попробую. Я в торговом центре на Славянской. — Понял, буду через десять минут. — Стой! Я не обещаю… — Все равно. Я буду рядом и подойду, когда ты разрешишь. — Хорошо. Я напишу, — скидываю звонок. Мочу руки в холодной воде, протираю полыхающее лицо и выхожу из кабинки. Екатерина заказала нам эклеры, политые молочным шоколадом и посыпанные ягодами. — Я поговорю с Эмином. — Какой в этом смысл? — ковыряю вилкой в пирожном, съедая малину. — Вот и я хочу понять, почему мой сын так поступил, — категорично заявляет она. Пожимаю плечами. — Вы не могли бы оставить меня одну? Хочу прогуляться по центру в одиночестве. Домой вернусь с водителем. — Алин, я тебе не враг. Еще раз повторю, я на твоей стороне. — Понимаю, спасибо, но, если можно, я хотела бы прогуляется по магазинам одна. Выдохнуть. — Ладно, — соглашается Екатерина. — Эмин просил провести с тобой целый день. Но мы ему ничего не скажем, — подмигивает мне. — Спасибо.

Как только мама Эмина скрывается из поля моей видимости, пишу сообщение Диме, что жду его в ресторанчике на пятом этаже. Пока ожидаю Диму, грызу ногти от волнения и постоянно оглядываюсь. Не отпускает ощущение, что я совершаю что-то постыдное, запретное и за мной следят. Боже, во что превратилась моя жизнь? Еще месяц назад я переживала об учебе и вздыхала по Димке. Самыми главными моими проблемами были тройка по экономике и какую юбку надеть, чтобы не казаться монашкой, но и не разозлить при этом отца.

Вздрагивая, подскакиваю на месте, когда ощущаю, как на мое плечо ложится рука. — Зайка, ты чего? Это я, — Димка обнимает меня со спины, целуя в макушку. Накрывает теплотой и очередной надеждой, что я не одна. — Привет, — шепчет он мне на ухо. — Дима, — веду плечами. — Давай пересядем подальше, — указываю ему глазами на отдельный столик, отгороженный ширмами. Дима берет меня за руку и ведет за ширму. Садимся друг напротив друга. Он снимает черные очки, и я закрываю рот рукой. Вживую его травмы выглядят еще страшнее. — Ну что ты, зайка. Это все заживет, — усмехается он. Киваю ему. — У нас мало времени. — Понимаю. Как я могу все исправить? Долго ты продержишься? — Не знаю, — мотаю головой. — Лин, квартира пока свободна, нужно только внести деньги. Там так тихо и спокойно, нас никто не найдет. Вот, — протягивает мне телефон, показывая фото дома, двора, маленькой, но уютной квартиры-студии. — Документы хозяева не просят. Имена придумаем другие, — торопливо объясняет он мне. — Нужно ехать туда на машине, так нигде не засветимся. А там… Как-нибудь разберёмся, руки ноги есть. Только… — потирает лицо руками. — Я не знаю, сколько времени уйдет, пока я найду деньги. Машину нужно взять старенькую. Но она тоже стоит денег. Ты готова меня ждать, зай? — берет меня за руку, поглаживая пальцы, и внутри все обрывается. Я уже представляю нас в этом городе, в этой квартире. Где есть только мы и никого больше. — У меня есть карта. Там много денег. Но я не могу сразу перевести крупную сумму. Если только постепенно, частями. — Алина, ты понимаешь, как это бьет по моему самолюбию? Не могу еще взять с тебя деньги. Это пипец как стремно, — сокрушается он. — Да какая разница?! Деньги все равно не мои. Мне их не жалко. — Лина, — тянет меня за руку к себе, целует пальцы. И мне впервые так тепло за последние дни. — Ты только не отдавай ему себя. Держись. Киваю, сглатывая ком. — И переводить ничего не нужно. Снимай частями. Так неподозрительно. Снова киваю, улыбаясь. Во мне снова загорается надежда, и хочется жить, мечтая о будущем. — Времени мало, посиди здесь, я прямо сейчас сниму немного. Я же в магазине, скажу, что что-то купила. Быстро убегаю к банкомату. Руки трясутся от волнения и трепета. У нас все получится. Обязательно. Возвращаюсь, передаю Димке деньги, и он быстро их прячет в карман. — Ты не звони мне. Пиши, я буду отвечать. На днях в университет вернусь, еще денег принесу, — целую его в щеку, отстраняюсь, но он хватает меня за руку и тянет на себя, врезаясь в губы. — Нет, — отталкиваю парня. Нет, я мечтаю о его поцелуях, но сейчас почему-то не могу. Мы все равно на людях. — Сбежим, и ты больше меня не оттолкнёшь, — смеется он и отпускает.

Глава 14

Алина

Держаться оказалось нетрудно. Эмина почти не бывает дома. За всю неделю он ночевал в нашей кровати всего два раза. Где он находился остальные ночи – меня не волновало; я, наоборот, каждый день молилась, чтобы мой муж не вернулся. В эти две ночи я притворялась, что крепко сплю, и он меня не трогал. Покидал нашу постель рано. Принимал душ, одевался и молча уходил.

В моем распоряжении весь дом и полная тишина. Екатерина часто меня навещает, обедает со мной, ведет отстраненные беседы, постоянно интересуясь моим самочувствием и настроением. Всегда отвечаю ей, что все нормально, неопределенно пожимая плечами. А как только она уходит, кидаюсь к телефону и переписываюсь с Димкой. Он постоянно мне пишет, целый день. Желает доброго утра, говорит, что скучает, и отчитывается о том, что сделал для нашего побега. Смешит меня, если грустно, поддерживает, а я, как дура, улыбаюсь в телефон, мечтая скорее его увидеть.

Напрягает только Эсма, она не разговаривает со мной. Точнее, это я предпочитаю ее избегать. Эта турчанка мне не нравится. Глаза у нее черные, злые, цепкие. Она похожа на старую черную ведьму. Худощавая, сухая, с заострёнными чертами лица. Всегда ходит в темной одежде и чёрном платке.

Порой мне кажется, что она за мной следит. Где бы я ни оказалась, ведьма всегда рядом. Сижу в саду, читая книгу, – она рядом возится с увядшими цветами или убирает жухлые листья. Я на кухне – она рядом готовит, моет посуду; я в гостиной, и там у нее тоже находятся дела. Постоянно смотрит черным взглядом так, что становится жутко. Однажды ночью я спустилась попить воды