— С чего ты взяла, что мне нужны только положительные эмоции?

Глаза погасли, сгусток черноты скользнул куда-то в сторону. Дверь захлопнулась. Маша замерла, прислушиваясь. Где-то в глубине комнаты явственно капала вода. Больше ничего не было ни слышно, ни видно. Затем что-то пушистое скользнуло по шее. Девочка вздрогнула.

— Чувства у тебя так и зашкаливают, — со смешком произнесла Черная Мя. — Ты ожидаешь нападения? В моем кабинете? Ха!?

Прохладная лапка, покрытая нежным мехом, опустилась на Машину руку. Повлекла куда-то. Девочка послушно зашагала вслепую, высоко поднимая колени, хотя внутри у нее все сжалось.

— Умница, — остановил ее вибрирующий голос, и лапка убралась с ее руки. — Думаешь, я буду тебя запугивать далее?

— Что мы будем делать? — с вызовом спросила Маша.

— Просто действуй по обстоятельствам.

Девочка обернулась — глаза так и не привыкли к темноте. Ей хотелось знать, что за обстоятельства могут быть в темной комнате. Но вдруг по глазам резанул яркий свет — над фотоаппаратом включился прожектор. Все вокруг закачалось, и Маша поняла, что стоит на огромном мыльном пузыре. Темнота начала синеть, через несколько секунд она стала очень красивого цвета, похожего на цвет вечернего неба. Снизу поднималось множество мыльных пузырей — перламутровых, розово-голубых, с золотым отливом. Пузырь под ее ногами лопнул, обдав Машу брызгами, но не успела она всерьез испугаться, как уже стояла на новом. Через несколько минут она уже освоилась настолько, что начала ловить пузыри поменьше и лопать их в ладонях, а потом осмелилась перепрыгнуть на другой, пока тот, на котором стояла она, не разлетелся под ногами.

— Хорошо! — с оттенком удивления произнесла откуда-то Черная Мя.?

И тут же синева перелилась в глубокий изумрудный цвет. Под ногами Маши зашуршали разноцветные камешки. Она нагнулась, чтобы рассмотреть их поближе, и они потекли куда-то ручейком конфетти, засыпая все видимое пространство и шурша, шурша... Девочка не испугалась, она протянула руку, стараясь поймать камешек покрасивее.

— Да, — услышала она снова голос Черной Мя.

И оказалась внутри темно-вишневого шара. Она перебирала ногами, трогала руками закругленные стенки, и вдруг они покрылись крохотными капельками влаги. Капельки набухли и вдруг брызнули сотнями тоненьких струек. Маша взвизгнула, когда вода потекла ей за шиворот, и одна из струек угодила прямо в приоткрытый рот. Это была русалочья вода. Маше хотелось пить, она жадно принялась глотать эту воду...

— Да ну? — рассмеялась Черная Мя.

Красный цвет вокруг девочки посветлел.

Стало жарко. В лицо пахнуло жаром и дымом. В горле запершило от пепла. Девочка стояла на земле, выжженной пожаром, и с тревогой пыталась определить, насколько быстро подбирается к ней стена огня.

— Это не реальность, — с упреком произнесла Черная Мя.

Но дышать становилось все труднее. Маша села на землю и закрыла голову руками, стараясь дышать глубоко и редко.

— Хватит!

Загорелся свет. Маша опустила руки. Щурясь, она разглядывала комнату, в которой находилась. Ее окружали зеркала. Прямо перед ней у фотоаппарата изваянием застыла Черная Мя — нелепая вытянутая фигура, короткие лапки, маленькая голова на конце длиннющей шеи. Золотые глаза широко распахнутые, недоверчивые.

— Что же это было, душа моя? — спросила девочку Агри Рина, нервно дернув ухом.

— Я не знаю... Как вы это делаете? — в тон ей спросила Маша. Ей казалось, что ноздри у нее полны пепла, а во рту навеки поселился вкус русалочьей воды.

— Внешний вид на троечку, для конфетных фантиков потянет, — Агри Рина скрестила руки на груди. — Странно, что тебя вообще позвали на эту работу. Да, для образа девочки-соседки лучше не придумаешь, но на одном образе карьеру не сделать. Однако есть у тебя одна особенность, и я не знаю, хорошо это или плохо... Но это сделало возможной нашу встречу.

— Мне б попить, — попросила Маша, которая из всех рассуждений Черной Мя поняла только то, что ее опять хотят обидеть, как утром, за завтраком.

К ней по воздуху поплыл высокий стакан с водой. Девочка протянула руки. Стакан растаял.

— Вот, так я и думала, — кивнула Агри Рина. —Ты принимаешь любую реальность, и оттого у тебя всегда правильные и искренние чувства. Интересно знать, почему ты так легко принимаешь даже самое невероятное?

— Что, летающие стаканы? — поразилась Маша. — Невероятно будет, если вы перестанете надо мной издеваться и дадите попить и умыться.

Черная Мя сама принесла девочке настоящий стакан с водой и, пока та пила, спросила:

— Почему тебя не удивили ни пузыри, ни летающие стаканы?

— Удивили, — призналась Маша. — Но я же не знаю, какие в вашем мире технологии. Видала и покруче чудеса.

— Да? — Агри Рина задумалась. — Тогда попробуем более сложный уровень.

Она забрала у Маши стакан, поставила его на столик в углу и вновь заняла свое место у фотоаппарата на треноге. Погас свет. Вспыхнул прожектор. Солнце. Горячее, огромное. Гладкая поверхность моря. Маша протянула руку, чтобы дотронуться до воды. По ладони скользнуло что-то липкое и студенистое. Из-под пальцев вывернулась медуза. Отчего-то она была разноцветной, словно на нее налипли конфетти, эдакий клоунский мухомор. Еще одна медуза, и еще, и еще, вода просто кишела ими. Маша поняла, что медленно погружается под воду, когда вода накрыла ее с головой, медузы окружили девочку и, не переставая двигаться, завертелись, как огромная переливающаяся всеми цветами радуги спираль.

— Хватит! — Маша замолотила кулаками по воде и спирали. Взметнулись брызги, но они не долетели до Агри Рины, которая моментально зажгла свет и теперь спокойно наблюдала за девочкой.

— Полегчало? Что тебя напугало, хотела бы я знать?

— Великая спираль, — ответила Маша, обхватив себя руками. — Мне не выбраться. Каждый раз новый мир. Я тону в них.

Черная Мя повернула фотоаппарат объективом вниз. Подошла к Маше и, изогнувшись, словно змея, взглянула ей в глаза. Маша с трудом удержалась, чтобы не щелкнуть пальцами и не попытаться стать прозрачной и невидимой.

— Я вижу много снов. Вижу, как ты оказываешься в самых разных условиях и мгновенно принимаешь их как должное; как ты за несколько секунд учишь язык, который слышишь впервые. Я ничего не понимаю.

— Это не сны, — призналась Маша. — * ° Я сквозняк. Я путешествую по самым разным мирам и должна моментально приспосабливаться, чтобы все правильно пони- мать.

— Чтобы объективно оценить ситуацию... — кивнула Черная Мя, сказав своими словами то, что пыталась объяснить девочка. — Так вот почему ты моментально привыкаешь к любой реальности. Это как несколько миров в одном мире, так? Ну погоди, я знаю, что мне с тобой делать.?

Свет снова погас. Потом зажегся. Маше казалось, что прошло две секунды, но, когда она встретилась взглядом с Агри Риной, она поняла, что в ней что-то изменилось. Черная Мя стояла во весь рост, глаза сверкали, они казались огромными, почти во всю мордочку, но самое главное, шерстка ее волновалась, словно трава на ветру, между шерстинками вспыхивали голубые искорки.