И значительно промолчал.

— Мы ему в миске молоко оставляем, — Татьяна указала на люк, — Наверх подниматься каждый раз тяжело, так мы в углу кухни. На ночь оставим, а утром смотрим — мисочка уже пустая.

— И у вас нет кошки, — закивал Боря.

— Нет.

Боря вздохнул:

— Нда. Новосибирские товарищи обещали нам аппаратурки подкинуть. А пока так, своими силами. Миша, — обратился он к Мише, — установленный у тебя аппарат береги, их в Киеве вообще раз-два и обчелся. Второй такой же только у осколков секции изучения АЯ в окружающей среде при Украинском республиканском правлении НТОРЭС имени Попова. Слышали о такой?

— Конечно, — сказал Андрей, — в свое время я тесно общался с тамошними ребятами.

— Так вот эти ребята, передовая часть, сейчас составляют группу «Аномалия икс», и у них точно такой же аппарат, но как бы в общественном пользовании. И ставят на нем просто потрясающие опыты. Ну, об этом потом, уже поздно, надо прощаться, — Боря натянул обулся в своё, сняв наконец ненавистные старые кожаные тапки, и надел шапочку.

Вскоре его «Запорожец» выехал со двора, а Гнутовы и дядя Андрей сидели и глядели на алюминиевую трубу.

— Вот Миша счастье-то привалило, — покачал головой дядя Андрей.

Глава 15

Туман был такой густой, что высотки Царского села, начиная с этажа восьмого, терялись в серой мгле. Из нее же выглядывали соседние дома.

Царское село словно умывальник встроено в склон горы, переходящей в берег Наводницкой балки — тот берег, где наверху в темной зелени прячутся могилы Зверинецкого кладбища. На холме напротив, что в сторону Лавры, лежит другое Царское село, из частных домов, где живут военные семьи. Насквозь, до земляных валов Печерской крепости и почти до Лавры, пронизывает его тихая, орехами обсаженная улица Панфиловцев.

А в высотном Царском селе жили сначала афганцы, а потом депутаты, короче говоря разные непростые люди. Они и на машинах непростых ездили, и питались не как все, а из особых дорогих магазинов. И летели из окон тех высоток пивные баночки, красивые, новенькие. Нигде больше в городе не выбрасывали эти баночки, всюду их оставляли в домах и ставили на видном месте. А тут выбрасывали, хотя тоже ставили на видном месте, но все видные места уже заставили.

И за баночками отправлялся Миша, да и не только он. По травяным террасам Царского села бродили, с кулечками, молодые люди и собирали баночки. Между террасами были бетонные лестницы, замусоренные, усеянные листвой — кажется, по ним никто не ходил, и только молодежь собиралась там по вечерам.

А туман сегодня такой густой, что предметы возникают из него на расстоянии вытянутой руки и тебя окружает белая глухота. Словно дышишь густым безвкусным молоком. Сущий мир приблизился. Всё близкое — резкое и темное от влаги. Дальнего нет. Где-то в тумане может возникнуть звук, но сразу погаснет.

Миша залез на небольшую опорную стенку под травяным горбом. Сверху нависал серый домина. Между бровкой стены и травой был дренажный желоб, по нему вода стекала к водосборнику. Туда же скатывались со склона выкинутые из окон бутылки и баночки. Имело смысл искать именно здесь.

Пройдя вдоль всего желоба, Миша нашел только одну смятую баночку и не взял ее. Двойная, к тому же плохое состояние. Неказистая с виду. Потом он поднялся к самому дому — его влекло к месту, где к выходу из мусоропровода дворники подкатывали контейнер для мусора. Туда же выносился разный ненужный хлам, и Миша лелеял надежду найти однажды велосипед. А что? Вполне могут выбросить.

Сегодня там стоял телевизор.

Уж ты ж ё!

Миша даже снял очки и вытер рукой лицо.

Добротный цветной телевизор «Электрон»… Рабочий ли? Да какая разница! Конечно рабочий! Купили новый, а старый-проверенный вынесли. Это же депутаты!

Миша быстро подошел и сел на него. Обшарил руками. Целый, на экране трещин нет. Так, сзади, провод с вилкой. Всё что надо.

Ну что, Миша, поздравь себя с находкой. Мама придет сегодня домой, а ты такой сидишь в большой комнате, и вместо старого черно-белого телека — этот цветной.

Как же допереть его домой? От того, что сидишь на телеке, он и на сантиметр не сдвинется. Миша снова снял очки и взялся за лоб. Это не помогло.

Постепенно пришло несколько путей. Самым безумным казалось тащить телек на своем горбу напрямик, через Зверинецкое кладбище. Была бы здесь тачка, в которой он Зингер вёз! Но как за ней смотаться домой? А если спрятать телек на кладбище? Допустим, Миша таки сейчас дотащит его к могилам, сил должно хватить. Потом мотнется домой. И обратно.

Так, думай еще.

Подтащить к трамвайной остановке на Старонаводницкой, доехать вниз до площади Героев ВОВ, и переть телевизор по длинной лестнице, что поднимается к Пырятинской улице. А оттуда по Мичурина до дома — рукой подать. Лестницу же он преодолеет, как бы перешагивая сторонами телевизора по ступеням. Да, но потом еще отрезком Пырятинской и Мичурина… Сбегает за тачкой, а телек спрячет в кустах у лестницы, уже наверху. Тоже мысль.

Недостаток. У него нет денег на билет. А если контролер?

Не в силах решить, что ему делать, Миша встал и попробовал поднять телевизор. Электронно-лучевая трубка весила дай боже, да и корпус из толстого дерева. Нет, какие шаги по лестнице? Это вдвоем…

И не приди Мише в голову новое, гениальное решение, Миша выставит челюсть вперед со звуком:

— Ыыыыыыы…

Тут его окликнет голос звонкий:

— Миша? Что с тобой?

Он очнется, повернет голову на оклик и увидит Киру, рядом с каким-то полнолицым хлыщом в широкоплечем плаще. Чувак выглядит старше Киры, лет двадцать с кепкой. Волосы его длинны и вьются.

— Это Антон, — скажет Кира, и Антон замедленно протянет для рукопожатия потную мягкую ладонь. Конечно, с кем еще будет дружить Кира? С мальчиком из Царского села.

— А это Миша, вокалист в нашей группе, — представит Кира.

— Какой тембр? — Антон спросит с поднятием бровей.

— То есть?

— Ну, там, тенор, баритон…

— Вокал-фекал! — угрюмо ответит Миша.

— А что ты тут делаешь? — спросит его Кира.

— Купил с рук телевизор, — ответит Миша, но сразу переиначит, — По правде я его нашел.

— Классно! — Кира посмотрит на телек позади Миши. Да, достойно восхищения.

— Теперь не знаю, как допереть его домой, — Миша закручинится.

— Такси вызови, — посоветует Антон.

— У меня денег нет. Вот если бы мне кто помог, мы бы дотащили телевизор до трамвая, проехали пару остановок, и потом по лестнице на горку, а там уже я как-нибудь