело. Хотя многие хазары скотоводством занимаются, землю пашут. Но это боле западные, что пошли под власть каганата, разбоем занимаются тюрки да горные народы. Из них и тархан этот, Ильдуан.

— Вот и я о том же. Ильдуан решил поживиться за наш счет, он разграбил полян по дороге сюда, а на обратном пути наверняка разорил бы другие поселения, которых много и по Дону, и по Итилю. Заодно хотел, видать, сыну показать, что такое власть.

— И к чему ты клонишь? — спросил Сергун.

— К тому, что коли каган дозволил Ильдуану погулять на землях наших, то в конце липеня (июля) хватятся там его. И что тогда задумает каган?