– Ты хочешь, чтобы я оставалась здесь, в Марокко?

– Да, причем именно здесь, в моем доме. Полина, может, ты еще не поняла, что мне далеко не безразлична твоя судьба… – Бертран заглянул ей в глаза. – Я люблю тебя, и это счастье, что ты здесь, со мной, в моем доме… Ты прости меня, что я так оттягивал нашу встречу… С нами, мужчинами, такое случается. Нравится женщина, вот все бы отдал за одну встречу с ней, но не хватает решимости, что ли, приехать, написать, сказать что-то важное. Я не знаю, как это объяснить. Но ты же должна была чувствовать, что наша с тобой переписка значит для нас обоих гораздо больше, чем это могло показаться на первый взгляд. Ты, быть может, сама этого не зная, всегда находилась в поле моего зрения, и мои люди присматривали за тобой, заботились о тебе.

– Бертран… – Полина закрыла глаза и позволила себя поцеловать. – Вы, мужчины, на самом деле странные существа… Я думала, что у тебя есть жена или подруга, и поэтому ты не спешишь встретиться со мной…

– Нет, у меня нет жены, никого нет. Только работа. И ты. Если ты согласна быть со мной и разделить мою неспокойную жизнь…

– Я согласна, Бертран, и я сделаю все, как ты скажешь.

– Мне бы очень хотелось, чтобы все твои страхи были лишь результатом твоей мнительности, и все это могло бы стать таковым, если бы и там, в Париже, в отеле неподалеку от того дома, где ты работала и жила, не остановился русский под фамилией Ужинов…

– Да, я все понимаю. Конечно, поезжай.

Бертран подумал в эту минуту, что она произнесла это тоном человека, который никому не доверяет, и, возможно, она первые два-три дня и посидит на одном месте, но потом… Потом она может совершить много глупостей. Причем сделает это из самых лучших, благородных побуждений.

– Бертран… – вдруг окликнула она его нерешительно. – Тот человек… Ну, не тот, который приходил к воротам дома и за которым следила Соланж… Я имею в виду, не тот, который заказывал такси, чтобы проехать пять минут… А другой, которого я встретила в отеле, ну, такой, турист, одним словом… Мне кажется, что я где-то видела его раньше…

Париж, 2010 г.

В комнату Соланж постучали. Она тотчас открыла глаза и машинально натянула одеяло до подбородка.

– Да, войдите!

В комнату вошла Нина. Был поздний вечер, и на ней был длинный стеганый розовый халат. Лицо, как всегда, бледное, но блестящее от наложенного перед сном крема. Скорее всего, подумалось Соланж, это все-таки маска, которую она снимет ватным тампоном уже перед тем, как лечь в постель.

– Ты извини меня, что я потревожила тебя или, быть может, разбудила. Но мне надо с тобой поговорить.

– Да, мадам, конечно. Что-нибудь случилось?

– И да и нет. Ты знаешь, что в последнее время в нашей семье происходят не самые приятные события… У нас украли очень дорогую вещь. Скажи, ты когда-нибудь видела это колье?

– Все украшения, мадам, какие у вас имеются, я, думаю, видела на вас. Должно быть, видела и это колье… Вот только не знаю, как оно выглядит точно. Ведь у вас не одно колье… Вы меня в чем-нибудь подозреваете, мадам?

– Нет-нет, ничего подобного… Мне бы такое даже в голову не пришло. Но тем не менее колье пропало. Оно хранилось в ящике туалетного столика, в таком красивом бархатном футляре.

– Мадам, это не мое, конечно, дело, но если колье было таким ценным, то почему же вы не хранили его в банке, где господин Арман держит свои ценные бумаги?

– Это долгая история, Соланж. Но я могу ответить тебе коротко на этот вопрос… Мы только недавно узнали, что оно настолько ценно. Я купила его у одного человека, заплатила всего три тысячи евро, а потом вдруг совершенно случайно узнала, что это колье самой Екатерины Второй, нашей русской царицы, понимаешь? Работы известного ювелира Дюваля. Мы пригласили опытного оценщика драгоценностей, да ты помнишь его – такой старикашка в черном лоснящемся костюме, мы еще предлагали ему поужинать с нами, но он отказался…

– Да, припоминаю что-то такое…

– Вот он и сказал нам, что это за колье, назвал истинную цену. Это очень дорогое украшение. Я собиралась его отнести в банк, положить в ячейку, но все откладывала, мне хотелось, чтобы мы это сделали вместе с Арманом, но у него были какие-то неотложные дела… И вот… теперь его нет. Я, собственно говоря, пришла к тебе, во-первых, поговорить о Полине. Во-вторых, о том, что у нас начиная с завтрашнего дня будет жить один господин…

– Вы подозреваете Полину? Но это не она, я точно знаю. Она не такая девушка. Она честная и порядочная.

– Если бы она не сбежала, мы бы именно так и продолжали о ней думать. Но она скрылась. Причем в тот самый день, когда пропало колье. К тому же футляр я сама лично нашла в ее рюкзаке, ты знаешь, она всегда брала этот рюкзак с собой, когда ходила с Патриком на прогулку.

– Она сбежала потому, что это я ее предупредила… – Соланж сидела на кровати красная и готовая в любую минуту начать собирать вещи. Но и не рассказать Нине об этом она тоже не могла. Не хотела, чтобы все факты были представлены таким образом, что подозрение падало именно на сбежавшую Полину. – В тот день, когда все это открылось, она отправилась на прогулку. Она, ни о чем не подозревая, гуляла себе спокойно… Она даже денег не взяла с собой. И это удивительно, что у нее при себе оказался паспорт. Хотя и здесь все понятно – она же иностранка и ее могут проверить в любую минуту… Вот поэтому-то она и носила всегда с собой документы.

– Ты… предупредила ее? Но почему?

– Да потому что с ней в последнее время постоянно что-то происходило. Однажды на нее напали, когда она жила еще в Афинах… Вернее, не на нее, а на ее сестру, на которой была запоминающаяся кофта Полины… Потом еще кое-что случилось, когда она жила в Греции… Она вот чувствовала, что кто-то очень хочет либо ее смерти, либо чтобы ее упрятали за решетку. Она сильно переживала. Я, понятное дело, пыталась ее успокоить, сказала, что она здесь ни при чем, что это обыкновенные преступники, которых везде хватает, что в России, что в Греции, что у нас во Франции… Я пыталась убедить ее, что никто конкретно за ней не охотится, что она просто слишком мнительная и что любой человек, хотя бы раз попавший в сложную ситуацию, к примеру, втянутый в криминальную историю, мог бы предположить, что за ним кто-то охотится…

– Ты это серьезно, Соланж?

– Ну да! И тут вдруг у вас крадут колье, и именно в рюкзаке Полины находят футляр от этого колье! Понятное дело, что вы все дружно думаете, что это сделала Полина! Вы и комиссару высказали это предположение, а ваш муж вас поддержал. Мне показалось это настолько несправедливым по отношению к Полине, что я сразу же ей позвонила и предупредила, чтобы она бежала куда глаза глядят, без оглядки… Иначе ее схватят и посадят в тюрьму. Посудите сами, стала бы она в случае, если бы украла колье, оставлять такой приметный старинный футляр в собственном рюкзаке?!

– Значит, это ты ее предупредила… – разочарованно протянула Нина. – И сейчас ты так спокойно мне об этом заявляешь…