– Но зачем ему так светиться, я вот чего тогда не понимаю?! Если бы он захотел, предположим, расправиться с тобой ли, с Ксенией, зачем ему регистрироваться под собственным именем?

– Чтобы я узнала, что он где-то рядом… Да я и сама уже ничего не понимаю… К тому же он открыто пришел к Нине, а это значит, они знакомы!

– Ты видела его еще раз?

– Нет, не видела… Зато в доме часто бывал брат Нины, Виктор… Между прочим, у него лицо настоящего уголовника! И это он мог украсть бриллианты, да только его почему-то никто не подозревает… А Соланж просто уверена, что колье украл именно он… Ведь ни я, ни Соланж его не крали…

– Ты не можешь отвечать за другого человека, – мягко поправил ее Бертран. – Человек иногда не может отвечать за собственные поступки, а ты так уверена, что Соланж ни при чем. Она всего лишь домработница, кухарка, и ты не знаешь ни кто она на самом деле, ни что у нее на уме… Это тебе так кажется, что она ничего не крала и что она ангел с крылышками, а может, это она как раз и украла, а тебе помогла сбежать, чтобы просто усыпить твою бдительность. Кто знает, не потребует ли она вернуть должок, когда ее саму прижмут…

Теперь Бертран говорил жестко, едва разжимая зубы, и Полина, слушая его, потеряла дар речи. Глаза ее расширились, она лишь качала головой и хлопала ресницами.

– Ты удивлена? Полина, все очень серьезно. Я проверил по своим каналам, колье действительно работы Якова Дюваля, во всяком случае, твои «Лимоны» представили полиции фотографию этого колье, показали специалистам, и те подтвердили это. Это очень дорогое колье, и если твои хозяева хранили его дома, что было крайне непредусмотрительно с их стороны, и оно пропало из дому, следовательно, его могли украсть: первый подозреваемый – сам Арман, вторая подозреваемая – Нина, третья – Соланж, четвертый – брат Нины Виктор… и…

Полина приготовилась услышать и свое имя, как вдруг услышала совсем уж неожиданное:

– …маленький Патрик. Малыш тоже мог залезть в ящик туалетного столика, где хранилось это колье в красивом футляре, и поиграть им, засунуть куда-нибудь в игрушку, плюшевого мишку или еще куда…

– Бертран, ты-то хотя бы веришь, что это не я украла?

– Полина, о чем ты?! Конечно, верю! Просто я пытаюсь объяснить тебе, что в доме ты жила не одна, понимаешь?

– Я вот думаю на Виктора… Ему ничего не стоило украсть. Ведь он был у «Лимонов» в гостях много раз, в том числе и накануне пропажи, и не только сидел на террасе, он заходил в туалет, ну, я не знаю… мыл руки… ходил по дому, играл с Патриком! За ним ведь никто не следил!

– Да все понятно… Как бы то ни было, но колье пропало, и это факт. И хотя не хотелось бы об этом говорить, но кто-то явно наблюдает за тобой, и ему, этому человеку, будь то Ужинов или кто другой, от тебя что-то нужно… Я долгое время пытался убедить тебя в обратном, просто не хотел, чтобы ты волновалась, но теперь, после того, что ты рассказала мне про этот отель… Давай смотреть правде в лицо.

– Он хочет убить меня?

– Не думаю… Если это так, то почему тогда ты до сих пор жива? Ты уж извини, что я говорю с тобой так… прямо… Но подумай сама, сколько лет прошло с тех пор, как ты уехала из Москвы? Три года?

– Да.

– И с тех пор с тобой произошли всего три истории, так? Первая – покушение на Ксению. Я все-таки считаю, что Геранитис был прав, когда подозревал, что человек, который напал на Ксению, был введен в заблуждение твоей голубой кофтой, и на месте твоей сестры должна была оказаться ты… Да, мне больно об этом говорить, но ситуация такова, что нам надо трезво ее оценивать… – Бертран вздохнул, уже заранее предполагая, что их обоих ждет в самое ближайшее время. – Вторая история – кража ребенка, которого ты нянчила. Третья – попытка повесить на тебя кражу теперь уже очень дорогих бриллиантов. Посуди сама, если бы кто-то, кто охотится за тобой, имел цель убить тебя, то какой смысл было бы воровать ребенка, тем более что это дело хлопотное и опасное, этот Ужинов (повторюсь, уверен, что он перемещается по Европе с фальшивым паспортом) сильно рисковал, когда принес сумку с ребенком в номер отеля. Теперь еще эта кража… По всей вероятности, целью этого человека было посадить тебя в тюрьму. Вот не знаю почему, но, исходя из фактического материала, вырисовывается исключительно этот мотив. Посадить, то есть спрятать тебя куда-нибудь надолго…

– Другими словами, он просто не смог меня убить и поэтому решил засадить за решетку? Но кому я могла помешать?

– Думаю, что ты здесь совершенно ни при чем, – сказал Бертран, улыбаясь. – Скорее всего, тебя просто с кем-то спутали. Возможно, существует какая-то семья Ужиновых, внутри которой произошла история, нечто такое, в результате чего возник образ Полины Ужиновой, которую нужно зачем-то посадить в тюрьму. Может, отомстить за что-то, за какие-нибудь действия. Или же, что более вероятно, спрятать тебя куда-нибудь подальше и надолго, чтобы эта самая твоя тезка – Полина Ужинова – не вышла, скажем, замуж за кого-то там… или не стала наследницей. Может, о ней забыли и решили поделить какие-то деньги, а тут вдруг выясняется, что она жива, но пока она не объявится, можно поделить это наследство без нее… Вариантов, как ты сама понимаешь, много. И чтобы не подвергать тебя больше риску и во всем разобраться, надо ехать в Россию…

– Ты считаешь, что я должна вернуться домой? Но почему?

– Нет-нет, ты меня не так поняла… Тебе не надо домой, в Россию. Напротив, ты останешься здесь, а я поеду в Россию. Но сначала отправлюсь в Париж и постараюсь выяснить, что же произошло там, у твоих «Лимонов», пусть для этого мне потребуется устроиться к ним садовником…

– Нет-нет, об этом и не думай! У тебя все равно ничего не получится! У них уже есть садовник, приходящий и очень компетентный. Он просто нарасхват… Работает сразу на три семьи, то есть на три сада, у «Лимонов» и еще в двух семьях…

– Да нет, Полина, это я так, пошутил. Какой я садовник? Я понимаю, что не так-то просто внедриться, что называется, в семью, чтобы понять, какие отношения существуют между супругами, между Соланж и Ниной или Соланж и Арманом… Я буду действовать иными способами, мне надо все хорошенько обдумать. Но то, что я встречусь с Арманом, – это вне всяких сомнений.

– Мне кажется, я знаю, что ты собираешься делать… – улыбнулась Полина. – Учитывая род занятий и твои связи в полиции, ты наверняка попытаешься предложить свою кандидатуру Арману в качестве сыщика… То есть через своих знакомых полицейских постараешься сделать так, чтобы Арман сам нанял тебя для поисков бриллиантов, я угадала?

– Правильно. Одно дело, когда человека в дом берут с улицы – няней или садовником – и к нему вполне определенное отношение как к подчиненному. И совсем другое, когда тебя просят. Просто умоляют пожить в семье, чтобы во всем разобраться. Давай сейчас не будем вдаваться в подробности, хорошо? У меня есть опыт в подобных делах. А тебя я попрошу об одном – не пытайся сама что-нибудь предпринимать. Живи здесь, ешь, спи, отдыхай, читай книги – словом, проводи время в свое удовольствие, наслаждайся покоем. Когда я буду знать, что ты в безопасности, мне будет легче работать…