хорошие воспоминания, которые иногда прорывались в нормы управления подводным миром.

— В смысле, тепло там. — Поправилась она. — Атомы до сих пор делятся, и бока этой лодки греют. Тама такая капуста растет! Закачаешься! А планктону всякого! Тут тебе и кров и стол! Не хотят от удобств отказываться! Пусть его — говорят! Ему с двенадцатью то щупальцами ловчее будет рыбу хватать. Вот каки дела то!

Лебедь искренне сокрушалась и качала полупритушеным месяцем под косой.

— А братья мои болеют от этого, Владычица. Я уже и к докторам и к колдунам. А они все в один голос. Вода плохая. Аллергия у них. У тех, что по моложе — еще ничего. А вот у Черномора плохо. Как весна так лежит не шелохнется. Тока носом сопит. Грудь подымается, да опадает, а былинка у рота едва шевелится. Астма — говорят. Я тут придумала ему родниковую воду колдовать! Солью присыпаю — тем и дышит. Легчает сразу же! Ох, как легчает! Однако, все одно неделю проваляется пока отойдет. Я тут придумала теперь город из пузырей строить.

— Как это? — Оживилась Рыбка в кармане Джона и высунулась почти по хвостовой плавник. Джон деликатно упихал рыбку обратно в карман, оставив свободной только голову. Света на пляже было недостаточно для того, чтобы под ногами разглядывать всякую мелочь. Выпадет — раздавит ненароком ее сын человеческий.

— А вот так! — Обрадовалась интересу Рыбки Лебедь.

— Люди в стеклянных пузырях живут и воздух в них чистят! Почему бы нам такое же не учудить? Не трудно ведь! Я вот только секрета стекла не знаю.

— Слышала, что надо песок кварцевый с содой переплавить, да в блин раскатать.

— А вы как считаете? — Обратилась Рыбка к Джону, игриво подмигивая правым глазом.

— Правильно Лебедь делает, что дома строит из пузырей?

— Правильно! — Восторженно отозвался Джон. Он не считал себя компетентным в вопросе изготовления стекла и поэтому самой замечательной тактикой в этой ситуации считал тактику соглашений и одобрений.

Если вы себе абсолютно не представляете предмета беседы, то это не значит, что вы не сможете создать впечатление человека весьма образованного.

Главное — давать положительные оценки предмету беседы и чуть-чуть сомневаться в мелочах.

— В этих домах все ваши родственники поместятся. Дома же можно строить и не в один этаж! Этажей может быть много! Очень! И глубины позволяют!

— И, то правда! — Обрадовалась Лебедь. — Плавать не всегда сподручно.

— Больше ведь по дну ногами ходим. А почему ходить если пола не будет?

— Если не в один этаж так и стекла меньше надо и воды чистой! Так ведь? Царевич?

«Царевич» улыбнулся насколько мог широко и согласно закивал мужественным подбородком.

Джон кавалер опытный, он лишь десятую мозга отдал на беседу со словоохотливой Рыбкой и Лебедью,

Сам же хозяйским взглядом окинул предстоящую диспозицию гульбища.

Сим-Сим совсем уставший, разделывал очередную тушку птицы.

Цыгане спали, раскинувшись вокруг прогоревшего костра пестрыми кучками цветных тряпок. Щука по- прежнему дремала на стуле. Джин периодически выливал ей в раскрытый рот бутылку минералки. Та благодарно кивала головой, не просыпаясь, а Сим-Сим продолжал воевать за хорошее настроение Джона.

Японец тоже спал, свернувшись калачиком на литиевых аккумуляторах.

Заряжены они были уже под завязку, и в этом можно было быть абсолютно уверенным, поскольку пахло горелой тканью, и японский шоумен как то слишком подозрительно тряс правой ногой попавшей на одну из аккумуляторных клемм.

Джин, увидев Джона, обрадовался безмерно. Он по — дружески кивнул Лебеди, пощекотал бородой рыбке брюхо. Затем, испросив на то разрешения у обоих дам, упал Джону на грудь и залился горючими слезами.

Поглаживая Сим-Сима по лысой макушке Джон выяснил, что утка джину нравится перестала, что на яблоки у него жуткая аллергия и здоровых пальцев осталось всего шесть.

Они, конечно, заживут, но сейчас и колдовать и готовить совсем тяжело, получается не все — так как хочется.

— Может быть котлеток «по-киевски»? — С надеждой спросил он Джона, когда его слезы подсохли.

Джон сочувственно согласился.

Попросил только немного фруктов и овощей.

Обрадованный джин умчался исполнять заказанное, по своему обыкновению приплясывая и повторяя

— А это за желание не считается.

Джон усадил Лебедь за стол. Рыбку поместил в большой стакан с водой. Разбудил Щуку. Грозным окриком поднял цыган. Заставил японца продрать глаза и включить свои лазеры.

За то время пока его жена с подругой прихорашивались он успел привести место для отдыха в более или менее благопристойное состояние.

Котлетки по киевски с картофелем фри уже исходили сладким парком на больших плоских тарелках перед каждым присутствующим и предполагаемым гостем.

Щуке джин подал копченого окуня.

Рыбке бросил в стакан пару зазевавшихся комаров, когда Афелия и Василиса, соизволили появиться перед публикой.

— Ур-р-р-а! — Воскликнул восхищенный девушкам Джон. За что заработал испепеляюще-ревнивый взгляд сразу с трех сторон.

Афелия и Василиса мгновенно приревновали его к Лебеди.

Лебедь сообразив, что до нее он был с ними, приревновала Джона к Василисе, о чувственности которой знала многое, и к этой красивой незнакомке, явно имеющей влияние на Джона.

Взгляд Афелии был самым красноречивым.

Афелию ни на миг не смутило то обстоятельство, что Джон, ее благородный Джон боролся с превратностями судьбы в то время пока она… Ну, не важно…

Важно, то, что рядом с ее мужем сидела красивая девушка, с которой он провел наедине больше часа, а это карается исключительно…

— Может быть ты меня представишь? — Подошла Афелия к столику первой.

Кару она додумает потом, а сейчас необходимо чтобы эта… С пуговицей во лбу знала, о том, что она — Афелия имеет законные права на этого породистого самца.

— Уважаемая Лебедь… — Встал на ноги Джон и склонился над рукой Морской Царевны ровно на столько, чтобы оказать доверие гостье и не возбудить большего недоверия у супруги.

— Это Афелия… — Кивнул он в сторону своей супруги головой.

Афелия лучезарно улыбнулась, продемонстрировав сопернице великолепные зубы. Она, выждав секунду, посмотрела вопросительно в лицо Джону. Тот не сказал главного.

— Моя жена… — Исправился расторопный Джон.

— Венчаны? — Встряла в разговор Рыбка. — Али так? Во — грехе?

— Венчаны! — Испытывая величайшее из удовольствий, медленно произнесла Афелия. По всему — для этого общества нотариальная печать значила меньше чем алтарь, но, как — же замечательно, что есть и то и другое.

Афелия на секунду задумалась о том, что не плохо, было бы, если бы они скрепили свои узы с Джоном еще и по обычаям шариата.

Мало ли куда занесет их в следующий отпуск?

Но шариат разрешает многоженство, а этого Афелия допустить не могла.