- Есть путь через сады, - сказал мальчик после паузы. Его слёзы высохли, а глаза смотрели с недоверием.

- Слушай, а если мы пойдём к Ормуну, и твой Жрец действительно там, сможешь его приманить?

Марк кивнул, но сомнений в этом жесте было больше, чем уверенности. Я же была убеждена, что шанс найти животинку просто добравшись до дома графа не так уж велик. Нас точно ждёт провал!

Но смотреть на отчаянье ребёнка я не могла. Да и кота было жалко.

- Давай так, - наконец произнесла я. - Мы проберёмся туда, посмотрим, что к чему и, если получится, выловим твою животину?

Подумала и добавила:

- Но, если не найдём Жреца, рыдать тоже не будешь. Мы сделаем всё, что возможно. Договорились?

Мальчишка кивнул.

После этого нос был вытерт тем же белоснежным рукавом, поднятое с земли яблоко отложено на плетёный столик, а мы направились к забору. Только не к той его части, через которую пролез Марк, а дальше.

Там, под прикрытием плюща, обнаружилась такая дыра, что даже слон пройдёт.

Проём располагался между кирпичной и кованой частями забора. Мысленно выругавшись, я подхватила подол домашнего платья и, просочившись в дыру, шагнула на соседский газон.

Дальше мы двигались перебежками, чтобы не попасться на глаза домочадцам и слугам Марка. Достаточно быстро добрались до противоположного конца участка, и мальчик, вытащив из кованого забора один из стальных прутьев, продемонстрировал мне новый лаз.

Я прошла опять-таки легко! И снова пожалела о юбках. Тряпичные домашние туфли на тонкой подошве доверия тоже не внушали. Впрочем, другой одежды всё равно нет.

Мой сообщник ловко вернул прут на место - тот ставился и снимался благодаря небольшому секрету. Затем началось самое сложное - переход через чужие дворы…

Марк ориентировался легко, явно бывал тут не раз, а я немного тушевалась. Но отчаянно верила в удачу и справедливость! Ведь за правое дело сражаемся. Нам должно, просто обязано, повезти!

Последний переход оказался самым сложным. Мы опять двигались через сад, в основном за кустами, прикрывавшими кирпичную кладку забора, но в финале нас ожидал не проём, а выкопанный под кирпичным забором лаз.

Марк посмотрел на меня, на дыру в земле и, после недолгих колебаний, резюмировал:

- Пролезешь!

Я же нервно икнула, потому что…

- Неа, - мотнула головой. – Застряну!

- Да пролезешь тебе говорю, - убеждённо заявил пацан.***

Я хотела поспорить, но почему-то оглянулась на кусты. За зелёной массой словно что-то мелькнуло. А ещё татуировка вдруг проснулась. Запульсировала, хотя не так сильно как в прошлый раз.

Считать ли пульсацию предупреждением? После случая с баронессой Фитор, желавшей залезть в мою голову, я была склонна артефактному узору верить!

- Ладно, давай пробовать, - сказала обречённо. Вероятность застрять в яме вдруг показалась не такой уж вероятной. Желание убраться отсюда вот прямо сейчас было гораздо сильней.

Вслед за Марком я встала на карачки, потом легла и поползла. И о чудо! Действительно выбралась, очутившись по ту сторону забора!

- Фух! - это вслух. А в мыслях я пообещала себе больше никогда так не делать.

Вот сейчас спасём Жреца, и на этом миссия Гринписа закончится. Один раз, и всё.

К счастью, в этом новом дворе возле забора тоже росли кусты, и мы очутились в естественном укрытии. Причём укрытие оказалось очень кстати! Это три предыдущие сада пустовали, а в этом кое-кто был.

Шагах в сорока от нас на солнышке грелся некий мужчина. Как недавно я – он сидел в плетёном кресле и подставлял солнцу лицо.

Судя по тому, как скривился Марк, перед нами был сам граф Ормун, но отвлекаться на вопросы я не стала. К тому же меня толкнули в бок и прошептали:

- Смотри, Марго! Я ведь говорил, что Жрец здесь!

Сместившись в сторону и присмотревшись сквозь ветки, я смогла увидеть типичную сценку из кошачьей жизни. По ту сторону куста, но совсем недалеко от нас, двое друг напротив друга. Сидят, таращат глаза. Один шикарнейший - огромный с чёрной лоснящейся шерстью и поразительными изумрудными глазами. А вот вторая…

Я подавилась и испытала острое желание перекреститься. Фиалкой оказалась упитанная кошка породы сфинкс.

От сфинксов нашего мира эта представительница лысого племени отличалась повышенным количеством кожных складок, выпирающими вампирскими клыками и двумя миниатюрными, недоразвитыми кожистыми крыльями.

- И это зовут Фиалкой? - возмутилась я шёпотом.

Миг, и мне захотелось плакать, потому что…

- Ты чего? Это же Жрец!

Увы.

Кот действительно выглядел жутко, а из мягких кожистых лап торчали острые изогнутые когти.

- Кыс-кыс-кыс… - прежним шёпотом позвал питомца Марк.

Жрец не среагировал, чёрная Фиалка тоже. У них тут то ли любовь была, то ли ссора. В общем, не до посторонних.

Пришлось применить другой приём.

- Мм-м, - тихо протянула я. - Мм-м… какая вкуснятина. Марк будешь? - я тут же принялась причмокивать губами, имитируя поедание чего-то невероятного.

Сообщник не понял, уставился как на дуру. Зато толстозадый Жрец уловил свою выгоду на раз!

Кот отвлёкся от Фиалки, та тоже покосилась, а я продолжила мычать от восторга и чавкать воображаемой вкусняшкой.

- Ой, дай мне! - наконец сообразил ребёнок. Мы принялись чавкать вдвоём.

Жрец не выдержал. Привстав на лапах, кот шагнул к нам, а я ещё и пальцы, сложенные в горсть, к нему протянула.

- Будешь? – спросила ласково.

Жертва притормозила.

Секунда, две, три, и он всё-таки не выдержал - сверкнув янтарными глазищами, ринулся вперёд. Марк сразу заёрзал в жажде схватить животину, но я процедила:

- Не торопись. Успеем!

И подвинула ветку вставшего между нами куста, чтобы кот мог свободно пройти.

Отдыхавший мужчина тем временем переключился с солнечных ванн на газету. Потом и вовсе крикнул что-то в сторону дома, поднялся, и… Именно в этот момент так и не замеченный Ормуном совратитель Фиалок сунул морду в наш куст.

Сунул и замер в немом осознании, что его по ходу обманули. Его вид буквально кричал, что гуляка сейчас свалит - пришлось рискнуть!

Выпад. Я вцепилась в складчатый загривок и подтащила кошака ближе. Ответом на моё вероломство стал не просто возмущённый, а прямо-таки адский мяв!

- Мрмярму! - взревел Жрец.

- Ой, - выдохнул мальчик.

- Мрмярму! - кот начал выдираться, размахивая похожими на хирургические инструменты когтями.