– Ну, да… вот тут мокрая глина. Отпечаток остался.

Я тяжело поднялся и неторопливо подошел к нему. На узкой полоске влажной почвы возле камней явственно виднелся пятилапый отпечаток с характерными точечками от когтей. Я присел и потрогал его пальцем. Края отпечатка слегка засохли и затвердели.

– Ну, что это?

– Снежный человек, – я прикрыл зевок рукой. – Их тут полно шастает. Одевайся, пойдем, я есть хочу.

Эдик проводил меня изумленным взглядом, оглянулся и торопливо оделся.

Я открыл принесенные им теплые банки, и мы приступили к ужину.

– Слушай, – пробормотал Эдик, оперативно работая ложкой. – Ты ведь соврал про снежного человека, да?

– Нет. Зачем мне врать? Ты ведь слышал об алмасты?

– Йети, – Эдик кивнул и перестал жевать. – Ну, да. Слышал.

Лицо у него стало очень серьезным. Он уставился на меня. Я понял, что спокойного ужина не получится. Придется давать объяснения.

– Здесь, в горах, еще есть места, куда не ступала нога человека. Некоторые недоступны в принципе для обыкновенных людей, а есть места, которые совершенно не интересуют местных жителей. Именно там и живут снежные люди.

Я зачерпнул кашу ложкой. Эдик не сводил с меня взгляда. Он терпеливо ждал, пока я прожую. Я вздохнул и с сожалением посмотрел на недоеденную тушенку.

– А если серьезно, то рассказы об алмасты среди местных ходят давно. Дело в том, что на Кавказе своей письменности не было, поэтому информация о собственной истории передается от поколения к поколению, причем никому даже в голову не придет добавить что-либо свое. Как дед сказал – значит, так оно и было, значит, так и надо передать эти факты дальше, своему сыну, например. Причем слово в слово. В этих случаях вранье совершенно не приветствуется. Это уже на уровне генетики.

Эдик втянул голову в плечи и оглянулся.

– Не живут они здесь, успокойся, – я размешал остаток каши, – ты ешь, а то остынет.

– Ты расскажи, Юрич, что слышал, – попросил Эдик после некоторого раздумья. – Интересно все-таки.

– Есть у меня хороший знакомый балкарец. Село Кичмалка. Это с западной стороны Эльбруса. Так вот, он рассказывал…а ему, в свою очередь, рассказал его отец…а ему его отец…

– Угу, – пробормотал Эдик и торопливо запихал в рот тушенку.

– Кто-то из сельчан сумел приручить снежного человека. Тот ему телегу возил с дровами, с водой. Ведь алмасты очень силен. Один раз повозку из реки вытащил, когда у нее колесо сломалось.

– Мда…

– А сейчас их никто уже не видит. Вымирают, наверное. Так что если вдруг увидишь йети, то не пугайся. Они тут все давно прирученные.

Эдик неопределенно пожал плечами, хмыкнул и принялся разворачивать спальный мешок. Я хотел было сказать, что я пошутил, но потом передумал. Тогда он спросит, а чьи следы были возле источника на самом деле. Говорить, что в источнике купался медведь, мне не хотелось. Зачем зря пугать парня…

После ужина я удобно улегся, заложил руки за голову и принялся разглядывать сверкающие созвездия на черном бархате неба. Недалеко негромко шумела и булькала вода. Ночной ветер относил в сторону ее зловоние. Тишина, которая бывает только в горах, обступила наш лагерь.

Я задумался. Кто были эти двое? Наверняка из той же самой компании, которая охотится за Эдиком. Интересно, сколько у них людей? Десять? Двадцать? Тридцать? Сегодняшняя встреча была совсем не случайна. Кто-то, хорошо зная местность, выбросил вот такие мобильные группы на наш вероятный маршрут. Хотя о нем догадаться несложно. Ведь не в Грузию же нам идти, через снежный перевал! А по мере приближения к населенным пунктам надо быть очень осторожными. А отец Эдика ищет его? Вполне возможно. Если бы уметь отличить при встрече бандитов от реальных поисковиков… а сегодняшних подвела их одежда. Камуфляжи. Вот что меня насторожило при первом взгляде на них. Так спасатели не одеваются.

– Юрич? – позвал меня вполголоса Эдик.

Я лениво повернул голову. Его лицо смутно белело в темноте.

– Чего тебе?

– Я испугался сегодня.

– Я знаю.

Эдик помолчал и поворочался, поудобней устраиваясь.

– А ты?

– Я тоже.

– А где ты так научился?

– В СОБРе. Называется – «качать маятник». Служил у нас один парень из разведки, он и показал.

– Классно… я даже в кино такое не видел.

Я вздохнул и поднес близко к глазам слабо светящийся циферблат часов.

– Спи давай. Поднимемся вместе с солнцем.

– Я сейчас не смогу. У меня этот мужик перед глазами… и кровь.

– Как хочешь, – я зевнул. – Тогда я отбиваюсь. А ты по сторонам смотри. Мало ли что. Потом я подежурю.

* * *

Эдик долго не мог уснуть. Он крутился, крепко закрывал глаза, замирал неподвижно, но сон все не приходил. Парень в который раз переживал события сегодняшнего дня. Как он испугался, глядя на «спасателя». Какие неприятные были у него глаза… холодные и равнодушные. А Юрич? Кто бы мог подумать, что старикан подготовлен не хуже Рембо?! Правда, он неплохо выглядит для своих лет, подкачан, но такой прыти Эдик от него не ожидал. Все произошло в считаные секунды. И как хорошо, что этот патрон упал Эдику прямо под ноги. Да уж…и как он умудрился назвать мужика Юричем? Ведь в спокойной обстановке-то и не вспомнишь, как его зовут, а тут вылетело, как будто знал его всю жизнь. Юрич… ну ладно, пусть будет так. Он действительно крут, поэтому Эдик прощает ему все его затрещины. Чисто по-человечески…

Недалеко от источника, в темноте, раздался шум падающего камня. Эдик вскочил, как будто его подбросило пружиной. Он чуть не упал, запутавшись в спальнике, но устоял на ногах и стал испуганно озираться. Шум повторился. Эдику даже показалось, что он слышит чье-то тяжелое дыхание. Эдик немеющими руками освободился от спальника, бросился к Юричу и схватил его за плечо.

* * *

Я поднялся и сел, держа оружие наготове.

– Что такое?

– Там кто-то есть! – прошептал Эдик и ткнул пальцем в темноту. – Кто-то ходит! И дышит так!

Я потер небритый подбородок стволом пистолета и прислушался. Вокруг стояла тишина, нарушаемая только мерным всхлипыванием источника. Но тут ветерок изменил направление, как это всегда бывает в горах под утро, и мои ноздри уловили слабый запах зверя. На ощупь левой рукой я нашел рюкзак и потянул его к себе.

– Хорошо слышишь, Эдик! Слух у тебя просто отличный! – очень громко сказал я и крикнул – «А-я-яй!».

Эдик дернулся, чуть было не зажал мне рот, но вовремя опомнился. Он испуганно сел на корточки и принялся вертеть головой во все стороны. Я вытащил из рюкзака фаер, встал, повернулся спиной к ветру и чиркнул зажигалкой.