«Вот сволочь!» – с примесью раздражения и уважения подумал о мужике Эдик. Он вздохнул, сплюнул густую коричневую слюну, оставшуюся от шоколадки, вытерся локтем, потому что руки были заняты веревкой, и отложил свои размышления до следующего раза.

* * *

Я никогда не стремился прыгать с парашютом. Мне всегда становится как-то не по себе, когда нет надежной опоры в руках. Веревки, лестницы или чего-нибудь еще. Если она есть, то высота не страшна и с нервами справиться можно. А вот вытяжное кольцо я никогда опорой не считал.

Когда я заскользил вниз по склону, все быстрее и быстрее, то ко мне в голову вдруг пришла дурацкая мысль: «Как на парашюте. Высота подходящая, падение почти свободное, и случится то, чего я всегда боялся. Парашют не откроется».

Я уже подумал, как мы будем выглядеть с Эдиком через несколько секунд. Два обезображенных трупа у подножия скалы, связанные одной веревкой. А ночью к нам придут шакалы…

Резкая боль от почти мгновенной остановки падения привела меня в чувство. Страховочная веревка врезалась в плечи и грудь. Она еще немного спружинила, провисая под моим весом, а потом подбросила вверх, и я основательно проехался левой щекой по неровному граниту.

Поток щебня разодрал на мне штаны, слетел с уступа и приземлился у подножия скалы. Эхо пошло гулять по ущелью.

Подо мной оказалось метров двести пустоты. Неприятные иголочки вдруг кольнули ноги. Несмотря на ситуацию, я удивился. Эдик держал меня! Он не прозевал мое падение и все сделал правильно. Я инстинктивно, ища опоры, схватился за веревку, потом выругался и огляделся. Если немного раскачаться, то можно ухватиться вон за тот камень. А там уже склон. Пусть крутой, но не отвесный. Если Эдик поможет мне, я выберусь наверх.

– Эдик!

Крикнуть громко не получилось, из груди вырвалось какое-то сдавленное сипение, но я надеялся, что Эдик меня услышал.

– Еще немного! Я сейчас раскачаюсь и зацеплюсь!

Я выбросил ноги в сторону, как на качелях, и начал набирать амплитуду. Веревка слегка проседала после каждого качка, но я старался не обращать на это внимания. Все равно выбора у меня не было.

* * *

Эдик лежал за валуном и смотрел бездумными глазами прямо на щебенку, но не видел ее. Он прислушивался к себе. Его сердце колотилось так, что ему показалось, что дрожит сама скала. Он перевел дыхание, поморгал, сфокусировал зрение и слегка приподнял голову. Эдик лежал за камнем, а веревка, зажатая в его руках, натянутой струной впивалась в уступ и уходила вниз. Было тяжеловато ее держать, но вес Эдика, умноженный на сопротивление трения веревки, лежащей на камне под нагрузкой, позволял экономить силы и удерживать этого мужика.

До его ушей долетел какой-то невнятный крик, и Эдик разозлился. Неужели непонятно, что он сейчас ничего не сможет сделать, даже пошевелиться? Так почему этот мужик орет? Пусть выбирается, сволочь, пока у Эдика есть возможность его удерживать!

Внезапно веревка дернулась и чуть не вырвалась у него из рук. Эдик перепугался. Неодолимая тяжесть начала разжимать его кисти, словно на другом конце веревки внезапно подвесили целую тонну. Еще рывок, потом еще один…с каждым разом страховочный конец выскальзывал из рук Эдика все больше и больше.

Эдик почувствовал, как с его рук начинает сползать кожа. Было такое ощущение, что он взял в ладони горящую свечу и сжимает пламя руками, и почему-то это пламя не тухнет, а разгорается все сильнее. Эдик в отчаянии попытался вцепиться в веревку зубами, но чуть не вывернул себе челюсть. Тогда он подогнул под себя колени и уперся ими в склон. Одно колено зацепилось за выступ, и Эдик судорожно напряг мышцы ноги и живота, чтобы не сдвинуться с места. Он глухо застонал, перед глазами начали вращаться огненные круги, как вдруг навалившаяся на него легкость чуть не сбросила его вниз.

* * *

Я перевел дух и осмотрелся. В общем-то, жить можно. Эдик слегка поднапряжется, я помогу ему и перевалю через отвесную невысокую стенку, которая находилась прямо над головой. А там уже можно подняться самому. Ерунда… сейчас только отдохну.

– Как ты там, Эдик? – крикнул я в голубое небо. Небо молчало.

– Эдик?!

– Чего тебе? – невнятно ответил голос смертельно уставшего человека.

– Ты там живой?

Эдик не ответил. Сверху послышалось шуршание, мелкая галька пролетела мимо меня и запрыгала по травяному склону вниз.

– Все хорошо, пацан! Пока все хорошо! – снова крикнул я.

Настроение у меня было замечательным. А какое же оно еще будет, когда падающего человека спасают от неминуемой смерти?

– Эй? – позвал меня Эдик. Я задрал голову, насколько это было возможно. Солнце слепило глаза, поэтому я увидел только размытое темное пятно за уступом.

– Ну, что будем делать, мент?

Голос Эдика мне не понравился. От него так и веяло неприятностями. А если судить по нашему положению, то я уже догадывался, какими. Ну что же…самое время сводить счеты.

– Судя по твоему тону, ты сегодня плохо позавтракал, Эдик?

– Наверное, я тебя тут оставлю. Сейчас перережу веревку. А? Как ты на это смотришь?

Я хмыкнул и кивнул. Его предложение меня не удивило.

– Ты без меня сможешь подняться?

Прошло несколько секунд, прежде чем Эдик ответил. Скорей всего, он рассматривал подъем за его спиной.

– Наверное, смогу. За последний час я получил очень хороший урок альпинизма. А еще я научился переправляться через реку. Спасибо.

– Не за что, Эдюша.

Внезапно на меня навалилась дикая усталость. Хотелось лечь, разбросать в стороны руки и ноги и немного так полежать. Но места для комфортного отдыха я не нашел, поэтому вздохнул и решил закурить.

– Не называй меня Эдюшей! Я для тебя – Эдуард Петрович!

– Как поднимешься, иди прямо до следующего водораздела. Он невысокий, ты сможешь его перейти. Потом встретишь ручей. Бери по нему вправо и спускайся до Баксана.

Мы говорили негромко, но каждое слово в теплом, нагретом солнцем воздухе было отчетливо слышно. Лишь иногда налетавший ветерок относил голоса в сторону.

– А потом?

– Пойдешь по Баксану. Там встретишь людей.

– И все?

Я кивнул, выпуская дым. Эдик не видел моего кивка, но правильно истолковал мое молчание.

Он снова зашевелился наверху, и опять несколько камешков сорвалось вниз.

– Ничего не желаешь сказать напоследок?

Я пожал плечами.

– Тебе – нет.

– Это почему? – вдруг обидчиво заинтересовался Эдик.

– Не хочу.

Эдик помолчал.

– Как ты думаешь, сколько мне надо времени, чтобы выбраться отсюда?