открывая галерею, и показала фотографию, сделанную у обочины.

– Тормозной путь там, где остановился автомобиль Филиппо. Что-то вынудило его остановиться, причем экстренно. Следы выглядят так, будто он вырулил на обочину и резко нажал на тормоз. Кто-то прикрыл эти следы, и это только дополнительный факт в нашу копилку о том, что мы имеет дело с похищением.

– Я отправлю фотографии на транспортно-трасологическую экспертизу в столицу, – сразу же кивнул Марселло. – Печально, что местная полиция не могла найти эту улику два месяца. Впрочем, это так же говорит о том, что тот, кто это сделал, был весьма искусен в заметании следов. Что-то еще, Тайлер?

– Да. И это… самое странное.

Она перелистнула фотографию.

– Это же… – Даниэль побледнел.

– Филиппо Витале, – закончил за него Марселло.

– Она висит в лесу посмертных масок в глубине дендрологического парка. Кто бы ее ни сделал, он явно намекает, что Филиппо мертв.

– Такую штуку не так-то просто изготовить, – протянул Даниэль. – Она выглядит почти как настоящая, и лицо узнаваемо. Если внимательно приглядеться, детализация хромает, конечно, но это искусство у нас в стране годами оттачивается.

– Значит, количество подозреваемых резко сокращается. Это должен быть человек, умеющий делать посмертный слепок, – Марселло гордо улыбнулся.

– Я поищу, кто в городе у нас этим занимается, – кивнул Даниэль.

– Но все же не могу не задать вопрос, – Марселло внимательно посмотрел на Кристиан. – Что ты делала ночью в лесу, Тайлер? Тем более на кладбище?

– Кроме того, что осматривала место преступления? Мне нужно было кое-что проверить.

– В полнейшей темени? Ты знаешь, какой это огромный лес? Мозгов у тебя, конечно, не больше, чем у медузы. У них их нет, к слову.

– И ты никого не встретила? – вмешался Даниэль до того, как разгорелся конфликт. – Вообще по закону лес охраняется.

– Охраняется? Не заметила, – сил и желания отвечать на нелепые оскорбления Марселло у нее не было, поэтому она просто сосредоточилась на деле.

– Да, это же заповедник. Насколько я помню, несколько раз в день проводят обходы, и еще у леса есть постоянный охранник, что-то вроде лесничего.

– Видимо, не очень хорошо он выполняет свою работу, раз она умудрилась пробраться так далеко посреди ночи.

– Надо бы с ним поговорить, – Кристиан встала. – Узнать, как он проводит осмотр, кто имеет доступ в лес. Хотя Марселло прав, зайти туда может кто угодно в любое время.

– Флорис должен его знать. Зайди на ресепшн в отеле, там есть номер нашего гида. Только не удивляйся, если связь не будет ловить, он может быть опять в лесу.

– Принято.

– Ну что, за работу? – Марселло поправил рукава и поднялся со стула.

– За работу, – откликнулись Кристиан с Даниэлем.

Начался новый день.

Войдя в отель, Кристиан сразу же заметила обрамленную кудрявым ореолом голову, склонившуюся над экраном телефона. Флорис Сэрра. Вот так встреча, учитывая, что его она и искала.

– Флорис? Что вы тут делаете?

– Я? Сегодня среда. Через час экскурсия, и я здесь на случай, если кто-то придет пораньше.

Среда? Столько времени прошло, а она и заметила…

– Вот как. Значит, у вас есть время поговорить?

– Да, конечно. Что-то случилось?

Кристиан уселась напротив, утопая в мягкости дивана.

– Да, случилось. Помните лес посмертных масок, входящий в вашу экскурсию?

– Да. Вы были весьма впечатлены этим местом, как мне показалось.

Экскурсовод улыбнулся – не то сочувственно, не то снисходительно.

– Верно, – Кристиан не позволила ни единой эмоции излиться с ее лица. – Настолько, что побывала там в ваше отсутствие. И знаете, кажется, там пополнение.

– Такое случается, – Флорис вздохнул, отведя глаза. – К сожалению, мы не властны над смертью. Можем лишь отстрочить неизбежное, бежать от судьбы, но в итоге она оказывается быстрее. И тогда… масок становится больше.

– Филиппо Витале. Кто-то повесил туда маску Филиппо Витале. Понимаете, к чему я клоню?

По мере осознания ее слов лицо Флориса медленно приобретало молочный оттенок. Исчез читавший в его взгляде флер мудрости, глаза расширились, и почти детский страх поглотил хватающие воздух зрачки.

– Что… как… что это значит?

– Что он мертв. Это не похищение. Это уже убийство.

– У-убийство? Но…

– Поэтому мне нужно знать, кто имеет доступ к этой области леса. Я слышала, там есть постоянный охранник. Вы можете дать его номер телефона?

– К-конечно, – Флорис дрожащими руками защелкал по экрану телефона и повернул его к капитану. – Его зовут Клементо Мори. Но… я не уверен, что он может что-то об этом знать. Лес же просто огромный…

– Я знаю. Будучи там вчера, я никого не встретила.

– Это не его вина! Я понятия не имею, о чем думало правительство, ставя всего одного постоянного охранника на такую территорию…

Флорис замолчал, будто обдумывая что-то. Наконец, он робко поднял глаза.

– Поверить не могу, что кто-то убил Филиппо… Наш маленький, тихий город… Я думал, что нас всегда будут обходить стороной такие вещи.

Кристиан снова вспомнила инцидент с мотоциклистом. Кажется, мальчик действительно не видит дальше своего ненаглядного парка.

– Филиппо был самым влиятельным бизнесменом Алькелано. Неудивительно, что кто-то решил убрать его с дороги.

Капитан подивилась, как спокойно это прозвучало из ее уст. Словно что-то сгорело внутри нее после долгих лет работы в полиции – что-то, что загорелось в глазах Флориса, когда он услышал ее слова.

– Ненавижу… капитализм, – тихо прошептал он, но в голосе его слышалась небывалая сила. – Неужели какие-то деньги могут быть ценнее человеческой жизни? Не мне судить, каким человеком был Филиппо – если он забрался так высоко в этом мире, возможно, и у него за плечами есть грехи – но никто и никогда не заслуживает смерти.

– Даже если человек сам этого хотел?

Фраза вспорхнула с ее губ неосознанно, словно мотылек, испуганный взмахом руки. Кристиан не знала, почему колотится так сердце; нет, знала – она просто хотела обсудить с кем-то то, что не имела права знать ни одна душа.

– Вы имеете в виду эвтаназию?

– Допустим, – кажется, Флорис не заметил легкую дрожь в ее голосе. Капитан прочистила горло, пытаясь скрыть нарастающее волнение.

– Я… считаю этот феномен неприемлемым. Отнимать жизнь у человека, еще не прошедшего свой жизненный путь до конца… Нет, это недопустимо. Даже если он сам хочет уйти.

– Но ведь эвтаназия касается людей, страдающих от своего существования. Неужели подобное решение… Не является проявлением милосердия с вашей точки зрения?

Флорис отрицательно покачал головой.

– Когда приходит черная полоса в жизни, люди склонны считать, что ничего хорошего их более не ждет. И все же счастье – оно где-то впереди. Надежда. Врачи тоже ошибаются, создаются новые лекарства, и то, что ранее называли