«— Нейл, привет! Я узнал, что ты сейчас возглавляешь геолого-разведывательную партию в системе Фомальгаута.

На экране появилась картинка, разделенная надвое: слева Добровольский, справа Парсонс.

— Здравствуй, Александр. Честно говоря, несколько озадачен твоим вызовом. Да, я участвую в георазведке на очень интересной планете Дионис. Это в системе звезды LP 876-10, что всего в трех световых годах от Фомальгаута. Тут с нами и археологи есть. Вырисовывается очень занятная картина. Представляешь, некоторые скальные образования вполне возможно могут оказаться… Хотя, что это я? Что-то случилось, Александр? Я могу помочь?

— Не беспокойся, Нейл, ничего особенного не случилось, просто захотелось с тобой посоветоваться, и ты можешь реально помочь, — Нейл Парсонс с сомнением покачал головой. Его худое лицо с резкими чертами не выражало никаких эмоций. Добровольский продолжил: — Во время пребывания на Желтом глазу тебе не попадались необычные образцы местных минералов?

— Желтый глаз? Там разные породы встречались, но… А что ты имеешь в виду под словом „необычные“?

— Ну-у… несколько замялся Добровольский, — какие-нибудь нехарактерные свойства.

Парсонс несколько секунд думал, потом заговорил:

— Да, были такие. Во-первых, во всех образцах, взятых нами в зоне горного массива, присутствует повышенный процент…

— Нет, Нейл, я не об этом, — прервал его русский. — Речь идет о совершенно необычных свойствах, совершенно.

Парсонс озадаченно замолчал, улыбнулся:

— Уж не рассказов ли об артефактах ты наслушался, Александр? — видя, что Добровольский по-прежнему серьезно и выжидающе смотрит на него, продолжил: — Сам я никаких артефактов не видел, но слышал одну байку про Джонсона, но правда ли это, сказать не могу.

— А что ты слышал, Нейл?

— Слышал, что Джонсон, после того, как выписался из госпиталя, стал интересоваться артефактами, прямо как ты, — геофизик усмехнулся. — Причем делал он это осторожно. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и о его расспросах стало известно. Большинство посмеивались, считая, что ему не только ноги в катастрофе повредило, но и голову. Однако до меня доходили и такие суждения, что неспроста, мол, Оливер Джонсон, астронавт с большим опытом и стажем работы в дальнем внеземелье, интересуется артефактами. Что-то ему известно такое, чего не знают простые смертные. Но так рассуждали буквально единицы. Если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что интерес Оливера к артефактам действительно напрямую связан с его травмой. Насколько мне известно, он отстранен от полетов?

— Да, но ты же сам знаешь, что у него сильно повреждены ноги и, он не может…

— Голова у него тоже повреждена. Никто тебе, конечно, этого не скажет напрямую, но так думают многие.

— Хорошо, Нейл, больше ничего не хочешь мне сообщить?

— Нет, — Парсонс смотрел прямо в объектив. — Через месяц я возвращаюсь, Александр.

Ни один мускул не дрогнул на лице Добровольского:

— Понял тебя, Нейл. До свидания.

— Пока».

Запись закончилась. Сноу выключил коммуникатор и задумался. Значит, не только Джонсон предпринимал попытки что-то выяснить по поводу артефактов. Добровольский активно включился в это дело. Вот только свое «расследование» он начал, не в пример Оливеру, только что. Это говорит о том, что некоторые обстоятельства, а то и вообще сам факт реального существования предметов с экстраординарными свойствами стали ему известны совсем недавно. Так в чём же тут дело, что он узнал такого, что сподвигло его срочно заняться изучением предмета, который доселе, судя по всему, мало его интересовал?

Ричард вздохнул и набрал номер Марлен, бывшей жены Добровольского. Та ответила практически сразу:

— Месье Сноу? Здравствуйте.

— Здравствуйте, мадам Дютрон. Извините за беспокойство, но у меня есть к вам один вопрос. Вы позволите?

Лицо Марлен не изменилось:

— Конечно.

— Александр вам случайно не говорил, с кем из членов экспедиции на Вегу он в последнее время встречался?

Марлен задумалась:

— А вы знаете, да. Когда он мне приносил мемори-кристалл, который я вам передала… Кстати, он вам помог?

Сноу на секунду растерялся:

— Э-э… Мой напарник как раз работает с ним.

— Хорошо. Так вот, Саша, когда мне его передавал, что-то говорил о том, что ему надо встретиться с Джонсоном.

— С Джонсоном? — переспросил Ричард. — А в связи с чем он вам вдруг это сказал?

— Я ему напомнила про конкурс, в котором будет участвовать наша дочь. Вот он мне и ответил, что, мол, хорошо, что я ему напомнила, а то он именно в этот день собирался встречаться с Джонсоном.

— А вы сами Оливера Джонсона хорошо знаете?

— Нет, что вы. Так, пару раз видела при отлете экспедиции и на каких-то официальных мероприятиях…

— Понятно, — Сноу вгляделся в изображение на экране. — А вы сейчас случайно не в квартире Добровольского?

— Да, инспектор Леруа разрешил прийти и забрать то, что мне хотелось бы сохранить.

— А сам-то он где?

— Он открыл дверь и ушел, сказав, что вернется через час.

— Мадам Дютрон, вы там не наблюдаете домашнего дроида?

— Лики? Да, он тут, — Марлен вздохнула. — Наводит порядок, который теперь никому не нужен.

— А можно я ему пару указаний дам?

— Пожалуйста, — Марлен отвернула МИППС от себя, и на экране появился дроид Лики, пылесосивший ковер на полу. — Лики, с тобой хочет поговорить инспектор Сноу. Возьми коммуникатор.

Дроид замер, выключил воздушную насадку, протянул манипулятор и, взяв МИППС, проговорил:

— Здравствуйте, инспектор Сноу. Но я бы мог и так подключиться к разговору.

— Привет, Лики. Не надо переключаться, мне так удобно с тобой разговаривать. Скажи, пожалуйста, тебе поручено следить за экспозицией минералов?

— Месье Добровольский всегда доверял мне уход за своей коллекцией, даже несмотря на мою недавнюю неосторожность.

— Неосторожность? Что ты имеешь в виду?

— Однажды в сентябре этого года я как всегда протирал полки и перекладывал образцы под руководством месье Добровольского. Один образец, когда я его сжал манипулятором, чтобы поднять и переставить, выпустил струю сжатого холодного воздуха. Струя была такой сильной, что со своих мест сдвинулись несколько камней, лежавших рядом. Месье Добровольский сначала был мной очень недоволен, но на следующий день наоборот — похвалил.

— Похвалил, — удивился Ричард. — За что?