Не пришлось.

Внезапно смачный удар раздался внутри кучи, и из ее вершины, пробив насквозь чью-то полуразложившуюся ягодицу, показалась рука с торчащим из нее штыком.

Ну, слава Зоне, не придется зомбей разгребать! В смысле, как прекрасно, что кио не только жива, но и способна на эффектные трюки в стиле американского кинематографа.

Через минуту, энергично разгребая руками кадавров, отплевываясь и не менее энергично матерясь, Настя вылезла наружу.

– Эффектно, – кивнул я, подбирая свой рюкзак и наскоро связывая лопнувшую лямку. Вполне сойдет до тех пор, пока новый себе не отыщу.

– Что эффектно? – не поняла кио.

– Ну это, выход с рукой, из которой штык торчит. Только если про все это буду очередную книгу ваять, надо написать, что рука вылезла не из гнилой задницы, а, скажем, из брюха. А на кулаке чьи-то кишки болтаются. Хотя нет, сейчас везде толерантность и тому подобная хрень, так что кишки редактор может не пропустить. Как и задницу, кстати.

– Ну, это ты писатель, тебе виднее, что там пропустят, а что нет, – сплюнула зеленью Настя. Первый раз вижу, как она брезгливо морщится. Вот уж не думал, что у киборгов мимика развита. – Хотя я б на твоем месте правду писала. Читатели – они брехню чуют. А ты не брешешь, все пишешь как есть, потому тебя и читать интересно.

– Ты-то откуда знаешь? – не на шутку удивился я.

– Читала, – бросила Настя. – Твою книжку в старом бункере нашла, где мы с Фыфом прятались.

– О как, – пробормотал я.

И больше не нашелся что сказать. Удивительно это, когда твои книги сохраняются через двести лет после ядерного апокалипсиса. Нечто мистическое в этом чувствуется. Предназначение, что ли…

Впрочем, капитально загрузиться по поводу судьбы, кармы и тому подобной гимнастики для ума я не успел. Потому, что из-за полуразвалившегося дома вышел не кто иной, как Виктор Савельев. Как обычно, спокойный как удав, оба меча – за спиной, только рукоятки над плечами торчат. А в правой руке – что-то странное. То ли дыня-мутант с глазами, то ли чья-то отрубленная башка, формой напоминающая вытянутую дыню-«торпеду». Скорее, конечно, башка, так как у мутировавших бахчевых вряд ли могут наличествовать длинные сальные волосы и обрубок шеи внизу, из которого на серую траву Зоны капает черная кровь.

– Ну, и на кой ты эту дрянь с собой таскаешь? – поинтересовался я, когда Виктор подошел ближе.

– Да вот, муту какому-то башку срубил, – пожал плечами Савельев. – Раньше такого не видел. Думаю, и мертвяки эти, и глюки наши – его работа. Я это дело еще в самом начале заподозрил и рванул на поиски. Он вон в том доме сидел и через окно нас выпасал. Когда я к нему подкрался, он развернулся и чуть мозги мне не спалил. Такое ощущение было, что в черепе вскипело все. Но рубануть я успел раньше. И вот результат. Как это чудо головы лишилось, так всё и прекратилось.

Я протянул руку, взял у Виктора отрубленную башку, поднял на уровень глаз. М-да… Создаст же Зона чудо, во сне увидишь – «Бритвой» не отмахаешься. Голова и правда на вытянутую дыню смахивает, в которой сверху вниз, от корней волос и ниже в одну линию вырезали три одинаковые дырки. В две верхних глаза вставили, один над другим. А нижнюю так оставили, вместо рта наверное. Короче, жесть жесточайшая.

Кстати, судя по величине башки, скорее всего, Виктор прав. Псионик это с переразвитыми мозгами. Такой реально способен глюки наслать какие угодно. Сильные телепаты-операторы могут, например, захватить несколько живых сталкеров и заставить их перестрелять друг друга ради свежей человеческой крови. Но вот поднять целое кладбище и натравить на троицу одиноких путников, это им точно не под силу. Да и нафиг псионикам такое не надо. Они по-другому охотятся. Стало быть, версия Виктора не совсем бьется.

– А больше там никого не было? – поинтересовался я.

Савельев нахмурился и отвел глаза. Вот уж не думал, что невозмутимого синоби можно чем-то смутить!

– Похоже, был еще кто-то, – бросил он сквозь зубы. – Но я его упустил. Или ее. Мистика какая-то. Зашел в дом, чувствую – двое там. А потом мимо меня будто тень какая-то промелькнула. Вроде женщина. Но не уверен. То ли была она, то ли показалось мне.

– Женщина, значит, – протянул я, швыряя отрубленную башку в кучу порубленных зомбаков.

Я уже начал догадываться кое о чем. И догадка эта мне весьма не понравилась.

– Больше никаких интересностей не заметил?

Виктор покачал головой.

– Конкретно ничего не скажу. Это было как лишний кадр в фильме, затесавшийся туда ни пойми как. Миг – и нет его. Разве что показалось мне, будто у той тени был один глаз.

Мы с Настей переглянулись.

Ну вот, всё встало на свои места. Получается, в мир Зоны из мира Кремля проскользнула выжившая прислужница Пятиглазого. Мечтающая лишь о том, как бы отомстить мне за убийство своего хозяина и четырех то ли сестер, то ли подруг.

Ну, вообще зашибись! Монумент против меня, «борги» против меня, считай, вся Зона против меня. А тут еще и эта одноглазая тварь, которая, судя по всему, в этих местах чувствует себя как рыба в воде. Похоже, Чернобыльская Зона ей силу дала нехилую. По крайней мере, в мире Кремля она точно не умела двигаться с такой скоростью, чтоб сам Виктор Савельев ее упустил. И теперь мне совершенно точно было ясно: атака зомби – это ее работа. О чем я и сказал своим спутникам.

– Псионика она использовала как усилитель сигнала. Устроила засаду – и ударила, подпитываясь энергией загоризонтной РЛС, о которой ты говорил. По ходу, эта тварь с каждой минутой становится сильнее. И если ее не грохнуть, в будущем у нас могут быть более чем серьезные проблемы.

Настя криво усмехнулась.

– Ну, если она так носится, догнать ее будет не просто. Пусть сама нас ищет, тогда мы ей непременно проблем подкинем. А лично у меня сейчас одна проблема – где бы ведро воды найти, чтоб хотя бы морду умыть. Иначе я от вони сдохну раньше, чем та одноглазая шлюха меня найдет.

– Найти воду будет намного проще, чем поймать псиониху, – хмыкнул Виктор. – Вон за тем развалившимся домом я видел старый колодец. Возможно, в нем еще осталась вода.

Но, конечно, мы первым делом собрали и отчистили от грязи наше оружие – то, что осталось целым. После чего направились к колодцу.

Действительно, вода в нем была. С плотной пленкой из всякой дряни, скопившейся на ее поверхности. Но на это нам было наплевать. Даже застоявшаяся вода воняла намного меньше, чем гнойные выделения трупов, в которых мы были буквально по уши. Дрянь мы отфильтровали через кусок какой-то тряпки, найденной в доме, слив через нее воду из колодезной бадьи в два старых ведра, которые обнаружились там же. Кусок мыла был у меня в рюкзаке – трофей, доставшийся от убитого «борга». Так что мы с Настей разделись и немедленно принялись мыться. Виктор же, как практически не замаравшийся в мертвечине, присел на край колодца спиной к нам, держа наготове свой автомат. То есть решил постеречь нас, пока мы полощемся, деликатно отвернувшись. И спасибо ему на этом.