Я хожу во сне никогда/редко/часто.

Я просыпаюсь среди ночи и долго не могу заснуть никогда/редко/часто.

Я боюсь однажды не проснуться…

«Всегда, – подумала Света. – С тех пор как умер Антон, я боюсь этого постоянно».

Однако вместо «часто» подчеркнула «никогда».

Изредка на обследованиях появлялся сам Степан Михайлович Лаберин. Он не заговаривал с пациентами. С медиками либо перебрасывался самыми общими фразами, либо начинал обсуждение таких материй, что неподготовленному человеку нечего было и мечтать без толкового словаря разобрать хотя бы половину терминов. В осмотрах не участвовал, но записи врачей просматривал придирчиво, хмуря густые брови. В его присутствии медицинский персонал принимался работать с двойным усердием.

Когда уставшая, проклинающая весь мир Света присела отдохнуть в коридоре, за окном уже сгущались сумерки. Голова трещала от миллиона вопросов, фотовспышек, гудения медицинского оборудования и скучающих голосов персонала. Хотелось спать, не осознанно, по-лаберински, а просто уткнуться лицом в подушку и провалиться в черное безмолвие. Жесткие и неудобные стулья не располагали к долгому отдыху. Света со вздохом встала, подошла к противоположной стене.

Картины, которые висели здесь, разительно отличались от тех, что она видела у стойки регистрации. На одной смутно знакомой репродукции четыре существа, раскрыв рты, пялились в низкое давящее небо. Света решила, что это мужчины. Существа были без штанов, но никаких половых признаков художник изображать не стал, так что ориентировалась она, скорее, на кряжистую основательность сидящих фигур и грубые черты лица. Рядом с «мужчинами» лежали длинные палки-посохи. Пустынная ровная местность в отдалении вспучивалась горными пиками. Мрачные тона угнетали, и Света поспешила перейти к следующей картине.

Вторую репродукцию Света узнала. Знаменитая «Сон разума порождает чудовищ». Света решила, что этому месту она подходит как нельзя кстати. Спящий мужчина, из которого полчищами вылетают летучие мыши и совы, наверняка казался Лаберину если не прекрасным, то крайне символичным изображением.

Позади кашлянули, обозначая свое присутствие. Света обернулась и с недоумением приподняла бровь. Давешний активист, донимавший профессора вопросами на лекции, покачивался с пятки на носок, заложив руки за спину.

– Гойя крутой, да? По-моему, он очень тонко передал суть этой фразы, – парень провел пальцами по надписи на испанском в левом углу картины. – Вот это все – это демоны. Они как бы появляются из человека, у которого фантазия работает, а разум спит.

– Супер, – без энтузиазма сказала Света. – Об этом еще Кастанеда писал?

Вопреки ее ожиданиям, парень шпильку оценил. Улыбнулся открыто, кивнул, как бы засчитывая подкол.

– На самом деле это я на лекциях Степана Михайловича нахватался. Он столько лет эту тему изучает, у него все структурировано, и… Знаешь, на самом деле это здорово прочищает мозги. Раньше никогда с такой точки зрения не подходил: ну, картина и картина, мало ли их? И пострашнее видали. Но когда подумаешь, насколько тут все верно изображено, проникаешься к художнику уважением. Спящий разум утрачивает связь с реальностью и может породить каких угодно монстров. У индусов, например, весь наш мир – это проекция сна бога Вишну. Представляешь, сколько чудовищ он наплодил?!

– Это каких, например?

– Например, людей, – обезоруживающе улыбнулся парень.

«Он может и не голливудский актер, но определенно милый, – подумала Света. – Обаятельный, харизматичный, и язык подвешен. Улыбка классная, опять же…» На самом деле она уже давно поняла, что нахал ей нравится, и если симпатичных докторов в институте не найдется… что ж, надо же как-то выполнять заветы лучшей подруги? А еще от него приятно пахло каким-то мужским парфюмом. Не резко, а именно так, как нужно, чтобы уловить аромат и понять, что это не дешевый «Акс-эффект». Свете нравилось, когда мужчина следит за собой, при этом не зацикливаясь на внешности.

– Кирилл!

Представляясь, он протянул раскрытую ладонь. Это Свете тоже очень понравилось. Она не понимала всяких феминистских штучек, но отношение равного к равному подкупало. Ладонь у Кирилла оказалась широкой и горячей. Рукопожатие хоть и вышло бережным, почти робким, но было все же достаточно крепким, чтобы оценить: парень не слабак, пусть и не выглядит здоровяком.

– Света, – она легонько сжала его пальцы в ответ. – Ты здесь экскурсоводом подрабатываешь?

– Ага, – Кирилл нимало не смутился. – А по вечерам полы мою.

– Да ладно?! – Света удивленно распахнула глаза, не зная, шутит новый знакомый или говорит правду.

– Нет, конечно. – Речь парня преисполнилась театральной патетикой. – Я, как и ты, следую в эфемерное королевство сна, дабы сразиться с демонами, что мешают мне жить.

– Не видела тебя на обследовании.

– Я здесь с утра торчу, – просто пожал плечами Кирилл. – Еще до обеда все прошел. Скука смертная.

– И как же выглядят твои демоны? – Света кивком указала на репродукцию Гойи. – Что-то похожее на этих няшных птичек?

– Не-е-е… – Кирилл с сомнением посмотрел на монстров, порожденных сном разума и фантазией испанского художника. – Я, если честно, вообще снов не вижу. Никогда не мог запомнить, что мне снится. Если из меня во сне демон вылезет, я, наверное, даже и не вспомню.

– Везет же… – Света нахмурилась, вспомнив свои кошмары. – Но если тебя не мучают чудовища, тогда что же?

Кирилл смерил девушку долгим взглядом. Рассеянно хрустнул пальцами.

– Не хочешь говорить?

– Откровенно? Не хотелось бы. Мы едва знакомы, а внутренние страхи – это слишком личное, я считаю.

– Ха! Если я все правильно понимаю, скоро мы влезем друг другу в голову! Тут переживать из-за такой мелочи уже не стоит, не находишь?

Света поймала себя на мысли, что провоцирует Кирилла. Обычно она вела себя куда скромнее. Кирилл неуверенно усмехнулся.

– Д-да-а-а… Это еще бесцеремоннее, чем если бы я прямо сейчас вывалил на тебя все свои проблемы.

– Боишься? Или стыдно, что такой большой мальчик вообще чего-то боится?

– Стыдно. И боится, да, – честно признал Кирилл, чем понравился Свете еще сильнее.

Закусив губу, она нервно постукивала ногой по полу. Наконец решилась:

– Извини… У меня недавно близкий человек умер, и я сейчас сама не своя. А к тебе цепляюсь, потому что тоже боюсь. Тут все как-то странно и непонятно. Еще обследованиями этими весь мозг вынесли… В общем…

– Да ничего, – перебил Кирилл. – У меня, конечно, все не настолько страшно, но, поверь, мне тоже не по себе. Все-таки методика экспериментальная. Хотя хвалят сильно. Я потому к Лаберину и записался. В Интернете его очень рекомендуют…

– Кто? – неожиданно для себя спросила Света.