Макфрис по-собачьи тряхнул головой и осмотрелся вокруг:

— Господи, свет! Свет, Гэррети! Который час?

Гэррети посмотрел на часы и удивился. Было уже без четвертипять. — Сколько миль, как ты думаешь?

— Около восьмидесяти. И двадцать семь выбыло. Мы прошличетверть пути, Пит.

— Да, — Макфрис улыбнулся.

— Тебе получше?

— В тыщу раз.

— Мне тоже. Думаю, это из-за солнца.

— Скоро мы увидим людей. Ты читал статью в «Обозрении»?

— Конечно. В основном, искал там свое имя.

— Там писали, что каждый год на ДЛИННЫЙ ПУТЬ — делаютсяставки на два миллиарда долларов. Представляешь?

В разговор вмешался Бейкер:

— Мы в школе тоже сбрасывались по четвертаку, и тот, ктоназывал число ближе всего к последней миле пути, получал все деньги.

— Олсон! — весело крикнул Макфрис. — Только подумай о такихденьгах!

Подумай, сколько народу ставит на твою тощую задницу!

Олсон устало сказал, что все, поставившие на его тощуюзадницу, могут проделать сами с собой два противоестественных акта, из которыхвторой является прямым продолжение первого. Все рассмеялись.

— Сегодня увидим красивых девчонок, — сказал Бейкер.

— Черт с ними, — сказал Гэррети. — Моя девчонка ждет меня.Буду теперь хорошим мальчиком.

— Без греха делом, словом и помышлением, — добавил Макфрис.

— Именно так.

— Сто к одному, что ты успеешь в лучшем случае помахать ей,— сказал Макфрис.

— Уже семьдесят три к одному.

— Все равно много.

Но хорошее настроение Гэррети было непоколебимо.

— Я чувствую себя так, будто готов идти вечно, — заявил он.

Кое-кто из услышавших его скривился.

Они прошли бензоколонку, и владелец долго махал им, вособенности приветствуя Уэйна, номер 94.

— Гэррети, — тихо позвал Макфрис.

— Что?

— Я не помню всех, кому выписали пропуск.

— Я тоже.

— Баркович здесь?

— Здесь. Вон, впереди Скрамма. Видишь?

— Вижу.

— Стеббинс тоже здесь.

— Неудивительно. Странный он парень, правда?

— Правда.

Макфрис замолчал, порылся в рюкзаке и достал миндальноепеченье. Они с Гэррети взяли по штуке.

— Хочу, чтобы это поскорее кончилось, — сказал Макфрис. —Хоть как-нибудь. Они молча съели печенье.

— Мы на полпути до Олдтауна? — спросил Макфрис. —Восемьдесят прошли, восемьдесят осталось?

— Вроде бы.

— До ночи пройдем.

Упоминание о ночи заставило Гэррети вздрогнуть.

— Откуда у тебя шрам, Пит? — поспешил он сменить тему.

Рука Макфриса непроизвольно потянулась к щеке.

— Долгая история, — сказал он, как отрезал.

Гэррети вгляделся в него получше. Волосы всклокочены ислиплись от пота и пыли. Одежда измята. Лицо бледное, глаза глубоко запали.

— Ну и видок у тебя! — внезапно его разобрал смех. Макфрисулыбнулся: — Ты тоже не похож на рекламу дезодоранта, Рэй.

Они оба долго, истерически смеялись, стараясь при этом несбавлять скорости. Наконец оба получили предупреждения и дальше шли молча.

Около пяти появились первые зрители — четверо ребятишек,сидящих по-индейски, скрестив ноги, возле палатки. Один из них был ещезапакован в спальный мешок, как эскимос. Они мерно махали руками, не улыбаясь.

Потом появился перекресток и рядом с ним — закусочная, возлекоторой стояли и смотрели на них три молоденькие официантки. Все свистели имахали им, но только Колли Паркер сумел извлечь из себя что-то членораздельное.— В пятницу вечером! — крикнул он. — Слышите? Жду вас! В пятницу вечером!

Официантки, казалось, не слышали. Гэррети просто помахал им.

Участники рассыпались по дороге, постепенно просыпаясь иприходя в себя. Гэррети поискал взглядом Барковича — тот выглядел неплохо.Ничего удивительного: нет друзей, нет и проблем.

Потом Брюс Пастор затеял игру в «тук-тук».

— Тук-тук, Гэррети!

— Кто там?

— Майор.

— Какой Майор?

— Майор, который на завтрак трахает свою матушку, — сказалПастор и рассмеялся. Гэррети передал это Макфрису, тот — Бейкеру, а по второмукругу оказалось, что майор на завтрак трахает свою прабабушку. На третий раз онуже трахал Шейлу, своего терьера, с которым его часто фотографировали. Гэрретиеще смеялся, когда Макфрис неожиданно посерьезнел. Он смотрел на каменные лицасолдат на вездеходе.

— Думаете, это смешно? — крикнул он внезапно. Его лицопотемнело от прихлынувшей крови. На какой-то момент Гэррети показалось, чтосейчас его хватит удар.

— Майор трахает себя, вот оно что! — закричал Макфрис. — Ивсе мы здесь трахаем себя! Смешно, правда? Смешно, сукины дети? СМЕШНО?Внезапно он побежал к вездеходу. Солдаты подняли ружья, но Макфрис остановился,потрясая над головой кулаками.

— Спускайтесь, суки! Положите ружья и спускайтесь! Я покажувам, что это смешно!

— Предупреждение, — сказал один из солдат деревяннымголосом. — Второе предупреждение 61-му.

“О Господи, — подумал Гэррети. — Он так близко к ним… Онсейчас отлетит, как Урод д'Алессио…”

Макфрис сорвался с места, побежал за едущим вездеходом иплюнул на него. Слюна прочертила мокрый след на пыльном борту.

— Слезайте! — кричал он. — Слезайте! По одному или всесразу, плевать!

— Предупреждение! Последнее предупреждение, 61-й!

— Ебал я ваши предупреждения!

Внезапно Гэррети повернулся и побежал назад, не обращаявнимания на то, что ему тоже влепили предупреждение. Он схватил Макфриса заруку, когда солдаты уже слезали вниз.

— Пошли, Пит!

— Уходи, Рэй. Я им сейчас покажу.

Гэррети резко встряхнул его.

— Тебя пристрелят, идиот!

Мимо них прошел Стеббинс.

Макфрис взглянул на Гэррети, словно только что узнал его.