— А Земляная Тыква?

— А что она говорит?

— А то она говорит, что дружок твой никуда не годится и доверия больше не достоин.

— А ты, небось, сам слышал, — подначила Врени.

Посвящённые обычно не выносили вампиров, хоть по обычаям прозревших и те, и те считались равно приближенными к Освободителю.

— Я умею слушать, — парировал Липп.

— Да уж не сомневаюсь.

Липп покосился на монаха.

— Ты что-то украл, — жёстко проговорил вампир. — И хочешь продать. Не разыгрывай передо мной святошу.

— Я взял то, что принадлежит лишь мне — и Заступнику, — ответил брат Полди. — Это не грех.

— Отстань от него, — посоветовала Врени. — На кой тебе священная книга? Ты её даже коснуться не сможешь.

— А тебе зачем? — хмыкнул вампир.

— А мне и незачем. Меня больше интересует, кто хотел ограбить бедного монаха.

— Кто-то, кому понадобилась священная книга, — расхохотался вампир.

Он хлопнул своих собеседников по плечам и исчез.

Брат Полди оглянулся по сторонам.

— Где он? — тихо спросил монах.

— Не знаю. Наверное, отправился охотиться. А, может, отвёл глаза и подслушивает.

Брат Полди осенил себя священным знаком и забормотал слова молитвы. Врени задумчиво смотрела на юношу.

— Ты это всё серьёзно нёс? — недоверчиво осведомилась она.

— Не совсем, — признался брат Полди. — Но мы все действительно дети Создателя.

— Вера помогает против вампиров, — проговорила Вренни.

Брат Полди поднялся на ноги.

— Мне пора идти, добрая женщина, — заявил он. — Да пребудет над тобой милость Заступника за твою заботу.

— Как?! — поразилась цирюльница. — Ты бросишь меня одну в этом кишащем вампирами городе?!

Теперь пришла очередь Полди удивлённо моргать.

— Ты же с ними одной веры.

— Это значит только то, что у меня нет никакой от них защиты, — раздражённо призналась цирюльница. — А Липп теперь зол на меня.

Брат Полди вздохнул.

— Хорошо, идём со мной. Но Заступником тебя прошу…

— Врени, — подсказала цирюльница. — Друзья и враги называют меня Большеногая.

— Врени. Пожалуйста, не надо никого убивать, пока ты ходишь со мной.

— А крыс?! — возмутилась Врени. — Клопов, тараканов, мышей? Их тоже прикажешь помиловать?

Вместо ответа брат Полди осенил её священным знаком.

* * *

В ночлежке для самых пропащих нищих их пустили в дальний угол. Там не смотрели ни на лица, ни на сословие. Было там тесно, душно и полно клопов. Врени брезгливо прислонилась к стене и закрыла глаза. В полумраке брат Полди не видел её лица. Когда открыла глаза, опустилась на грязную солому.

— Гадость, — тихонько признала она. — Но вампиры сюда не сунутся. Слишком противно. И клопы нам сегодня не страшны.

Брат Полди опустился на колени в ту же солому и принялся читать молитву. Врени отвернулась.

— Кто эти люди? — еле слышно спросил монах, окончив молиться и подсев поближе к цирюльнице. — О которых вы говорили с тем добрым юношей?

— Убийцы, — пожала плечами Врени. — Забудь о них.

— А… тот человек? С которым ты спорила в доме у ведьмы?

— Тоже убийца. О нём тоже забудь. Ты узнал слишком много.

— А… ты?

— Не такая удачливая, — зло засмеялась Врени.

— Как они убивают? — не отставал монах.

— Быстро. Незаметно. Надёжно. Ты что же это, святоша, нанять их решил? А как же вера в Заступника?

— Нет, не нанять, — покачал головой монах.

Врени сердито отвернулась и, не стесняясь мужчины, вытянулась на соломе. Прикрыла глаза и впала в чуткое забытье.

Рядом в соломе возился монашек.

— Врени… — тихо позвал он.

— А? — недовольно открыла один глаз цирюльница.

— А если бы я хотел их нанять, что мне делать?

— Шепнуть кому надо, — проворчала Врени. — Что это ты задумал, а?

— А если я никого не знаю? — настаивал Полди.

Врени рывком села и ухватила монаха за руку.

— Тогда всё. Если ты никого не знаешь, значит, тебе никто не нужен.

— Но как к вам приходят новые люди?

— Нам не нужны новые люди, — отрезала цирюльница. — Ты за кого нас принимаешь?! Думаешь, мы наёмники?!

— А как вы выбираете… — монах замялся, — с кем иметь дело?

— Тебя не касается, — жёстко ответила Врени.

Монах немного помолчал и снова заговорил:

— А почему ты решила мне помогать?

— За что мне это?! — простонала Врени. — Монах, ты собираешься спать?!

— Врени, пожалуйста, ответь мне.

— Ад и преисподняя! — еле слышно выругалась цирюльница. — Хорошо, слушай. Я не знаю. Мы не спрашиваем. Мне передали. У нас есть способы. Тебе лучше не знать.

Она помедлила.

— Те люди к этому отношения не имеют. Это другие… способы. Я шла и мне сказали, где тебя искать. Доволен?

— А… как меня описали? — спросил брат Полди.

Врени закатила глаза, но в полумраке этот жест остался без внимания.

— Тощий. Мелкий. Избитый. В рясе. О том, что ты такая заноза, мне не рассказывали.

— Вас таких много?

— Каких? — прорычала цирюльница.

— Таких, как ты. Которых могли нанять такими способами.

— Много, — сквозь зубы прошипела Врени. — Монах, ты дашь мне поспать?!

— А кому бы ты продала мою Книгу?

— Завтра, — отрезала Врени, вытянулась на соломе и демонстративно завернулась в плащ с головой.

* * *

Брат Полди страдал и духовно, и телесно. У себя в монастыре он привык к простой жизни, но там всегда было тихо и у него была отдельная келья. Здесь же… грязь, вонь, храп… он запоздало испугался насекомых, но пока никаких укусов не чувствовал. Он покосился в темноту, где мерно дышала Врени. Как у неё получалось так спокойно спать, он не понимал. Полди прислонился спиной к стене и принялся молиться, надеясь, что Заступник просветит его разум… или хотя бы поможет скоротать эту страшную ночь. Так он и задремал.

Он проспал утро, когда в узкие щели под потолком ночлежку неохотно залил утренний свет. Проспал пробуждение бродяг и нищих, не слышал, как они зевали, плевались, ссорились и расходились. Врени всё так же спокойно лежала рядом и спала. Проснулась она от того, что к ней шагнула хозяйка ночлежки. Цирюльница сбросила плащ и села. Толкнула в бок монаха.