— Анат, — позвала я. Она обернулась. — Мы едем домой. Если что-то узнаете, у вас есть мой телефон.

— Хорошо, — кивнула она. — До свиданья.

— До свиданья.

Подходя к дверям, я заметила, как вторая девушка спросила у Анат что-то на иврите, но та только пожала плечами.

Когда мы с Питером приехали домой, Руби и Исаак уже спали в своих кроватках. Анжелика растянулась на диване. Как только мы вошли, она вскочила.

— Как дети? — спросила я.

— Отлично! У вас замечательные дети, — расцвела она. — Руби такая куколка. Она так долго и старательно делала свою открытку, а потом помогала мне убраться. Я ее даже не просила. А еще она сама залезла в ванну и даже не плакала, когда я мыла ей голову. Малыш проспал почти весь вечер. Правда, где-то час назад он проснулся, но минут десять назад снова задремал.

Тут Питер развернулся и стал спускаться обратно по лестнице.

— Эй! — окликнула я. — Ты куда?

— Домой. Это не наш дом.

— Скажите, Анжелика, а какие у вас планы на следующие… восемнадцать лет? — улыбнулась я.

Несмотря на возражения с ее стороны, я сунула девушке деньги. Я смогла заставить их взять, только заявив, что будет неудобно просить ее снова посидеть с детьми, если мы ей не заплатим. Питер проводил ее до машины.

Когда он вернулся, я уже лежала в постели. Каким-то образом я умудрилась влезть в свою черную атласную пижаму, которую муж подарил мне на годовщину нашей свадьбы год спустя после рождения Руби. Двумя прыжками Питер пересек спальню и заключил меня в объятия. А потом мы занялись тем, чем после рождения Исаака занимались всего пару раз. Это было чудесно. Может быть, подумала я, жизнь снова возвращается в нормальное русло?

Окрыленная такой животворной ночью, я решила, что нам с Исааком пора приводить себя в форму. Я надела на малыша его самый шикарный наряд — голубой бархатный комбинезончик с фиолетовым воротничком и фиолетовые носки в тон. Сама я обошлась менее шикарными леггинсами и огромной старой футболкой Питера с надписью «Звездная академия» спереди и «Курсант» сзади. Мы с Исааком отвезли Руби в школу и поехали в Санта-Монику в спортивный клуб «Йога» на Монтана-драйв. В этом клубе я в свое время занималась предродовой йогой. Мне всегда нравился этот вид спорта, особенно поза под названием савазана, в которой нужно лечь на спину и не двигаться. Я даже собиралась продолжить занятия сразу после рождения ребенка, но, как говорится, добрыми намерениями выложена дорога к лишнему весу.

На стоянке я втиснула свою «вольво» между «мерседесом» и «лендровером». В «мерседесе» сзади виднелось детское автомобильное кресло, а на бампере красовалась наклейка: «Мой сын — на доске почета школы Оуквилль». Бампер «лендровера» тоже щеголял наклейкой с надписью: «Мой сын сделает вашего сына с доски почета». Иногда в Лос-Анджелесе автомобили сражаются вместо своих владельцев.

Я вошла в зал. Исаак сидел у меня на бедре. Он оглядел комнату, полную других малышей и их мам, удивленно раскрыл глаза и радостно засмеялся. Не знаю, что именно привело его в такой восторг, но это неважно. Я сама радовалась тому, что наши дела вроде как пошли в гору. Может, наконец мы сможем заняться и физическими упражнениями. Взяв коврик для йоги себе и одеяло Исааку, я отыскала свободное место на полу, закатала край одеяла и усадила на него малыша. Мы улыбнулись друг другу.

Я окинула взглядом группу. И все мое хорошее настроение вмиг улетучилось: я осознала правду. Я похожа на гиппопотама в стаде газелей.

«Йога» на Монтана-драйв очень популярна в Голливуде. В залах всегда полным-полно всяких актрис, агентов и директоров студий. Для них самое главное — это хорошо выглядеть, так что неудивительно, что каждая женщина в моей родительской группе напоминала зубочистку с оливкой наверху. Все они явно вернулись к своему нормальному весу еще до выписки из родильного отделения.

Я втянула живот и постаралась не заниматься уничижительным сравнением своей фигуры с фигурами окружающих. Мне был брошен вызов. И я проиграла. Но кто имеет право меня в этом винить?

Я села на пол и услышала голос миниатюрной блондинки через два коврика от меня:

— Мой тренер измерил объем моих бедер в тот день, когда я сказала ему, что беременна. Восемьдесят семь сантиметров. Мы проводили измерения каждую неделю беременности и, если объем начинал увеличиваться, корректировали схему тренировок и потребление углеводов.

Она слегка поправила свои идеально покрашенные волосы и похлопала по идеально плоскому обтянутому лайкрой животу. В этот момент ее двухмесячный малыш, тоже блондин, решил рыгнуть. Ну вот, хоть кто-то в этой семье — нормальный человек.

Рыжая девица с капризным личиком и носом, сделанным явно хирургическим путем, которая сидела рядом с блондинкой, завизжала:

— Какая потрясающая идея! И как я до этого не додумалась! И какой объем бедер был у тебя в конце?

Блондинка выглядела озадаченной:

— В конце? То есть в конце? Я же сказала: мы не позволяли объему увеличиваться.

В этот момент я посмотрела на свои ноги. Да у меня объем лодыжек восемьдесят семь сантиметров… Я отодвинулась в сторону, чтобы мои ноги не попались на глаза худым красоткам.

Третья женщина, в леотарде и колготках кислотно-зеленого цвета в тон ее повязке на голове и комбинезону сына, наклонилась к ним и взволнованно проговорила:

— Мой секрет в том, что с моим поваром работал мой диетолог, поэтому каждый кусочек, который попадал мне в рот, проходил тщательный контроль на содержание жиров и калорий. Я и сейчас так питаюсь. Перед тем как мы идем в ресторан, моему диетологу присылают по факсу меню, и она решает, что мне заказать. Работает замечательно. За все время беременности я набрала всего лишь семь килограммов, которые сбросила за две недели!

Две другие одобрительно закивали.

Я уже подумывала, не взять ли мне малыша и не отправиться ли в ближайшую пышечную «Данкин Донатс», когда в зал вошел инструктор. Валери — нормальный человек, с ногами и с животом, а не со спичками и гладильной доской, как у большинства в ее группе. Конечно, она не толстая, просто немного склонна к полноте, с крепкими рельефными мышцами и мягким округлым животом. Она невероятно сексуальна, но, думаю, остальные женщины в нашей группе этого не понимают: их идеал привлекательности — нечто среднее между фотомоделью Кэйт Мосс и жертвами концлагеря Берген-Бельсен.

— Здравствуйте, дамы. Здравствуйте, дети. Начнем занятие с медитации.

Несмотря на мою ненависть к человечеству и ужасное чувство незащищенности, мы с Исааком замечательно провели время. Я сделала позу Собаки и позу Воина с такой легкостью, что удивилась сама себе. Исаак радостно глазел по сторонам и жевал одеяло. Посреди занятия Валери взяла его, усадила на большой резиновый мяч и стала аккуратно покачивать. Через двадцать минут упражнений я уже не думала о своем внешнем виде, а просто наслаждалась тем, что мое тело двигается. Все мышцы болели и ныли, но это приятная боль.