— Осторожно, чужаки, — проскулил Браньяк таким голосом, словно готов был заплакать. — Здесь чужаки.

Краем глаза Терри зацепил трех парней с обритыми головами, как у скинхедов. Один из них был высоким и болезненно худым, другой — с нависающим пивным брюшком, а фигура третьего напоминала холодильный шкаф. Троица мрачно покосилась на Мисти, которая держала Терри за руку.

— А что еще тебе подарили на Рождество? — гаркнул один из них, а остальные дружно заржали.

Терри не совсем понял, что они имели в виду, но чувствовал, что этим они хотели его оскорбить. Теперь он узнал их. Дэгенхэмские Псы.

Высокого и худого звали Джуниор, он был у них лидером. Под правым глазом Джуниора светилась татуировка, точнее, целых три — три стекающие слезинки цвета черного льда.

Псы насчитывали пятьдесят или шестьдесят человек, все — родом с бесплодных земель на границе между Ист-Эндом и Эссексом. Теперь они были ярыми приверженцами группы под названием «Серые крысы», а год назад дрались за «Уэст Хэм юнайтид».

«Серые крысы» — воспитанные парни из среднего сословия, начитанные доктора политнаук — в беседах с журналистами рассуждали об олигархах, революции и Мао.

Терри пришлось как-то ехать с ними в гастрольный тур, и ему понравились эти ребята. Но в долбящем и рвущем брутализме их музыки было нечто, что как магнит притягивало тех, кого Ян Дюри называл внезаконниками из муниципальных квартир. Не таких, как Терри, — он-то знал, что никогда не станет таким крутым. Настоящих бандитов. Настоящих раздолбаев, уличных парней.

Джуниора и других Дэгенхэмских Псов можно было встретить на выступлениях «Серых крыс». Они толкались под сценой, с разбега врезаясь друг в друга, — ужесточенная версия танца Браньяка. Такого на концертах раньше не наблюдалось. Они дрались друг с другом, дрались со всеми вокруг и выли на луну, с кусками запекшейся крови на теле. Им было нечего терять. Их не заботила риторика новой музыки, пространные теории о подростковой скуке или футболки от Вивьен Вествуд. Они приходили, чтобы пошуметь, побуйствовать, дать себе волю. Приходили ради забавы и, если их забирало, превращали шоу в настоящую свалку.

Терри не стал даже смотреть в их сторону. Эти типы его пугали. Если бы они что-то сказали о Мисти, тогда согласно кодексу чести ему бы пришлось полезть на рожон, а значит, получить хорошую взбучку — ведь в стычке с Псами шансов у него не было. Но они промолчали, и он испытал громадное облегчение.

— Не обращай внимания, — посоветовала Мисти.

— Думаешь, я их боюсь? — спросил Терри полушепотом. У двери их ждал Рэй. Весь его вид выражал беспокойство.

— Мне нужен твой диктофон. Мой накрылся. — Волосы упали ему на лицо. — Есть диктофон? И батарейки. И пленка.

— Зачем?

— Да потому что я собираюсь взять интервью у Леннона.

— Он в машине, — Мисти достала ключи и протянула их Терри.

Терри задумчиво посмотрел на связку.

— И зачем тебе говорить с Ленноном? Через семь лет наступит тысяча девятьсот восемьдесят четвертый. Думаешь, кто-нибудь вспомнит о «Битлз» в восемьдесят четвертом?

Очередь начала потихоньку просачиваться в клуб. Потекший макияж, разгоряченные тела. Рэй вздохнул.

— Можно, я просто возьму диктофон, и все?

— Зайди с нами, — Терри сунул ключи в карман пиджака. — Выпей пивка. А потом сходим за диктофоном. Знаешь, кто здесь сегодня? Знаешь, с кем я тебя познакомлю? С Дэгом Вудом!

Рэя это явно не впечатлило.

— Зачем мне знакомиться с Дэгом Вудом?

— Дэг же был в Вудстоке! — Терри обиженно нахмурился.

— Да, его тогда прогнали со сцены, — с усмешкой заметил Рэй. Хотя ему и не терпелось отправиться на поиски звезды, он был не прочь отсрочить это дело. Ведь даже если ему и удастся найти Леннона, как с ним заговорить?

— Ладно, по пиву. — Рэй кивнул и не мог не улыбнуться, увидев обрадованное лицо Терри.

Троица вошла в помещение, миновала вышибалу, забрызганный пивом вестибюль и ступила в темноту. Сначала музыка оглушающе пульсировала в барабанных перепонках, а затем неразборчивый грохот постепенно трансформировался в различимую мелодию — на сцене внизу Билли Блитцен исполнял одну из своих коронных композиций — «Ширнемся все вместе».

При звуке вибрирующих инструментальных партий, родоначальником которых был еще сам Эдди Кочран, у Терри напряглась челюсть и затуманились глаза. То, что он испытывал, было сродни ощущению, которое появляется, когда сходишь по трапу самолета в какой-нибудь экзотической стране, когда оглушает другой мир, непривычный шум, жара, запахи потных тел, «Ред страйпа» и марихуаны и внезапно перехватывает дыхание. А на сцене играл Билли Блитцен.

Пять лет назад Билли выступал с группой, которая очень нравилась Терри, — «Лост бойз». Эти парни из Нью-Йорка пели о наркоте и девочках в душевых кабинках — вся эта манхэттенская чушь с дерзким привкусом семидесятых, — и щеголяли в ботинках на платформе. А теперь Билли стал Терри другом, может, даже лучшим другом за пределами «Газеты». Билли был одним из тех американцев, которые выросли в нью-йоркских клубах «СиБиДжиБи», «Макс Канзас-Сити» и «Боттом-лайн» и стекались в Лондон в поисках кайфа. Оторвемся как следует, радостно подумал Терри. Все вместе — Дэг, Мисти, Рэй и Билли. Вечер обещал быть просто отпадным. Проколотые и разукрашенные физиономии таращились из темноты. Лица высвечивались на мгновение и снова исчезали во мраке зала. Браньяк смеялся как безумец, в каждой руке — по банке «Ред страйп», из которых он отпивал по очереди. Затем появилась знаменитость местного масштаба — Грейс Фери, очень влиятельная фигура. Рыжие волосы, черные лосины, плотно обтягивающий корсет и клетчатый мини-килт, который бы едва прикрывал трусики, если бы таковые у нее имелись. Терри ощущал теплое дыхание Мисти на своей коже и старался не смотреть туда, где у Грейс кончалась юбка и начинались ноги. Да, и Грейс тоже могла бы к ним присоединиться!

В Терри с налету вжалась груда разгоряченных тел. Какой-то подросток, которому на вид было немногим больше десяти, изорвал свой школьный блейзер и закрепил клочки булавками. А все потому, что взрослый мир был слишком медлителен и непрогрессивен, слишком туп, чтобы продавать им такое, и потому, что у них не было денег, — вещи делались на заказ или своими руками. Как и Терри, многие носили пиджаки покойных дедов.

Грейс Фери, может, и покупала наряды на Кингз-роуд, но в большинстве своем Терри окружали футболки, однажды заказанные по каталогу «Товары почтой» и позже модернизированные при помощи разрезов, булавок и позаимствованных у «Клэш» слоганов — «БУНТ БЕЛЫХ», «ДУРНЫЕ НРАВЫ», «1977», которые наводились при помощи игрушечного трафарета и сломанной шариковой ручки.

Они медленно протискивались сквозь толпу. Мисти обхватила Терри руками за талию, Рэй пытался держаться рядом. Согласно прикидкам Терри, Рэй был третьим длинноволосым человеком за всю историю «Вестерн уорлд». Другими двумя были Джимми Пэйдж и Роберт Плант, каждый из которых бывал здесь по разу — из чистого любопытства. Никто не мог сказать наверняка, будет ли музыка доминировать на протяжении следующего десятилетия или исчезнет совсем, поэтому никто не мог предугадать, станут ли новые группы богатыми и знаменитыми, будут ли выписывать чеки на крупную сумму в благотворительных целях или вымрут, как динозавры. В этом-то и прелесть, думал Терри. Никто не знал, что будет дальше.