Ничего подобного из нее бы не вышло, не щелкни ее жизнь по носу так крепко. Андрея стоило бы даже поблагодарить за такой полезный опыт.

Странно только…

Странно, что она отчего-то не может испытывать к нему ненависти, презрения, хотя бы просто неприязни. Он подходит ближе, поднимает на нее свои синие глаза, говорит – и внутри у нее что-то замирает и обрывается…

Ладно. Все это ерунда!

Расшалившиеся нервы.

И если она немедленно не отправится спать, завтра ей станет еще хуже.

Александра тихо проскользнула по уснувшим улицам поселка, вошла в дом на цыпочках, стараясь никого не разбудить. На секунду заглянула в комнату отца – тот все так же недвижимо лежал на кровати, в изголовье подмигивали огоньками приборы, слышалось тихое размеренное пищание.

Значит, по крайней мере, отец все еще жив.

Александра поднялась в свою бывшую комнату, которую теперь ей приходилось делить с Асей.

Девчонка уже спала.

Александра удивилась, увидев, что одета ее спящая племянница была во что-то странное, никак не напоминающее пижаму. Склонившись ниже, она убедилась, что на девочке толстовка, большая ей на несколько размеров и совершенно определенно – мужская.

Александра удивленно хмыкнула и забралась в собственную постель.

Ночью прошел дождь, и теперь весь сад был мокрым и свежим. Капли воды, застрявшие в листве, так сверкали, словно само солнце лопнуло на тысячи осколков и просыпалось прямиком в бабушкин сад. Синие, зеленые, розовые, фиолетовые искры сыпались из крон старых яблонь, подмигивали с лепестков пионов и медленно гасли в мокрой давно не стриженной траве. Ася, остановившись на ступенях террасы, привычно потянулась за телефоном, чтобы увековечить все это великолепие в инстаграме. Но вдруг вспомнила вчерашнего странного парня, подшучивавшего над ней из-за пристрастия к соцсетям, и сунула смартфон обратно в карман. Артем в чем-то был прав – у нее не так уж много друзей, а все эти люди, с которыми она общается через Интернет, по сути, ей чужие.

Ей действительно есть дело до того, понравится ли им умытый дождем бабушкин сад?

Кажется, нет.

Кажется, единственный, с кем ей хотелось бы поделиться этой красотой, – тот самый забавный парень Артем.

Хм-м… Любопытно.

Рано утром опять приходил Новиков осматривать деда. Вся семья в этот момент завтракала, тетка Саша разливала чай. Когда в гостиную вошел Андрей Палыч, Александра вздрогнула и пролила несколько капель кипятка на ногу Максиму. Тот взвыл, подскочил со своего места, задрал повыше штанину шорт и принялся поливать ошпаренное место холодной водой.

– Ты, Саша, как-то контролируй свои эмоции, что ли, – бросил он сквозь зубы. – Ты же, если так пойдет, нас всех тут перекалечишь.

Отец явно был зол и раздражен. Еще до завтрака ему снова звонили из вчерашней аптеки. Ася слышала, как он сдавленно бубнил что-то в телефонную трубку. Впрочем, насколько Ася могла судить, у Макса вечно были проблемы на работе: какие-то не туда переведенные деньги, не сходившиеся счета – и каждый раз в последний момент он умудрялся из всего выпутываться. Значит, выберется и в этот раз, не стоит брать в голову. Хотя видно, что эта ситуация его гнетет – вон как срывается на всех! И тетке Саше уже прилетело…

– Извини, я просто неловко взяла чайник, – буркнула отцу Александра.

Честное слово, кажется, шея у нее покраснела…

Ася голову дала бы на отсечение, что тетка полцарства подарила бы сейчас за своевременный звонок с работы, позволивший бы ей сбежать из гостиной. Но мобильник молчал – в Америке сейчас глубокая ночь, надо ведь даже этим чокнутым трудоголикам из теткиной конторы когда-нибудь отдыхать.

Новиков тоже смотрел куда-то мимо Александры и явно нервничал.

«Интересно, – думала Ася, – у них правда, что ли, когда-то был роман и до сих пор не остыло?»

Ей казалось невероятным, что такие замшелые старперы могут еще интересоваться чем-то подобным.

Доктор Новиков прошел в комнату к деду, провел там некоторое время, а затем вернулся и заговорил с бабой Лидой, отцом, Никой и Александрой. Ася как раз в этот момент выбралась на террасу и любовалась залитым дождевой водой садом. Из комнаты до нее доносились лишь обрывки разговоров:

– Положительной динамики нет…

– Андрей, но ведь что-то еще можно сделать…

– Мы делаем все возможное, но…

Потом Андрей Павлович ушел, а бабка Лида, проревевшись, вдруг поднялась с дивана и твердо заявила:

– Мы не можем так просто сидеть сложа руки. Мы должны… Давайте пойдем к нему. Все вместе пойдем! Может быть, он почувствует нашу энергетику и…

– Боже, мама, ты же человек с медицинским образованием… – покачала головой Александра.

– Я человек, у которого есть сердце, прежде всего! – дрожащим голосом перебила ее Лидия Сергеевна.

Вероника, все утро препиравшаяся с кем-то по телефону, пылая скулами, неожиданно поддержала мать:

– А что? Вдруг правда поможет. Я слышала одну историю. Представляете, человек семнадцать лет пролежал в коме, а потом…

В конце концов Лидия Сергеевна, то срываясь на крик, то заливаясь слезами, загнала все честное семейство в комнату к несчастному деду. Она заставила всех их выстроиться у кровати и теперь настаивала на том, чтобы все родня взялась за руки и в едином порыве пожелала деду прийти в себя.

– Ну, хватит! Я в этом фарсе участвовать не буду! – заявила Александра.

– Мамик, не переживай, давай я возьму тебя за руку, если это так нужно, – подольстился к бабке отец.

Ася, нарочно остановившаяся позади всех, чтобы не видеть неподвижного, с заострившимися чертами лица деда, пугавшего ее, могла из-за спин своих родственников разглядеть лишь его тяжелую крупную руку, бесцельно лежавшую на одеяле и отливавшую синевой. Зато ей прекрасно видно было, как Ивар, сохранявший совершенно бесстрастное выражение лица, медленно протягивал за спиной свою длиннющую ладонь к брату.

Повисло тяжелое молчание.

Лидия Сергеевна, опустив тонкие, полупрозрачные веки, беззвучно шевелила губами, погрузившись в странный, только что изобретенный ею ритуал. Вероника, глядя на отца, всхлипывала и терла глаза. Максим был занят своими мыслями. Машинально продолжая поглаживать бабу Лиду по плечу, он рассеянным взглядом таращился в окно, явно что-то соображая и прикидывая. Александра, поджав губы, топталась на одном месте, раздраженная из-за нелепости всего происходящего.

В эту самую минуту Ивар дотянулся наконец до Камиля и, сохраняя отстраненное выражение лица, крепко ущипнул его за спину, выкрутив кожу над лопаткой.

– Ах ты, ублюдок! – заорал Камиль и бросился на стоявшего с совершенно невинным выражением лица брата.